– Columbia Pictures, – Не удивил управляющий, – "Сони" купила их в этом году, так что "Проклятие" может стать одним из первых хитов обновленной студии.
– Отлично! – Одобрил я, – "Одзава и сын" выходят на международный уровень!
– Давно вышли! – Улыбнулся Рику‑сан и похвасался, – Через неделю я покупаю новенький "Аккорд!"
– Это хорошая машина, – Как и положено верному "Хондовцу", одобрил я, – По батиной скидке надеюсь?
– Само собой! – Хохотнул Рику‑сан и вернул разговор к делам насущным: – Ты не забыл рукопись?
– Конечно нет! – Достал из закинутой на заднее сиденье сумки последнюю копию, помахал в воздухе.
– Сейчас заедем в отделение DHL, уже через пару часов рукопись будет в издательстве, – Пояснил Рику‑сан, поворачивая направо.
Припарковались, он пошел в отделение, а я вышел из машины подышать воздухом. Хорошо в родной Уцуномии, вон уточки в речке плавают, а вон молодая мама катит колясочку с будущим членом нашего Улья.
Управляющий справился быстро, и мы поехали дальше.
– У меня к вам просьба, Рику‑сан.
Мужик кивнул. Я достал письмо от маленького Масаши, переписал обратный адрес на бумажку и отдал управляющему:
– Этого пацана нужно подписать на "Shonen Jump".
– Что‑то вроде благотворительности? – Хмыкнул он, но аккуратно убрал бумажку в карман.
– Что‑то вроде инвестиции в будущего мангаку мирового уровня, – Хмыкнул я в ответ, – Но мы ему об этом пока не скажем, правильно, Рику‑сан?
– Безусловно! – Хохотнул он и выкатил отличную новость: – Завтра мы отправляемся на киностудию, на просмотр финальной версии "Звонка". Фокус‑группа осталась в восторге, поэтому никаких пересъемок не нужно. Впрочем, как и ожидалось от Одзавы‑сенсея! – Похвалил он меня.
– Хорошее кино, да, – Нейтрально ответил я, – Что ж, съездим. Можно Хэруки взять?
– Не в этот раз, – Покачал головой Рику‑сан, – Но на официальную премьеру можно! – Подсластил он пилюлю.
Жаль, но что поделать. Серьезным дерьмом занимаемся как‑никак.
Доехали до консерватории, где все причастные радостно поздравили меня и друг друга – альбом сведен и полностью готов! 18 отборнейших хитов! Прошли в специальное помещение, поставили мастер‑копию и послушали. Кайф! Когда закончили, поблагодарил музыкантов, выразил надежду на дальнейшее струдничество и собрался было свалить к "гарему" допиливать последнюю песенку – сроки уже поджимают, но был перехвачен продюсером – американцем Дэвидом Кастелом – мужиком лет тридцати, с приятной рожей, короткостриженным и одетым в костюм:
– Мистер Одзава, нам нужно серьезно поговорить, – Как‑то нервно заявил он.
До этого подобных инициатив он не проявлял – как только приехал, познакомились, и он большую часть времени сидел в будке звукача, иногда давая дельные советы.
– Проблемы, мистер Кастелл? – Вмешался Рику‑сан. На весьма неплохом английском – батя умеет подбирать кадры.
– Нет, мистер Кониси, просто нужно обсудить итоговый продукт, чтобы распорядиться им как можно лучше.
– Рику‑сан, мне надо к девушкам, подвезете? – Обратился к управляющему на инглише – невежливо разговаривать на незнакомом одному из собеседников языке. Рику‑сан кивнул, и я спросил продюсера: – Не против поговорить в машине?
– Не против, – Улыбнулся он. Улыбчивые они – что японцы, что американцы.
Оценив рост продюсера, забрался на заднее сиденье – ему там будет тесновато, и мы поехали.
– Итак, что вы хотели обсудить? Песни по‑моему хорошие получились, – Начал я.
– В этом и проблема! – Нервно хохотнул продюсер, – Я совсем не ожидал такого результата! Ты выдал восемнадцать хитов!
– Не вижу проблемы, – Пожал я плечами.
– Сколько еще песен для мистера Масафуми у тебя есть?
– Это всё.
– А?
– Мне больше не интересно таким заниматься, – Выдал я заранее заготовленную отмазку.
– Как? – Выпучил глаза продюсер, – У тебя же отлично получается!
– Потому и не интересно. Некуда расти. Видите ли, мистер Кастелл, я удивительно успешен во многих сферах, поэтому у меня нет мотивации упираться во что‑то одно.
От такой вопиюще не‑японской фразы Рику‑сан смешно покраснел, но мужественно промолчал.
Продюсер задумался на пару минут и выдал:
– Этого много для одного альбома и мало для двух.
– Мне поставили задачу подготовить полноценную концертную программу, – Перевел я стрелки.
– Предлагаю такой вариант: я найду композиторов и поэтов, которые напишут песни в таком же стиле. Само собой, они будут гораздо хуже, но подойдут, чтобы "разбавить" хиты. Получится альбома четыре.
– Согласен! – Улыбнулся я, который хотел предложить такое же, – Но мне показывайте только готовый результат, у меня нет времени контролировать весь процесс.
– Договорились! – Кивнул продюсер, мы пожали руки, и он спросил: – Мистер Кониси говорил, что ты готовишь небольшую программу с девушками?
Кивнул.
– Могу я поприсутствовать?
– Без проблем, – Улыбнулся я, – Но не ожидайте многого – это обычная любительская группа, таких везде полно.
– Кто знает, – Улыбнулся в ответ Дэвид, – Один бриллиант в Японии я уже нашел!
– Мистер Кастелл, я знаю, что в вашей стране много геев, но ко мне подкатывать не надо! – Фыркнул я.
Продюсер покраснел, Рику‑сан заржал в полный голос.
– Шучу! – Хохотнул я.
Появление в гараже Андо‑семпай целого гайдзинского продюсера привело девушек в бурный восторг, и они засыпали меня и его вопросами. Хоть как‑то на английском могла изъясняться только клавишница, поэтому добрых полчаса работал переводчиком. Когда надоело, рявкнул на "гарем", и за пару часов последняя песня была закончена. Да, можно лучше, но лучше можно вообще всегда и везде. Оставив девушек репетировать – в четверг у нас финальный "прогон" в школьном актовом зале – попрощался с ними.
– Я же говорил! – Не удержался я, прокомментировав отсутствие энтузиазма у продюсера.
– В принципе, ударница и фронтмен, как ее зовут?
– Фамилия Андо, а имя я забыл, – Покаянно вздохнул я.
Продюсер улыбнулся:
– Мне кажется, у них есть потенциал.
Попрощались, сели в разные такси и разъехались.
* * *
Снова вертолет, снова Токио, снова служебный кинотеатр Shochiku. Народу – полный зал. Помимо причастных к съемкам, здесь присутствуют делегации от "Хонды" и "Коламбии" – на ходу подметки режут, но мне от этого только выгоднее. Мы с проксирежиссером толкнули речугу, и пошел фильм, начавшись с заставки "Одзава филмс" – такой конторы нету, но мне же надо как‑то маркировать своё кинцо?
Заставка такая – туманное болото (потому что фамилия у меня переводится как "маленькое болото") с мангровыми деревьями (фамилия состоит из иероглифов 小澤. Первый показался мне похожим на мангровое дерево, а второй изображала аккуратно высаженная в воду осока). Камера немного дрожит, звучит нагнетающий эмбиент, в который интегрирован едва различимый горловой звук из проклятия. Никаких надписей – бака‑гайдзинам придется поломать голову, что это все значит. Обошлась заставка в восемь тысяч долларов, но того стоило. Полчилось атмосферно!
Фильм посмотрел с удовольствием – получилось лучше оригинала, потому что я сократил ленту на десяток минут, сделав ее немного динамичнее, и обмазал эмбиентом. Народу вроде понравилось, и когда зажегся свет, нам с проксирежиссером поапплодировали. Речи, поклоны, скромность. Далее полтора часа просидел в кафетерии в компании Сано‑семпая, слушая его пространные монологи о том, сколькому он научился благодаря работе со мной.
– Студия предложила мне контракт. Фильм не слишком хорош, но я подумываю согласиться, – Завершил он речь и вопросительно посмотрел на меня. Понятно.
– Мы отлично сработались, Сано‑семпай, но следующий фильм я буду снимать по большей части сам, – Улыбнулся я мужику, – Так что соглашайтесь! В конце концов, может это ваш шанс? Но если в будщем мне понадобится ваша помощь, надеюсь, вы не станете отказываться сразу, – Улыбнулся я мужику. Вот и еще одному человеку помог. Очень приятное чувство!
