поселили бы. А ещё через пару дней, я получил на руки новые документы и заграничный паспорт. Правда мне пришлось заплатить чиновникам Кантонального Совета за срочность дополнительную сумму. Данное событие мы с Густавом решили отметить в небольшой пивной, что находилась напротив дома, где мы снимали гостевые комнаты.
К нашему вечернему застолью присоединились два брата, Вальтер и Мартин Шмид. Когда Густав нас представил друг другу, он добавил для младшего брата своего знакомого:
— Мартин, ты не смотри, что герр Эрфолг так молодо выглядит, он уже в преклонных годах. Когда я после Великой войны продал ему домик своего погибшего на войне родственника, то он выглядел точно так же, хотя с тех пор прошло уже больше двадцати лет. Ты можешь удивиться, но он до сих пор путешествует по разным странам и изучает различные древности, так же как и ты.
— Вот как? Герр Эрфолг, скажите, вы действительно интересуетесь древним наследием индо-германской расы?
— Не совсем, герр Шмид. Меня больше интересуют артефакты оставшиеся после войны Богов произошедшей в древности. Вы наверное знаете, что о той войне сохранилось множество мифов и преданий по всему миру. А вот изучением наследия древних рас, что существовали в прошлом, занимается один мой хороший знакомый. Мне думается, что вы бы с ним нашли много общих тем для общения, несмотря на то, что он даже старше меня.
— А вот это уже весьма интересно. Надеюсь, ваш знакомый не еврей, герр Эрфолг? — спросил меня Мартин.
— К данному народу мой знакомый не имеет никакого отношения, герр Шмид. Его, по вашим критериям, можно отнести к «белокурым бестиям», — ответил я Мартину с улыбкой. — Причём в полном смысле данной фразы. Я не знаю к какой национальности вы бы его отнесли, но то что он настоящий альбинос, видно даже издалека.
— Скажите, а как вы отнесётесь к моему предложению, вместе со своим знакомым посетить Третий Рейх и пообщаться с моим институтским руководителем в Берлине? Моего руководителя интересует в первую очередь древнее прошлое индо-германской расы.
— Мы не против посещения вашего института и общения с его руководством, герр Шмид, тем более из Цюриха можно доехать до Берлина на поезде. Но вы же сами прекрасно понимаете, что Третий Рейх в данный момент времени ведёт войну на востоке и на западе. Так кто же нас двоих пропустит на территорию воюющей Германии, не говоря уже про посещение Берлина?
— Об этом можете не беспокоиться, герр Эрфолг. Мы сделаем вам двоим приглашение от нашего института, и вы сможете спокойно пересечь границу Рейха на поезде. Тем более, что в Цюрихе находится наше представительство, где можно оформить разрешения на посещение вами территории Германии. Скажите, а где сейчас находится ваш знакомый?
— Насколько мне известно, он сейчас должен находиться в Цюрихе, если опять куда-нибудь не уехал в поисках древних знаний.
— Герр Эрфолг, вы постарайтесь, пожалуйста, найти вашего знакомого в ближайшую неделю, и с паспортами прийти в наше представительство, — Мартин достал из кармана записную книжку с карандашом и написал на листке адрес в Цюрихе. Вырвав листок, он протянул его мне и с улыбкой сказал: — Заявку на выдачу приглашений от нашего института и необходимых разрешений на двух человек я подам завтра после обеда.
— Хорошо, герр Шмид. Постараюсь за неделю найти своего знакомого и уговорить посетить столицу Германии. А теперь я прошу всех к столу…
Несмотря на то, что во всём мире шла война, а в нейтральной Гельвеции уже была введена карточная система, в пивной подавали не только всем известные варёные баварские колбаски, но и прекрасно приготовленную свиную рульку с овощным гарниром, а также швейцарское фондю. Как я узнал позднее, многие продукты и спиртные напитки доставлялись в кантон контрабандой. Густав с Вальтером вовсю налегали на тёмное пиво, не забывая закусывать, лишь только Мартин предпочитал наслаждаться французским коньяком с лимоном, часто забывая о том, что на нашем столе было полно всякой закуски и различных горячих блюд. Мне пришлось, сославшись на свой преклонный возраст, запивать приготовленные блюда хорошим чаем, ибо подаваемый чёрный кофе я не очень люблю.
Примерно около часу я отдавал должное кухонным творениям местных поваров, и лишь изредка, короткими фразами, поддерживал неспешный разговор за столом. В основном общались Вальтер и Густав. Они не забывая про пиво, начали с обсуждения каких-то вин и сортов винограда, затем плавно перешли на разговоры об идущей в мире войне, а вскоре вновь вернулись к своим виноградникам. Я был занят принесённой едой, а Мартин больше уделял внимания коньяку, чем разговорам за столом. Так что не удивительно, что через некоторое время молодой Шмид быстро опьянел и его начало клонить в сон.
— Мартин, ты чего опять набрался? — спросил брата старший Шмид. — Я же тебе постоянно говорю, что надо знать меру. Сходи на улицу, проветрись. Ведёшь себя так, что мне перед людьми за тебя краснеть приходится.
— Не беспокойтесь, Вальтер, можете продолжать ваш разговор с Густавом, а я схожу с вашим братом на улицу. Недалеко от входа я видел лавочку. Мартин немного подышит свежим воздухом и мы вернёмся за стол.
— Благодарю вас, герр Эрфолг, за заботу. Так-то Мартин парень не плохой, вот только меры в питье крепких напитков не знает.
Я вывел Мартина из пивной на улицу, усадил его на ближайшую кованную лавочку с ложем и спинкой из деревянных реек, и сам присел рядышком. Лёгкий вечерний ветерок сделал своё доброе дело, через четверть часа молодой Шмид начал помаленьку приходить в себя, а я сидел и думал над тем, каким же образом мы будем выяснять в Германии, из-за чего появились помехи в работе наших порталов.
— Осуждаете меня? — неожиданно вывел меня из раздумий пьяный голос Мартина. — Вальтер же успел вам пожаловаться, что я пить не умею.
— Пить коньяк или нет, вам решать, герр Шмид. Не ждите от меня каких-либо наставлений. Я совсем о другом сейчас думал.
— О чём же, если это не секрет?
— Нет никакого секрета. Герр Мюллер мне много рассказывал, что вы трудитесь в институте, где изучают различные древности, да и вы сами сие не только подтвердили, но ещё и пригласили к себе в гости. Вот я думал над тем, что если вы в состоянии опьянения заявитесь в свой институт, то можете ненароком старинные амфоры или же какие-нибудь редкие черепки привезённые с раскопок разбить. Хорошо если вы только выговор от своего начальства получите, а ведь за такое поведение вас и уволить с работы могут. Представьте, каково будет
