— Переодевайся, потом еще раз поешь, и будем уходить. Через час начнет садиться светило, а зимний день еще короток, — буркнул он, и вышел из дома.
Я почему-то обрадовалась смене одежды: после родов и раны, моя уже была непригодной для носки. Неприятно пахла, да и выглядела так же. Поэтому я, аккуратно уложив сына в корзинку, быстро, насколько позволяло раненное плечо, скинула с себя все. Обмотала грудь и бедра тканью, остатки намотала на ступни, вместо носков. Надела нательную рубашку, мягкие штаны, сверху — платье и пояс. Сапоги были чуть великоваты, но это только порадовало, прежние мне жали…
Все к походу, или побегу, готово. Постаралась не размышлять о том, чья эта была одежда, главное — чистая, и почти мой размер.
Мейе вернулся быстро, и я, в общем-то, уже была готова, и сейчас раскладывала по мискам остатки супа.
Мужчина достал хлеб из котомки, разломил его на две части и положил на стол. Я села на табурет и начала есть, аппетит был, конечно же, зверский, видимо, организм сейчас пытался восстановиться. Ранение и роды — дело не шуточное. На мои мысли о сыне, малыш завозился в корзинке.
Я, выловив кусок мяса из супа, разжевала его и понесла малышу. Дикая птица, даже варенная, была жесткой, и я не уверена, что малыш справится с ней. Положив на ладонь мясо, поднесла его к волчонку, он мгновенно его проглотил, и я не думаю, что он его жевал. Размяв в миске овощи и мясо, я снова вернулась к малышу. Ему надо есть, хотя бы как волчонку, как человеческое дитя я его пока накормить не могу…
Когда волчонок поел, я укутала его в шкурки, и начала сама надевать свой теплый плащ. Взяв корзинку в руки, я смотрела, как собирается Мейе, он подложил дров в печь, собрал все со стола и, закинув на спину заплечный мешок, вышел из домика.
Поспешила следом за ним, пройдя на крыльцо, и сразу выходя на тропу, что сейчас была передо мной. Мужчина шел впереди, я, как могла, шла за ним. Было тяжело, тропинка едва виднелась, и большую часть времени я пробиралась по рыхлому снегу, стараясь попадать в следы от его ног.
Ночь уже опустилась на зимний лес, и мне казалось, что из-за каждого дерева на меня смотрит волк. Прижимала корзинку к себе что есть сил, стараясь не отставать от проводника.
Меня снова начали одолевать мысли. Почему — я? Вернее, даже для начала: как вообще все это произошло? Как я здесь оказалась? Судорожно рылась в памяти, пытаясь отыскать воспоминания о том, что случилось дома.
Вот я достаю пирог из плиты, ставлю его на подоконник, чтобы остыл. Окно приоткрыто, хоть и зима, но на кухне душно. Ставлю на плиту чайник, начитаю убирать все поверхности…
Закипел чайник, заварила свежий чай, порезала уже теплый пирог…
Села за стол… и — провал, все, больше ничего не помню. Все весьма странно!
Пыталась понять, что мне вообще дальше делать. Сейчас главная задача — выбраться из леса живой, мне кажется, серые волки очень этого не хотят. Ведь сны — это, возможно, воспоминания?
— За нами следят, — я, не заметив, что Мейе остановился, почти врезалась в его спину, едва успевая схватиться за его плащ.
— Мы не успеваем выйти из леса? — я оглянулась, но мне ничего не было видно.
— Если это один разведчик, то успеем выйти, но нам это ничего не даст, если нас не увидят со сторожевой башни и не выйдут навстречу.
— Поспешим? — честно говоря, это я громко сказала. Сил уже не было, я уже задыхалась.
— Попробуем, — он снова зашагал по снегу, я — за ним.
Я уже бежала, откуда-то вдруг взялись силы, но теперь и я почувствовала не одну пару глаз, смотрящую на нас.
— Быстрее, нас нагоняют! — вскричал Мейе и, схватив меня за локоть, буквально потащил по снегу. В просвет между деревьями уже было видно поле, а я теперь не только чувствовала взгляды, но и слышала дыхание волков, загоняющих добычу…
Слух обострился, и я бы могла их сосчитать, даже не видя преследователей…
Не меньше двух десятков…
Мы выскочили на поле, пересекли овраг, и неслись к большой деревянной башне, или чему-то, похожему на небольшой замок. Оттуда разнесся звук рога, ворота распахнулись, нам навстречу выскочило несколько конных воинов и с десяток белых волков.
Но до нас было несколько километров… И как я так далеко вижу?
Перед глазами помутилось, ноги отказывались бежать, и я точно рухнула бы на землю, если бы Мейе не придерживал меня. Он резко остановился, развернулся, вытаскивая меч из-за пояса, а меня толкнул себе за спину.
Я рухнула на колени, пытаясь просто дышать, но это выходило плохо, словно воздух не мог попасть в легкие. Сейчас я кашляла и хрипела, обхватив корзинку руками.
Перед глазами — пелена с искрами, лёгкие разрывало от боли, и слышался только звук рычания вокруг.
— Вы не посмеете напасть на чужой земле! Вы преступили закон! — раздался голос Мейе.
— А кто сказал, что мы боимся войны? Белые остались без Альфы, кто нам что-то скажет? — раздался чей-то насмешливый голос.
— Тогда зачем вам она? Что за охоту вы устроили?
— Не твое дело, рыжий! Иди в свою избушку, и доживай свой короткий человеческий век! — зарычал кто-то. — Отдай девку и ее выродка! Или сдохнешь здесь, как безродная псина!
— А ты иди, возьми сам, без своих прихвостней! — Мейе рычал, словно зверь.
— Чего это ты, облезлый, осмелел? А? — и раздался звук — лязг металла.
Мое зрение вернулось, и я взглянула в сторону сторожевой башни, до нас им было еще далеко. Отряд помощи не успевал, за моей спиной сейчас разворачивался бой.
В двух шагах от меня стояли два десятка волков, они взяли нас в круг.
Глава 3
Я — не боец, совсем, и против волков, которые выше меня на голову, мне нечем противостоять. Все, что я могла, это надеть шкурки кроликов на руки и, расстегнув плащ, укутать сына. В руках у меня был кинжал, единственное оружие против этих огромных зверей. Хотя, какое это оружие: чуть больше клыка самого большого зверя…
Нет, я не боялась, во мне снова зашевелилось что-то темное, жестокое, и оно жаждало крови… Оно распирало меня изнутри и требовало выпустить его.
Я сейчас внезапно стала сильнее, откуда-то взялась смелость, и я посмотрела прямо в глаза волка, что стоял прямо напротив меня. Смотрела, и обещала ему смерть…
Он внезапно опустил морду, а я по наитию начала переводить взгляд на других волков. Они, друг за другом, опуская глаза, исчезали из моего поля зрения, уходя куда-то за спину. Словно признавали за мной право стоять здесь и угрожать им…
Бой сместился чуть правее, а так как я уже могла встать, то поднялась на ноги, лицом к тем, оставшимся, волкам… Раз это сработало, то надо убрать их всех.
Продолжала смотреть каждому в глаза, заставляя их уходить за кромку леса, прятаться там.
Мне кажется, это не я делаю, потому что в их глазах, на смену злости и ненависти, появлялся ужас. Я не могла внушать ужас: даже когда я стояла на ногах, эти звери мне были почти по плечо…
Теперь я следила за двумя мужчинами, которые рубились небольшими короткими мечами. И Мейе явно проигрывал здоровяку… но и помощь уже была на подходе, был слышен стук копыт о землю.
— Айзек, прекрати! — раздался голос одного из всадников, — ты на нашей земле!
— Ненадолго она ваша! — воин отступил, его заволокло туманом, и на снегу стоял большой волк. Он развернулся, и неторопливо побежал к лесу.
Повернувшись к прибывшим, я посмотрела на них. Сын, потеряв меня, заскулил, я, откинув с него кокон из плаща, выхватила его из корзинки, прижимая к себе.
— И кто тут у нас? — один из мужчин спрыгнул с лошади и подошел ближе.
Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он смотрел на меня как… ну, как на нечто ничтожное… он вдохнул воздух, словно принюхивался.
— Леди Аделла и ее сын ищут пристанища у белых волков! — за моей спиной встал Мейе, я почувствовала, как мне стало легче, чувствуя его защиту.
— Знакомый запах… — он резко нагнулся, принюхался к волчонку.
