И, наконец, есть двойные звёзды, разнесённые друг от друга звиздец как далеко, не слишком воздействующие на планеты, вокруг одной из таких бултыхающиеся. Есть такие и обитаемые системы, хоть и немного. И, блин, чуть ли не праздники на них устраивают, когда раз в десятилетие приближается партнёр их светила — на планете всякая нелетальная, но весёлая (реально весёлая, детишки веселятся!) фигня случается, типа частично отклоняемого вектора гравитации, какая-то релятивистская фигня творится, от которой физики других систем глаза в блюдца теряют, и прочее. В общем — жилые, но реальная редкость.
И наша система не такова, как не забавно. Проходит раз в пять лет промеж двух звёзд, вот должно её было распидарасить чуть ли не при Тригине… а не распидорасило. Правда жить на ней идиотов нет.
Итак, Бездна — океанический кислородный мир вечного дня, что в общем и не удивительно. Кислородный, с металлическим, относительно небольшим ядром. Так эту планету, извиняюсь, бантиком завязывает между звёздами!
И даже это ладно, половина истории. Самая веселуха в ЭМ-бурях и жёстком излучении. Эта планетка, блин, обитаема. Вот только немногие исследователи, которые на эту планетку заваливались, убегали с визгом и писком. Если успевали.
Был вот на старушке-Земле фильм про Годзиллу. И про рубеж океанский — глупый до челодлани, но монстры там фактурные, пробирающие. Дайкозлы.
Так вот, те НЕХи, которых зафиксировали исследователи на Бездне — в качестве зубочисток Дайкозлов использовали, факт. Совершенно лютая хтонь, чуть ли не с живыми плазменными излучателями в жопе. Тридцатиметровой, на минуточку, жопе. Прилагающейся к соответствующему телу.
— Это бред, сэр, — пучил буркалы Дживс, когда я к нему подвалил с данными. — Так не бывает! Никакая эволюция, жёсткое излучение… да что угодно не способно породить такие, — потыкал он в голофото, — организмы! Они нежизнеспособны, сэр! Девяносто процентов описанного — просто неэффективно!
— Ты, Дживс, не подпрыгивай, — рассудительно отметил я соответствующие подёргивания. — А давай думать. Я вот тоже охерел, когда про этих НЕХов прочитал. Типа бред, так не бывает. Почти как ты, только не подпрыгивал. Валялся, лень было, — признался честный я. — А потом подумал, да.
— И вы нашли причину, сэ-э-э-эр, причину, почему эта… слов других нет, кроме «хрень» — не бред больного воображения, а реально существующие организмы?
— Угу, — ответил скромный я.
— Не соблаговолите ли, сэ-э-э-э-э-эр, просветить скромного камердинера в плоды ваших выдающихся размышлений? Уж будьте так любезны, сэ-э-э-э-эр.
— С сэ-э-эр-каньем — перебор, Дживс, — осуждающе покачал я головой. — Итак, давай думать. Планета — пиздец. Не просто пиздец, а пиздец-пиздец. Там или жизни не должно быть, как и планеты. Или, на край, микробы в океане копошится и подпрыгивать, потому что остальные эти звёзды распидорасили, не притяжением — так излучением. Так?
— Вы удивительно точно сформулировали причину моего скепсиса, сэ-э-эр. Я полагаю, что описание — выдумка…
— Да ни хера! — отмахнулся я клешнёй. — Ты вот упёрся… Блин, смотри: КУДА мы летим?
— На склад… хм, вы полагаете, что местная фауна имеет эфирную природу, сэр?
— А у тебя есть другие объяснения, Дживс?
— Признаться, нет, сэр. И к стыду своему я о высказанном варианте не подумал…
— Это нормально, Дживс. Вот ты охеренно много учился. Я таких много знал, да и сам, наверное, скоро таким стану… хотя постараюсь, чтобы не до конца таким! Да, так вот. Когда вам встречается хрень, в картину Мира не укладывающаяся, вы всегда сначала: да не может быть такого ни хрена! Утка там, обман и вообще звиздёжь злобный! Сначала орёте, а потом уже думаете. А некоторые только орут.
— Удивительно точно подмечено, сэр. И вынужден признать вашу правоту — увидев это описание я не стал думать, как ВОЗМОЖНЫ эти чудовища. Я сразу сказал себе, что это — невозможно.
— В общем, признавай и там расти над собой, при желании. Или не расти, дело твоё. Я к чему: конечно, вариант что вся эта гребучая фауна… флора… — я это ни рыбой, ни моллюском… да хрень в общем-какая-то!
— С точки зрения методологии — и вправду «хрень», сэр.
— Ну да. И я допускаю, что эти исследователи накурились чем-то лютым, а там, в этой Бездне, одинокие микробы прыгают. Но вот не факт, что так, Дживс! Так вот, там только ядро может быть со складом — ну негде больше ему быть, — на что Дживс кивнул. — И вот, если эти НЕХи — не бред… Как туда добраться-то, Дживс?
— Ээээ… задачка, сэр.
— Во-во. Давай думать, что ли. Если нет НЕХов — просто разомнём извилины. А если есть — то надо.
— Признаю вашу правоту, сэр. Давайте думать.
Правда думалось как-то беспомощно, причём у нас обоих. Ну реально невозможные НЕХи, здоровые как сволочи, да ещё и в воде. Которая для них родная стихия. А вот для меня — ни хрена.
— Дживс, слушай. А ты духом смотаться в эту Бездну сможешь? — довольно кисло поинтересовался я.
— Не просто смогу, сэр. А непременно сделаю. Но попасть на склад или совершить какие-бы то ни было действия, увы, не смогу. Или нужен управляемый модуль…
— Который эти дайказлы схарчат, и не подаваться.
— Очевидно так, сэр. Однако в вашем лексиконе Неведомые, кхм, Долбанные Хрени определены не как дайказлы, а дайкод…
— Казлы, однозначно! — отрезал я. — И не долбанные, между прочим!
— Сэр, у этих… созданий нет вида, типа… да даже сказать к какому царству они принадлежат — можно под большим вопросом без ответа. И пола у них нет однозначно. Так что они никак не могут…
— НЕХи — могут. НЕХи — они такие, — как опытный НЕХовед отрезал я. — И вообще, по-моему, ты несёшь хрень, потому что у тебя нет идей. Как и у меня. Но несёшь хрень!
— Не совсем нет идей, сэр. Просто описание данных… хреней весьма поверхностно, сэр.
— Ну естественно, когда тебе, например, медуза стометровая хреначит разрядом в сотню гигаватт и хамски плюёт на разрезание её напополам, — потыкал я в описание. — Как-то, вообще-то, драпать надо, а не метадологичить.
— Это, безусловно, причина сэр. Но я несколько не про то. Вы сами упомянули эфирную природу хреней.
— Думаешь колдунством что-то можно намагичить?
— Не знаю, сэр. Но если существование данных организмов завязано на эфир — то они чувствительны к его воздействию. Да та же медуза, которую вы привели в пример. Чем она видит? Как столь точно наводит разряд, причём заметьте, сэр — в воде, направленный!
— Понял-принял. А то звиздёжь неправдоподобный выходит, — отметил я перл исследователя. — Хрен при таких вводных кто выживет на километре, а то и дальше. Рассчитываешь с помощью колдунства выйдет замаскироваться?
— Рассчитываю, сэр. Потому что в противном случае наш полёт бессмысленнее, сэр.
— Кстати, телепортатор… — но покачивание дживсовой головы меня прервало. — Слишком плотная среда, да?
— Именно, сэр. При одной или двух атмосферах трудно, но возможно. Но наша цель — ядро. Там порядка тысячи атмосфер, сэр.
— Да, это хуже камня, — прикинул я. — А в склад сразу попасть — помешает стазис?
— Именно, сэр. Надо смотреть на месте — возможно справится Рак. Или я паучком или разведывательном Дроном. Или вы, будучи скрытым эфирным воздействием…
— Уломал, эфиряка языкастый. Реально — хернёй страдаем. Вот забавно будет, если это Бездна, полная микробов.
— Самый предпочтительный вариант, из всех возможных, сэр.
— А то я, блин, не знаю. Ладно, пойдём поспарингуемся, что ли. Раз твоя ленивая эфирная задница думать не хочет.
— Пойдёмте, сэр. Возможно, удастся уменьшить размер вашего самомнения — его величина становится опасна для нашего судна.
— Не попробуем — не узнаем, — равнодушно пожал я плечами, внутренне смеясь над поднятыми бровями эфиряки.
В общем, добрались мы до портальной системы довольно быстро, самомнение Дживса не уменьшилось — оно у него такое, что моего крошечное не замечает и со своим путает. Что пинай эфиряку, что не пинай.
