– Радует, что хоть в мужика… при этом не сильно старого, скорее даже молодого.
«Из минусов – по ходу попал в сильно далекое прошлое, а значит с медициной тут весьма печально, – продолжил он размышлять уже мысленно. – Стоит чем-то серьезно заболеть, не говоря уже об аппендиксе и ага… Из плюсов… а нет плюсов, если не считать, что можно заняться так называемым прогрессорством даже имея мои невеликие познания. Вопрос лишь в моем статусе и как именно далеко меня закинуло. Если во времена Грозного или около того не говоря уже о более поздних временах, то о прогрессорстве можно забыть. Паровик на коленке я не соберу».
Святослав Русов в какой-то момент даже удивился, что так довольно легко принял факт своего вселения в чужое тело. Ведь и минуты не прошло, как он принял сей факт как данность и успокоился. Наверное в этом виновата современная фантастическая литература с широко развитой попадаческой тематикой. Да и какой теперь смысл биться в истерике головой об стену, все равно ничего не изменить. Нужно устраиваться на новом месте в новом теле. Разработать стратегию и тактику…
«Интересно только, тот пацан в свою очередь попал в мое тело? – подумал он. – Я не чувствую не то что сопротивления, но даже чужого присутствия. Вытеснил? Поглотил? Просто занял пустую оболочку? Или все же реально произошел обмен телами? Если так, то ему можно разве что посочувствовать, так как ему будет сложнее. В дурку запрут…»
– Впрочем, не о том думаю… о себе любимом нужно размышлять. Нужно срочно понять, кто я теперь такой. Хорошо бы получить знания этого тела, особенно язык. Без языка мне точно труба. Разве что амнезию разыграть и заново все учить, но как-то в лом. Лучше получить все и сразу. Вот только как получить знания? Пока к чужой базе данных у меня доступа нет. И хорошо бы чтобы она не самоликвидировалась… Хм-м, воспользуемся методикой всех попаданцев и очистив разум, заглянем в себя… что бы это ни значило.
Глубоко вздохнув, Святослав окончательно успокоился и задал себе вопрос:
– Как меня звать?..
Ответа не было.
– Ну же! Вспоминай башка!!!
Внезапно взбесился Русов и со всей силы ударил себя в правый висок кулаком.
Удар получился реально мощным, аж в глазах помутилось, чуть себя не нокаутировал. Но это дало нужный результат. В следующий момент, словно прорвав какую-то дамбу, на Святослава обрушился поток воспоминаний, до которых он так жаждал добраться.
– А-а-а!!!
2
На дикий крик Святослава в помещение, оказавшимся полуземлянкой, с мечом в руке ворвался зверовато-бандитского вида мужик в кольчуге, неопределенного возраста – от пятидесяти до шестидесяти с лишним лет. Коренастый, среднего роста, с затейливо заплетенными в косы длинными светло-русыми волосами и аккуратной бородкой.
Русов перестал орать, лишь держал голову обеими руками, словно удерживая ее от распада на составные части. Она и впрямь раскалывалась от боли. К счастью спазм быстро проходил.
– Очнулся, князь! – с явной радостью в голосе воскликнул мужик.
Впрочем, мужиком его называть не стоило даже в мыслях – оскорбление смертельное. Вон какой весь татуированный… Затейливый орнамент украшал лицо воина.
Вслед за ним в помещение влетело еще несколько воинов с оружием: ножами и топорами, и их лица так же озарили радостные улыбки.
Оно и понятно, случись, что с князем и им несдобровать. Мать князя – княгиня Ольга, женщина крутого нрава и весьма мстительная особа несмотря на то, что приняла христианство, которое вообще-то проповедует любовь к ближнему, милосердие и всепрощение. Но древляне могут много рассказать о том, как она прощает – прощает потом возвращается и снова прощает. И так четыре раза прощала пока прощать стало некого… хотя в данном случае ее извиняет тот факт, что на момент мести она еще являлась язычницей. Но природу не изменить и случись что с ее сыночком лучше сразу самим повеситься, милосердия не будет.
– Как ты княже? – радостное выражение татуированного блондина сменилось озабоченным.
Он подошел поближе и присел рядом на корточки.
– Нормально… Свенельд. Могло быть и хуже… – добавил Святослав уже своим мыслям.
Русов получил доступ к памяти тела, а оно ему досталось непростое, а можно даже сказать мажористое – княжеское.
«Даже перестраиваться на новое имя не придется – полный тезка, разве что фамилия другая», – порадовался Русов.
Да, теперь он Святослав Игоревич из рода Рюрика. Ему шестнадцать лет и сейчас он княжит в Новгороде. Его знаменитая мать – княгиня Ольга твердой рукой правит в Киеве, а чтобы не мешался, спровадила сыночка на севера. Ну и Новгород вотчина Рюриков как-никак, присмотр нужен за этими торгашами плотный. Варяги-викинги опять же в любой момент нагрянуть могут…
Свенельд, что с озабоченным видом сидит перед ним – его дядька из тех самых варягов, и одновременно сотник княжеской дружины, точнее воевода всей новгородской дружины насчитывающей три сотни человек.
Узнал он и остальных воинов – десятники служивших еще его отцу князю Игорю, но явно не те, что пошли грабить древлян повторно, тех всех покрошили вместе с потерявшим от алчности берега князем. Тоже все варяги. Это среди простых воинов только-только стали появляться местные.
«Мн-да, в непростое время я попал, – с тоской подумал Святослав. – Хотя, когда оно в истории России было простым? Какое время ни возьми – жопа. Но все лучше чем в сорок первый…»
Русов попытался вспомнить все что знал об этом времени, а конкретно о делах реципиента, ведь учили же в школе, книги какие-то читал, по телевизору что-то смотрел… Но все равно выходило очень немного. Например, что князь Святослав прославился своим кличем: «Иду на вы». Всегда предупреждая врагов о своем приходе.
Глупость? Проявление варварской чести? Выпендреж? Или же тонкий расчет – военная хитрость, лишь прикрытая понятием чести, как ее сейчас понимают?
Неизвестно. Святослав еще никому не бросал этого предупреждения.
Что еще?
Много воевал и в целом довольно успешно. Шутка ли, окончательно раздавить Хазарский каганат! Булгар с болгарами нагнул. И даже с ромеями не без успеха схлестнулся… Хотя в конечном счете вроде огреб от них по полной.
«А потом мне-ему какие-то кочевники снесут черепушку и сделают из нее кубок», – вспомнил самый яркий и печальный момент из биографии реципиента Русов.
Его аж передернуло.
«Ну уж нет, этого результата мы попытаемся избежать», – пообещал он себе.
Что до его болезненного состояния, а ему явно досталось, если судить по тому, что его тело намазано неприятно пахнущим составом и обмотано тряпками, что по видимому должны были играть роль бинтов, но тут имелся провал в памяти.
«Так, я, то есть князь, участвовал в очередном обряде подношения даров и жертв богам, – начал новый этап воспоминаний Святослав, – и… он-я оказываюсь в этой полуземлянке… со следами ожогов».
– Что случилось, Свенельд?
– Тебя поразил Перун… – с благоговением и даже опаской ответил он.
«Бог-громовержец и метатель молний, покровитель воинов, – вспомнил Святослав. – Отсюда и ожоги. Как только не убило?!»
Впрочем, почему он выжил Русов понял сразу. Ударило его молнией в шлем, дальше по кольчужной защите шеи электрическая энергия стекла на кольчужную рубаху, а с нее через меч в землю. Поскольку кольчуга по летнему времени была накинута на очень тонкий чисто символический поддоспешник, то его прожгло, отсюда и ожоги.
«Вопрос в том, как это будут трактовать волхвы?!» – обеспокоился он.
Беспокоиться есть о чем. Сей случай можно трактовать двояко в зависимости от того, что волхвам будет выгоднее получить.
С одной стороны вроде как сам бог отметил князя, живой ведь. А с другой – проявил неудовольствие, сразил ведь. В последнем случае если волхвы решат, что им это по каким-то причинам выгодно, могут захотеть принести в жертву.
«И мамашу мою не убоятся, – подумалось ему. – А может как раз до сих пор не пустили в расход из-за того, что опасаются все же ее реакции. С другой стороны могут решиться на мою ликвидацию именно как сына христианки, опасаясь, что я тоже приму христианство и начну насаждать новую религию, а значит всячески их ущемлять и тут такой подарок в виде удара молнии и сей знак для людей можно вывернуть как захочется».
