лошадей, звон клинков и грохот оружия о щиты и доспехи. Почти на всем протяжении вытянутого в линию огромного войска строй был разрушен, королевские воины смешались с яростными бойцами тилинкитов. И только два островка среди этого кровавого безумия сохраняли непоколебимый порядок: закованные в железные кирасы алебардщики Эсфальда и аристийская дружина.
Не удивительно, что после первых дней боев, дружины Коалиции перетасовали так, что перед ставкой командующего были выставлены два этих войска. Так было всем спокойнее, ведь прорывы уже были. Накрепко перекрыть границу с Пустынными землями не получилось.
Два относительно мелких прорыва было на восточном и западном побережье. Тилинкиты высаживались со своих байдар прямо рядом с пограничными укреплениями и устремлялись вглубь территории Сильваны.
А один крупный прорыв северянам удалось осуществить прямо здесь, где столкнулись две огромные противоборствующие армии. Несколько Родов тилинкитов смогли прорваться к богатым поселениям королевства. Эти прорывы с трудом и большими потерями купировали, посылая вслед ушедшим в тыл объединенной армии тилинкитам крупные кавалерийские отряды.
После этого на Военном совете было решено держать серьезные кавалерийские отряды на восточном и западном побережье границы с Пустынными землями. Также наготове всегда пришлось держать резерв конных воинов в месте главной битвы для ликвидации возможных прорывов.
Если еще учесть, что сильванское войско было вынуждено распылить свои силы по всей границе, насытив гарнизоны приграничных фортов, то сдерживать тилинкитов в проходе между защитными сооружениями стало совсем сложно.
— Ваше Сиятельство, — обратился Рилиан II к командующему варнийским войском. — Я выражаю вам свое благоволение. Вы привели сильных, стойких и умелых воинов.
— Должен отметить, что по своей выучке с вашим войском на одном уровне стоит только армия Эсфальда, — под зубовный скрежет остальных военачальников заметил король.
— Особенно дружина этих…, — король кивком головы указал в сторону сражающихся.
— Аристийцев, — с готовностью подсказал варнийский военачальник.
Граф Эмери тер Хетск про себя самодовольно усмехнулся, а взгляды всех командиров снова обратились к идущему сражению. Чуть левее Ставки держали строй воины Эсфальда. В войске этого гористого королевства не было кавалерии, лишь пехота с алебардами и стрелки с арбалетами.
Сейчас, когда тилинкиты врубились в строй войск Коалиции, арбалетчикам пришлось отойти в тыл. Но и здесь без дела они не остались. Стрелки взялись отстреливать тех северных варваров, которые смогли прорвать строй стоящих по левому флангу союзников.
Собственно, точно так же делали стрелки всех союзных дружин. Всех, кроме аристийцев, занимавших позицию справа от дружины Эсфальда, ровно в центре строя, прямо перед Ставкой армии Коалиции. За строем воинов с изображением атакующей совы на сюрко был насыпан земляной вал в человеческий рост с частыми, многочисленными проходами в нем.
На этом валу занимали позиции арбалетчики аристийцев в том случае, когда тилинкиты добирались до строя их пикинеров. Арбалетчики вели стрельбу поверх голов своих пехотинцев, а лучники занимали позицию перед валом и поражали противника навесной стрельбой.
Частые проходы в невысокой насыпи позволяли при необходимости быстро передвигать воинские отряды, хоть пешие, хоть конные. Отдельно надо упомянуть две постоянные позиции для метательных машин, которые были оборудованы на этой насыпи.
На одной стояла баллиста, на другой карробаллиста с выпряженными из повозки и отведенными в тыл лошадьми. Метательными машинами в армии Коалиции пользовались только аристийцы, больше ни у кого подобных механизмов не было.
Это больно било по самолюбию воинов Запада, особенно короля Сильваны и графа Риммера тер Аурих, возглавлявшего войско ренийского королевства. В сравнении с жителями восточных королевств, они считали себя истинными наследниками древней Империи, а ее наследием почему-то пользовался какой-то дикий варниец!
Бесил этот восточный баронетишка буквально всем: сытыми и довольными рожами своих воинов, отличным и единообразным вооружением всех своих подразделений, высокой повседневной дисциплиной подчиненных и их поразительной управляемостью в бою.
А какой у него полевой лагерь?! Чистая территория, развернутые, как по линейке, палатки, укрепления вокруг лагеря и строжайшая охрана, при которой без ведома этого баронета просто невозможно проникнуть в расположение их войска. А желающих хватает, своей необычностью он привлек внимание буквально всех.
Но больше всего этот дворянчик удивил даже не этим. Все были до глубины души, до онемения, поражены в первый же день выхода армии Коалиции на позиции, когда за строем аристийской дружины в небо, будто птица, поднялся один из его воинов. Такого даже во времена Тахтарской Империи не было! По крайней мере, никто из присутствующих аристократов о таком не читал и не слышал.
Еще один болезненный для всех вопрос — это потери. Потери во время сражения и потери небоевые. Его Величество Рилиан II собирает доклады о потерях ежедневно после окончания битвы и эти доклады не радуют.
Тилинкиты — бойцы неистовые и умелые. Сдержать их натиск очень тяжело, и цена этому выходит высокой. Все дружины несут большие потери, но еще больше армия теряет воинов от различных болезней. И с каждым днем эти неприятные цифры только растут. Как на одном из совместных ужинов сказал этот здоровяк-варниец: «растут сообразно с грудами мусора и нечистот вокруг их полевых лагерей».
Это касается любой союзной дружины. Любой, но не дружины этого аристийского баронета, сожри его Камауэто! У Сержио Аристи, или как между собой его называют варнийцы — Шрама, самые низкие показатели потерь, особенно это видно по потерям небоевым.
Вроде бы успехи союзника должны радовать, но у всех его действия вызывают злобу и зависть. И можно было бы ожидать конфликта между Шрамом и кем-то из своевольных дворян, но сдерживает ряд факторов: наличие рядом общего смертельно опасного врага, самая большая среди всех баронских отрядов дружина и устрашающий вид самого аристийского баронета.
*****
В тылу тилинкитов загудели рога и бой по всей линии соприкосновения стал стихать. Варвары достаточно организованно разорвали контакт и отошли вглубь Пустынных земель.
Не удивительно, я уже давно разобрался, что тилинкиты — это не просто орда дикарей. По крайней мере, их воины умеют четко выполнять несколько простейших сигналов: атака, отступление, общий сбор. И пусть в бою они выглядят как истинные берсеркеры*, но на самом деле до конца голову не теряют, а остаются в определенной степени управляемыми.
(* — Берсе́рки, или берсе́ркеры (др. — сканд. berserkr) — воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии. Считается, что они отличались неистовостью в сражениях. Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов).
— Корнет Айдан, оцепить наш участок ратного поля, — я начал отдавать команды сразу, как только тилинкиты начали откатываться от нашего строя. — Никого из союзников в наш сектор не допускать,
