Это сводный брат Кайи, мой сводный брат, в этом я отчего-то был уверен наверняка…
А затем мне вспомнился сон, снившийся там. Сон о грядущей в ином мире железнодорожной катастрофе, устроенной мной.
«И это не было вещим сном… Просто один очень коротенький, но такой важный моментик из этой твоей жизни». — мне вспомнились слова галлюцинации. — «Память о возможном».
Если прямо сейчас ничего не предпринять, то и этот сон тоже станет былью, а этого случиться не должно… — подумалось мне.
Совершенно обезумевшая Женя и я…Кайа — единственная наследница своих приемных родителей, ненавистная всем прочим членам Семьи барышня.
Нет, матушка, ты не права. Это не я защищаю сводного братца, твоего сына, а он меня. Одним лишь фактом своего существования. И пока его сердце, крошечное в данный момент, бьется, я, будучи по факту лишь воспитанницей, незначительной, в общем-то, фигуркой на Семейной «игровой доске», от которой ничто не зависит и на которую нет никаких особых расчетов (кроме, конечно, предстоящего любовничества, да и то теперь уже…), пребываю в относительной безопасности, ибо…
Я тряхнул головой, прогоняя неуместные в данный момент мысли.
— В этот раз я должен разорвать петлю, в которой оказался. Я должен выбраться из этого ада перерождений! — весьма истерично прошептал я, размяв ладошками лицо, а затем встал.
Нужно сходить в душ… — подумал я, ощущая неприятную липкость кожи. — Нет! Хрен с ним, душ подождет!
Торопливо надев пижаму, я практически бегом покинул спальню.
Что мне сказать матушке? Мама, мне приснился кошмарный сон с тобой и братиком в главных ролях…?
Зимний кабинет на первом этаже.
Матушка оказалась дома, и один из стражников этого особняка даже подсказал мне, где ее найти…
Постучавшись разок, залетел внутрь.
Приемная родительница, сидя в кресле за большим столом, явно участвовала в какой-то виртуальной конференции, причем очевидно не с подругой болтала, учитывая ее более чем формальное одеяние. Гражданское, причем неплохо скрывающее немалый уже срок.
Увидев приемную дочь, на ее лице отразилось неудовольствие моим внезапным вторжением, и матушка уже взмахнула рукой, чтобы прогнать. Однако…
Заметив мой безумный видок, она передумала и, сказав своему собеседнику (или собеседникам…): «Я наберу вам чуть позже», отключила связь, а затем встала из кресла.
От несуразности ее одежды я даже как-то подуспокоился, ибо формальным на ней оказался лишь женский пиджак френч, компанию которому составляли домашние штаны светло-розового цвета и тапочки в виде лисьих мордочек.
В этом кабинете имеется также и диван, к которому маман и проследовала. Присев, она похлопала по тканевой обивке рядом с собой.
— Уже проснулась, золотце? — поинтересовалась она, когда я остался стоять. — Ты столь крепко спала, что мне не захотелось тебя будить, так что в больницу к твоему папе я съездила сегодня одна…
— Мама! — выставив вперед ладошки, я прервал приемную родительницу.
— Ты выглядишь так, словно бы за тобой черти гнались… — заявила та, а затем серьезным тоном поинтересовалась. — Перенервничала из-за ночного…происшествия?
— Мама, помнишь, ты меня недавно спросила, стану ли я изо всех сил оберегать, и защищать своего брата? — начал я.
Матушка, с проявившимся на ее лице напряжением, кивнула.
— И я тебе ответила, что да, стану! — я продолжил.
Женя кивнула вновь.
— Мам, я сейчас не смогу объяснить это рационально… — очень медленно, практически по слогам, произнес я, растопырив от волнения пальцы обеих рук. — Просто, пожалуйста, вызови прямо сейчас…немедленно…доктора и пусть…пусть тебя полностью осмотрят! Пусть они сделают все необходимые анализы…!
И Женя явно услышала меня.
Она, активировав свой «умный браслет», тихим шепотом произнесла несколько слов, из которых я сумел более или менее разобрать лишь одно: «медицина». Или что-то вроде того…
— Все-таки давай-ка присядь и расскажи! — велела она.
И я присел рядом с ней. Однако мысли мои умчались прочь, совершенно в иную степь, от воспоминаний о жутком вещем (по крайней мере, мне так кажется) сне.
Вчерашний ночной гость и тот стремный компонент, установленный им в мою ВЭМ…
—…Кайа? Не молчи, золотце! — голос приемной родительницы вернул меня в реальность.
Однако ответить я ничего не успел, ибо в комнате объявилась женщина с медицинским чемоданчиком в руках.
— Барышня, вы позволите? — произнесла эта строгая на вид, словно бы школьная учительница, женщина лет сорока, намекая на то, что мне было бы неплохо освободить место рядом с матушкой.
— Пожалуйста. — ответил ей и, встав с дивана, разместился на одном из стульев, наблюдая за происходящим.
Глава 98
Помимо женщины–врача, которая, как я понимаю, служит в этом особняке на постоянной основе, тут же, что называется, под рукой, имеется еще и целая медицинская бригада, оснащенная по последнему слову здешней техники (видимо, из-за прибытия Главы Семьи и его домочадцев).
Ну а что? Это всего лишь вопрос денег, а деньги для Филатовых — не вопрос.
И эту самую бригаду, влетевшую в Зимний кабинет в сопровождении нескольких Семейных охранников, я и лицезрю сейчас, в тот самый миг, когда домашний доктор осматривает матушку. Вернее, уже закончила осматривать и теперь делает доклад своим вновь прибывшим коллегам, часть из которых, в темпе вальса вкатив нечто, отдаленно напоминающее «R2-D2» из пресловутых «Звездных войн», и являющееся, скорее всего, мобильной лабораторией, приводит оборудование в рабочее состояние.
Я, вместе со слегка встревоженной матушкой, которая, судя по всему, вполне нормально себя чувствует (если не считать, конечно, всеобщего нервоза по поводу убийства царевича, а также ее личных переживаний из-за ранения мужа), внимательно наблюдаем за происходящим действом.
В то время, когда медтехник (также женского пола) подсоединяла все нужные провода к своей аппаратуре и нажимала на все нужные кнопки, медсестра взяла у приемной родительницы необходимые для исследований биологические образцы (охрана, та ее часть, которая состоит из мужчин, в этот момент по настоянию маменьки покинула помещение).
Маман осторожно уложили на диван и один из медиков, только что «колдовавшая» над «R2-D2», быстро распаковав еще один из принесенных бригадой чемоданов с оборудованием, приступила к проведению процедуры УЗИ, а мобильная лаборатория, которой скормили полученные биологические образцы, загудела, запищала и затрещала, прямо-таки как ее дальний родственник из «далекой-далекой галактики».
С лабораторией работали, при помощи ВЭМ, два медтехника, одна из которых, минут двадцать спустя, подошла к очевидно старшему персонажу их бригады, довольно высокому, примерно одного со мной роста, брюнету лет пятидесяти, зачесанному на пробор, явно с целью попытки сокрытия огромной залысины.
«Профессор» этот, секундой ранее общавшийся с маман, извинился и, взяв медтехника под локоток, отошел с ней чуть в сторону, к столу, и они некоторое время о чем-то шептались, обсуждая демонстрируемые дисплеем ВЭМ данные, а затем подозвал на разговор ту из своих подчиненных, которая уже закончила с процедурой УЗИ и теперь убирала аппаратуру.
Несколькими минутами позже.
*говорят по-французски*
— Мадам Филатова, у меня для вас добрые вести. Вы находитесь в хорошей форме, и ваша беременность протекает вполне нормально. С ребенком все хорошо. — подойдя к усевшейся Жене, произнес старший бригады.
