леса не привлекают, а местных уже всех перевели, может с восточных пустынь забрел случайно?
— Вы ничего не путаете? Может просто путник какой?
— Нет! Он далеко от тропы был, да и слова непонятные бубнил. Точно колдун!
Ларион почесал длинную, почти до груди, бороду, потом решительно сверкнув глазами, выдал:
— Сидеть здесь! Проверю схожу, что за колдуна вы там увидели.
— Осторожнее там! — в унисон пожелали девушки, но дед отмахнулся от них.
Надев бронь и обвес с амулетами и мечом, Ларион спросил сестер:
— Где вы его видели?
— Справа от тропы, в десятке метров, там еще рядом камень большой рядом, между ними.
Мужчина кивнул, примерно представив место происшествия.
Поиски не заняли много времени, несмотря на темноту. Подсвечивая себе магическим фонарем, Ларион с усмешкой осматривал остатки «ритуала», на деле оказавшимися не разведенным костром. Видимо, у неизвестного не было огнива или амулета розжига, раз он прибег к столь древнему методу добычи огня. Если судить по следам, внучки сильно его напугали, вон какие ямы, как после коня доброго. Странно, что не забыл ничего.
Посмеиваясь, Ларион направился обратно домой.
— Колдун, чтоб его! Странно, что не лич!
Девочки, узнав, что это вовсе не колдун слегка расстроились. Потом порывались начать искать неизвестного путника.
— Куда на ночь глядя! Да и вряд ли вы его уже найдете, судя по следам, он уже далеко. Шуганули вы его знатно!
Девчонки в ответ покраснели и что — то пробурчав, стремглав убежали наверх в свою комнату.
Мужчина с усмешкой посмотрел им вслед, потом усмешка исчезла с его лица, явив хмурую задумчивость.
— Вот только, что путник делал так далеко от тракта? Да еще и в заповедном лесу? Надо бы пройтись завтра по его следам. Подозрительный, однако, путник.
Глава 2
Все страньше и страньше…
— Почему я еще живой? — мне было очень плохо. Никогда в жизни, я не чувствовал себя хуже.
Желудок переварил сам себя и принялся за позвоночник и окружающие органы. Ноги гудели, колено стонало, легкие свербели, в голове стреляло, руки саднили, во рту была пустыня Сахара. А еще меня до жути морозило, видимо, ночь была прохладной. Все было очень мрачно, наверное, так же себя чувствуют люди, вышедшие из черного запоя.
Сил встать не было, однако и лежать дальше тоже было невозможно.
— Прости организм, мне придется еще немного хапнуть твоих резервов, — просипело то, что раньше было голосом.
Совершая титанические усилия и до хруста сжимая зубы, заставил себя встать. При попытке шевельнуть правой ногой, колено пронзила такая боль, словно под коленную чашечку ударили тяжеленным молотом. Из груди вырвался хриплый стон.
— С — с–самка с — с–собаки! — штанина, в районе травмы была несколько темнее, да и влажность отчетливо ощущалась. Похоже, тут не просто сильный ушиб. Возможно трещина или даже перелом.
Матерясь и глотая слезы, кое — как закатал штанину, причем от колена пришлось отдирать, из — за того, что присохла к ране. Тут я не сдержал крика боли.
— Ненавижу этот лес!
Колено распухло и посинело, это было видно даже сквозь толстую корку засохшей крови. Перелом если и был, то он был закрытый — кость нигде не торчала. Но расслабляться рано — возможно вместо коленной чашечки у меня крошево.
Оглядевшись, я таки приметил виновника травмы. Широкий камень, вросший в землю — на нем остались кусочки ткани со штанов. Еще было определено, что не так все плохо. Поскольку, не запнись я, то вполне возможно не отделался бы одним коленом — далее в паре метров от меня был обрыв. Очень глубокий, на дне которого были камни и река, искомая вчера.
— Что ж, ладно, новый жестокий мир! — идея сказать это громко, и пафосно не прошла — голос подвел. — Спасибо, что хоть не убил!
Шипя, ругаясь и опираясь на рядом стоящие деревья, я кое — как встал. Огляделся, в поисках небольших деревьев, из которых можно сделать шину. Они, к моему сожалению, нашлись на дне оврага. С желтой листвой, они одиноко стояли в некотором отдалении от берега.
— Ты довести меня хочешь или да? — был задан вопрос в чистое голубое небо. Оно не ответило.
Вообще погодка стояла чудесная, было довольно тепло, я даже вполне себе согрелся, что в определенной мере подняло настроение. Солнце было низко на востоке, (если востоке, конечно), так что скорее всего, сейчас раннее утро.
— Надо было что — нибудь по безопаснее спеть… — бурчал я, ковыляя по краям оврага. — «Вместе весело шагать», например.
Наконец, путь вниз был найден. Добравшись до первого подходящего деревца, я сломил подходящие ветки, благо они росли достаточно низко.
— Бинтовать футболкой придется.
Рвать и резать на лоскуты «Превосходную» было жалко, поэтому приматывал так. Сказать, что это было больно и сложно — лишиться дара речи навсегда. Было очень больно и крайне сложно. Убив на это добрый час и едва — едва не потеряв терпение, сделал все как надо, с нужной тугостью и тому подобным. Опустив для верности штанину и выпрямившись, я, уперев руки в бока, торжественно просипел:
— Готово! Приступаем к решению следующих задач: вода, костер, еда!
Хотел было немедленно приступить к решению первой задачи, как вдруг понял — без костыля или его заменителя, двигаться нормально будет очень и очень проблематично. Пришлось искать подходящую палку, благо деревьев тут было много. Нужный материал для костыля был найден достаточно быстро. Пришлось правда повозиться с рубкой — резанием — ломанием, поскольку ствол был довольно толст, но терпение да упрямство сделали свое дело.
Ошкурив и слегка подрезав ненужные части, сделал весьма удобный костыль. Радый и счастливый потопал пить, ибо сил терпеть уже не было. Шагал медленно, зато боль была гораздо слабее. Пока шел, размышлял о том, что вчера произошло. Что это были за девушки? Хотя, были ли они вообще? Может это была галлюцинация, вызванная голодом, усталостью и общей нестабильностью подростковой психики? Или же это действительно какие — то
