– Простите! – возмущенно вытянул губы фон Сток, пристально глядя на генерала. – Но мне об этом ничего не известно!
– Естественно, не известно, – пожал плечами Де Ла Рей и в очередной раз принялся набивать трубку. – Дело было два дня назад, пленных мы вообще только сегодня сдали в лагерь. Доклады писать некогда было, да и необходимости в них я не видел. Я же уже здесь…
– Твоя скромность делает тебе честь, Коос, – трубно прогудел генерал Эразмус, – но все же хотелось бы узнать подробности столь примечательного события. Тем более – из первых уст. Ведь тебе нечего от нас скрывать?
– Да какие могут быть секреты? – Де Ла Рей аккуратно переместил на пол невесть откуда взявшуюся кошку, нахально развалившуюся на приглянувшейся ему кушетке, и устроился поудобней. – Три дня назад, получив телеграмму с приказом прибыть в Преторию, я отправился в путь. Вот здесь, – генерал, преувеличенно тяжко кряхтя, поднялся с кушетки и ткнул пальцем в карту, – я встретил Терона и его коммандо. Даниэль доложил, что уже несколько дней наблюдает за передвижением воинской колонны и намечает диверсию, однако не уверен в полном успехе из-за малочисленности собственных сил. По его сведениям, в колонне насчитывалось больше девяти сотен англичан при трех пулеметах, тогда как коммандо Терона – только двести сорок стрелков. Мой конвой тоже не армия, всего-то сорок бойцов, но! Неподалеку, примерно в трех милях от лагеря Даниэля, разбило бивак Пенкоп Коммандо, и я отправил к ним гонца с приказом присоединиться к людям Терона…
– Вы, конечно, одержали победу, – протирая стекло монокля, перебил генерала фон Сток. – Но все же, личный состав Пенкоп Коммандо целиком и полностью состоит из школьников и, на мой взгляд, надеяться на детей в таком ответственном предприятии весьма самонадеянно…
– Если речь идет о немецких детях, может быть, так и есть, – гордо встопорщил бороду генерал. – Но здесь речь идет о юных бурах! Эти мальчики хоть и юны, но они такие же бойцы, что и взрослые! А то и лучше. Под Магерсфонтейном такой вот пятнадцатилетний школьник подполз к трем английским солдатам на двадцать метров и приказал им поднять руки. Британцы, естественно, решили, что парнишка не один и побросали ружья на землю, юнец, недолго думая, привел их в наш лагерь. Даже я тогда сильно удивился и спросил у героя, как он умудрился взять в плен троих взрослых мужчин. Напоминаю – вооруженных и подготовленных солдат! А сорванец мне эдак невозмутимо: «О! Я их окружил, генерал». А вы говорите – самонадеянно…
– Беру свои слова обратно, – в который раз за вечер смутился фон Сток. – Прошу прощения, что, высказав недоверие, перебил вас. Будьте любезны, продолжайте рассказ, – немного подумал и добавил: – Пожалуйста.
– В том, что англичане собираются перебраться через Вааль, не сомневался даже последний мальчишка-обозник, – Де Ла Рей, пыхнув трубкой, выдохнул облако ароматного дыма. – Но, дабы грех самомнения не одолел мою душу, я распорядился взять в плен какого-нибудь англичанина из этой колонны. А лучше двух. Мой приказ был исполнен в тот же день. Пленные подтвердили мои предположения и рассеяли сомнения. Правда, люди Даниэля притащили всего лишь унтеров и эти мелкие сошки не знали, в каком именно месте их командир решит осуществить переправу. Но как сказано в Книге Книг: глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою…
– Вообще-то эти слова принадлежат не одному из Евангелий, – с отсутствующим видом заметил фон Сток, разминая тонкую папиросу, – а Екклесиасту…
– А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, – Де Ла Рей окинул немца сочувствующим взглядом, как умудренный годами старец взирает на проказы несмышленого ребенка и, не тратя времени на дельнейшие препирательства, продолжил:
– Как всем известно, в тех краях переправиться можно в двух местах. Переправа возле Хуудскараля как нельзя лучше подходила для засады, поэтому я отправил часть людей на дорогу, где имелся поворот к Луудскаралю, чтобы они всячески обозначали активность. Командовал ими старый Ян ван дер Вестхайзен, и хитрый старец в который раз доказал всем, что и в свои восемьдесят два даст фору многим молодым.
Люди Вестхайзена соорудили три завала, устроили несколько обстрелов, в общем, всеми доступными методами объяснили англичанам, что по дороге к Луудскаралю идти неудобно и опасно, и британцы послушно (всегда бы так!) свернули к Хуудскаралю.
Ненадолго прервав рассказ, генерал неторопливо подошел к столу и без лишних церемоний щедро плеснул в стакан из той же бутылки, которую Де Ветт активно опустошал до начала совещания. Не спеша выпив коньяк, Де Ла Рей довольно крякнул, степенно огладил бороду и, заметив чуть завистливый взгляд Снемана, налил еще порцию и протянул стакан старому приятелю. При виде генералов, мирно беседующих о посторонних вещах, фон Сток попытался возмутиться, но был вовремя остановлен Кочетковым и препровожден в дальний угол. Глядя, как русский «картограф», приобняв немецкого «комвияжера», растолковывает особенности бурского менталитета вообще и их высшего командования в частности, Де Лай Рей обменялся довольными взглядами с президентом и, как ни в чём не бывало, продолжил повествование:
– Я, Терон и англичане находились на правом берегу Вааля. И к тому времени, когда британцы приблизились к переправе, херре Шульженко – вы все помните этого немного сумасшедшего фанатика минной войны – уже заложил взрывные заряды не только на мосту, но и на обоих берегах, прилегавших к переправе. Согнав к реке чуть ли не всех свободных от службы людей, он уговорами, приказами и чуть ли не мольбой заставил их выкопать уйму ям и уложил в них свои взрывающиеся игрушки. Мальчики из Пенкопа со всех окрестных ферм и шахтерских лагерей ему мелких железок, битых бутылок и прочего мусора натаскали, и Шульженко напихал его вместе с минами. Когда русский закончил свою работу, все бойцы из Пенкоп Коммандо уже находились на левом берегу, где, словно кроты, нарыли себе укрытий, да так славно, что даже я, зная, где они прячутся, не смог разглядеть ни одного. А вы говорите, – бур кинул торжествующий взгляд на фон Стока, – мальчишки, школьники, самонадеянно…
Видя, что немец к продолжению дискуссии не расположен, Коос довольно хмыкнул в бороду и наконец-то закончил свой рассказ:
– Всё шло, как мы и предполагали. Я свято уверен, господа, предсказуемость англичан, прописанная в уставе, их когда-нибудь и погубит. Так и в этот раз. Первыми переправились одна стрелковая и одна инженерная роты и принялись разбивать лагерь, потому как дело шло к вечеру. Следом за первыми еще две пехотные роты потопали через мост, а остальные ждали своей очереди, даже не удосужившись принять боевой арьергардный порядок. Вот тут-то наш безумный минер пустил в небо ракету, и его люди одновременно взорвали и мост, и оба берега! Рвануло так, словно сам архангел Михаил махнул мечом огненным! Уж на что мы далеко от берега стояли – и то шляпы замучились ловить. Тех англичан, что чудом уцелели в этом аду, тут же принялись расстреливать мальчики из Пенкопа и люди Терона. Британцы даже не успели развернуть и подготовить к бою пулеметы, да и их хваленые кавалеристы больше суетились, чем оборонялись… Десяток минут непрекращающейся пальбы – и все, кто выжил, бросили оружие.
Пожилой бур немного помолчал, оглаживая бороду и, глядя сквозь стену куда-то вдаль, так и не выйдя из полутранса, тихо произнес:
– Видел я тогда, что хоронили нечестивых, и приходили и отходили от Святого Места, и они забываемы были в городе, где они так поступали. И это – суета! Мы живем в страшное время, господа, страшное… Нам нужно радоваться, что Господь сподобил одним ударом уничтожить множество врагов, а не хочется. Вспоминаю тот кошмар, что творился на берегах реки после взрыва, и содрогаюсь. Страшно…
– А я, признаться, восхищен! – подрагивающим от азарта голосом произнес фон Сток, чуть нервно протирая и без того сияющее стекло монокля. – Сколько врагов вы уничтожили? Тысячу?
– Шестьсот тридцать семь, – вздохнул Де Ла Рей, избегая встречаться взглядом с восторженным немцем. – Шестьсот тридцать семь душ людских, нашли последнее пристанище на берегах Вааля. И триста одиннадцать сдались в плен…
– Таким образом, группировку лорда Китченера под Варрентоном можно полностью исключить из оперативных планов британского командования, – с прагматичным апломбом заявил фон Сток, вновь подойдя к карте. – Gut. Sehr gut. С теми силами, что сейчас находятся под его командованием, он опасности не представляет, а подкрепления ему не дождаться. Но сейчас речь не о Китченере, а о сэре Робертсе и обороне Блумфонтейна. Я предлагаю объединить личный состав коммандо присутствующих здесь генералов и Иностранный легион под командованием господина Максимофа в одну армию, после чего мы получим группировку в двадцать две тысячи активных штыков при поддержке двадцати семи орудий и семнадцати… Господин генерал! – фон Сток обернулся к стоящему наособицу Де Ла Рею, – как я понял после столь выдающегося сражения вы захватили у англичан три пулемета?
