И всё…
— Что всё?
— Кино кончилось. Дверь за мной закрылась, и больше с тех пор не открывается.
— Какая дверь не открывается?
— А никакая… Ни наружу выйти, ни в научные отсеки не попасть теперь. У меня нет допуска.
— Но я же открывал…
— Пойди, открой, попробуй!
— И что ты тут делала?
— Скучала, блин. В жилых помещениях всё по-прежнему. Кровать меняет бельё. В шкафу новый комбинезон. Есть где и чем помыться… А вот с едой стало хуже.
— Что? Не дают?
— Дают. С голоду не помрёшь. Но работает только одна кнопка. Первая слева в верхнем ряду. Я эту кнопку ненавижу уже.
— И что там?
— Питательная смесь. Бульон без вкуса и запаха. На второе — клейкое пюре с таким же эффектом. А на третье — вода. Бывает красная, а бывает и жёлтая. От чего зависит цвет воды? Я не знаю. Вкус и там, и там никакой. Но от голода и жажды не умрёшь.
— А другие кнопки?
— Я по очереди все проверила. Нажать можно только три раза.
— Это как?
— Нажал кнопку номер два, допустим… Ничего не дали, но нажатие учли. Нажал номер три. Опять ничего. А там уж надо решать? Или ты нажимаешь первую кнопку и жрёшь это безвкусное дерьмо, или пробуешь номер четыре, а потом сидишь до следующего приёма пищи голодным.
— И как ты это поняла?
— После пары дней голодания.
— А почему ты меня не позвала?
— Я? Не звала? Да я тут орала на все лады, билась головой о стены и пыталась ментально пробить дыру в дверях. Я тут чего только не делала? У меня было много времени… Я теперь знаю, что такое тюремное заключение в одиночке. На своей шкуре испытала.
— Я тебя ждал каждую ночь.
— А как ты сам смог переместиться? Ведь раньше только я могла это делать.
— Не знаю, как это получилось. Понял, что тебя не было примерно три ночи, и захотел сюда попасть. И вот я здесь. Инга! А почему у тебя не получалось переместиться? Давай, попробуй сейчас туда нырнуть, на Землю!
— ……….. Ни хрена не получается… Попробуй ты!
Я мысленно представил себе, что снова на Земле в теле Инги…. Несколько тысяч искорок завертелись круговоротом перед глазами… И я открываю глаза в номере гостиницы в Армавире.
Над столом висели часы. Я подождал, пока минутная стрелка перескочила на одно деление, и снова сильно-сильно захотел попасть на Заповедную планету…
Удалось.
— Инга! Сколько времени меня не было?
— Примерно с полчаса. Я уж подумала, что снова только через полгода вернёшься… Не бросай меня надолго одну! Я тут с ума сойду…
Прикидываю примерную пропорцию. Минута — полчаса. Две минуты — час. Значит, если на земле пройдёт час, то здесь… шестьдесят часов. Два часа — сто двадцать часов, а это примерно пять суток.
— Кстати… А как Малыш? Что с ним?
— С ним ничего. То есть вообще ничего. Никакой связи. Я пыталась до него достучаться. Никакой реакции. Помнишь, когда он был ещё маленьким, он хоть как-то отвечал и реагировал. А сейчас как будто нет там никого, кроме меня. Похоже мозг окончательно потерял связь с внешним миром. Если там что-то ещё осталось от его мозга. Помнишь, дед говорил, что мозг у Малыша был сильно повреждён.
— Помню…
Я подхожу к входным дверям. С этой стороны тоже есть пластина из металла, куда надо руки прикладывать.
Прикладываю. Жду. Получаю слабый разряд тока. Плита отползает в сторону. Запахи внешнего мира проникают к нам внутрь…
Наружу я пока не выхожу на всякий случай. Вдруг закроется, а потом обратно не пустит.
Иду в сторону следующих запертых дверей. Но по пути сворачиваю в столовую. Нажимаю произвольно выбранную кнопку в середине таблицы. Поднос выдаёт мне суп-пюре с зеленью. Мясо с гарниром из разных незнакомых овощей. Пробую на вкус. Похоже на филе какой-то птицы. Хотя крокодил по вкусу тоже почти такой. Я когда-то на Кубе пробовал. Так и показалось, что ни рыба, ни мясо, но напоминает филе индейки со слегка рыбным душком. На третье был сладкий ягодный кисель.
Инга вырвала у меня управление телом и за пару минут схомячила весь обед, наслаждаясь давно забытым вкусом еды. Она явно наслаждалась этим. И я её хорошо понимаю. Если бы меня полгода кормили чем-то питательным, но при этом без вкуса и запаха, то я бы съел после этого с аппетитом даже окрошку с помидорами. Хотя с детства терпеть не могу ни окрошку, ни помидоры…
Только после того, как Инга насытилась, мы отправились проверять другие двери.
* * *
Мы открыли дверь, но оказалось, что это не та, что вела в отсек с обучающим колпаком и экранами слежения.
Больше всего этот зал напоминал элекроподстанцию из фантастического фильма. Мощные изоляторы и электрокатушки. Какие-то переплетения сеток из матового металла. Провода и гудение электротока. Заходить внутрь было боязно. Ну, я и не стал туда даже нос совать. Отошёл от входа, а стена через минуту закрылась.
Следующая дверь… Кажется здесь мы входили в отсек с экранами и колпаком… Да. На этот раз попали туда, куда надо. Ну и что делать дальше?
— Инга! Ты что планируешь дальше делать?
— Саш! Я здесь реально сто лет уже. Так всё надоело. Может я туда, на Землю, а ты здесь. Разведаешь всё, научишься. Может, и Малыша сможешь снова разбудить.
— А ты там справишься? Я сейчас там под именем литовской девушки путешествую.
— А её ты убил что ли?
— Нет. С чего ты взяла? Просто купил у неё мотоцикл, а она отдала мне свои документы.
— А это ещё зачем?
— Чтобы продать его подороже. Сказала, что сделает новые, когда домой вернётся… Она вообще девица легкомысленная, эта Сауле. Но мотоцикл я уже продал.
— Кому?
— Милиционеру по имени Руслан в Армавире.
— А тётя Наташа?
— Её убила немецкая диверсантка.
— Ты ничего не перепутал? Там вроде бы не сороковые годы. Война с немцами давно уже закончилась.
— А диверсанты остались, оказывается. Но уже меньше. Её «случайно» грузовик задавил.
— Ага… Знаю я твои случайности. Заставил её под машину броситься?
— Ну, да… Примерно так и было.
— Ладно. Рассказывай, что там сейчас творится!
Коротенько, минут за сорок, я смог рассказать всё произошедшее за время её отсутствия.
— Ясно. Ты там вообще без звиздюлей, как без пряников…
— Сама попробуй! Там всё так быстро происходит, что еле успеваю уворачиваться от неприятностей. Тут же горы кругом. А в горах
