статус бородатого старичка. — Да, иногда бывает даже очень полезно, когда деревня глухая, и народ не понимает истинную ценность вещей. Вырученных денег ему с лихвой хватит на то, что бы добраться до родного Воронежа, расплатиться с долгами, да ещё и закатить шикарный пикничок с друзьями по поводу его благополучного возвращения. Хотя, с пьянкой надо как то по аккуратней, а то вот до чего может довести, и ни какой больше палёнки.
— Вы отдаёте нам это всё, — прервал ход его мыслей староста.
— Да, — растерянно ответил Димка, а потом подумал, наглеть, так наглеть. — Постой, — сказал он, взял обратно из рук старосты ведёрко, быстро сделал три больших глотка, и только потом вернул его обратно. — Вот теперь всё, остальное всё ваше, — удовлетворённо сказал он.
— Спасибо, — прошептал старичок. — Вы так добры к нам.
— Да всегда, пожалуйста, — повторился Димка. И тут ему пришла в голову интересная мысль, а не набрать ли ещё одно такое ведерко из дупла, и попытаться в этом самом Бишкеке обменять его на золото. Может они в этой Чуйской долине ни чего слаще своей конопли и не видели, а не получиться, так в дороге самому пригодиться, чем просто так идти на сухую.
— А не найдётся ли у вас ещё одно такое ведёрко, я попробую ещё принести, — сказал он, обращаясь к деревенским.
Те в свою очередь затихли, и через минуту, чья-то рука просунула ему точно такое же, только пустое ведёрко.
— Я мигом, — бросил Димка толпе, схватил ведёрко и помчался обратно к лесу. — А что, жизнь налаживается, — думал он.
Но, к сожалению, наш Герой ошибся. Возле дупла его ожидал великий облом. Там были хозяева, вернее один хозяин, большой, жирный, огромный двухметровый Пчёл. Который, совсем с не дружественными намерениями, уставился на неформала, своими блюдцеподобными глазами, при этом интенсивно перебирая своими огромными желваками.
— Всё допился, — подумал Димка. — Точно белка стеганула. Или эти самые белки в это дупло мухоморов накидали, или ёжики конопли натаскали. — Выдвинул он ещё один, боле менее, правдоподобный вариант, при этом пятясь назад, и ища чем бы запустить, в этого, так некстати появившегося, недружелюбного галлюциногенного хозяина.
На глаза ему попался обломок, так знакомого ему светильника. Дмитрий схватил его и только размахнулся для броска, как «Пчёл» загнул жало под брюшко, и выпрыснул в него какой-то жижей, обдавая неформала ей с ног до головы.
Боль была адской. Само тело ни чего не почувствовало, а вот чернило в татуировках вступило с жидкостью в какую то реакцию и, как казалось, прожигало его теперь до костей. И, не геройствуя больше не секунды, неформал пустился наутёк, от столь недоброжелательного места.
Но, тем не менее, когда он выбежал из леса обратно к деревне, боль уже прошла, а жидкость, недавно облепившая его с ног до головы, просто испарилась. Будто бы ни чего и не было.
— Точно белка, — подумал Димка. — По возвращению домой, бросаю пить.
Кусок стекла от фонаря он выкидывать не стал. Мало ли, случаи разные бывают, и засунул его в карман.
На окраине деревни, похоже уже собрались все его жители. — Проклятые алкоголики, — матюгался, в душе неформал. — Халявной медовухи захотели. А вот хрен вам, а не редька, — и со злостью швырнул ведёрко к ногам собравшийся толпы.
— Шчто, не получилось? — в глазах старосты мелькнула усмешка. — А звать то тебя как? — Спросил он и хитро прищурился.
— Димка, — буркнул неформал.
— Как, как? — ещё сильнее сузил глаза старичок.
— Огненный Перун, — выпалил неформал первое, что пришло в голову, чувствуя в чём-то подвох, и закипая от злости. — Вот щас как дохну на вас перегаром, так и спалю здесь всё…. — закончить он не успел.
— Не надо, — в испуге закричал староста, и замаха руками. — Простите, да мы не знали, что вы могли так жестко пошутить.
— Второго статуса, — ахнули из толпы. — Мы про такое и не слышали.
— Хорошо не буду, — быстро успокоился новоиспечённый Перун, — а про себя подумал. — Вот дерёвня, похоже, живых богов они здесь сроду не видали, жалко ему домой надо спешить, а то он им устроил бы тут языческую секту. А, в прочем, какой смысл, золото то он у них всё выгреб.
— Ну, всё, извините, но мне пора, не подскажете, как до города добраться? — спросил он, обращаясь ко всем жителям.
— Да мы с вами пойдём, — ответил староста. — Мне вот внучку надо повидать, а то двадцать лет, тому назад как с последним караваном умчалась в город, так больше и не виделись. А кроме неё у меня ни кого из родни и не осталось. Все помёрли уже. Вот. У Грамыки тоже дела в городе, показал он на недавно спасённого Димкой мужичка. Да кое-кому из остальных тоже за надобностью.
— Некогда мне ждать, тороплюсь я сильно, — буркнул Димка.
— Да вы не переживайте — разволновался староста — мы мигом караван соберём, даже заждаться не успеете.
— Хорошо, — согласился Димка, понимая, что без местных он, и заблудиться может, да и мало ли какие тут порядки, может тут бандиты по дорогам шныряют, ещё и морду набьют, да и золото отберут. Местное население тут совсем тёмное, если один раз в четверть века в соседний город ездит. Тогда понятно, откуда такая дремучесть в этом ауле, — подумал он, вспомнив, как в Киргизии называются деревни.
И действительно, не прошло и получаса, как караван был готов. Две телеги, доверху набитые скарбом, запряженные старыми толи ишаками толи ослами, с которых клочьями свисала шерсть. Да с дюжину людей, включая Громыку и старосту.
— Ну что поехали, — сказал староста, И к большой Димкиной радости, со скрипом телег, криком ишаков и причитанием баб караван отправился в путь.
Наш Герой так был одержим своим желанием, как можно быстрей выбраться к цивилизации, что не обратил ни какого внимания на одну особенность каравана. — Ни на телегах, ни на животных, ни на самих людях не было ни одного предмета или изделия из металла. Хотя нет, одно изделие всё же было. — Во главе каравана, в армейских берцах, в чёрной футболке безрукавке, с изображением какого-то неведомого существа. С языческим символом на шеи, висящего на толстой, чёрной верёвке. В рванных клепаных джинсах, с заткнутым за пояс мачете. Размахивая бардово-чёрным посохом, весь в татуировках, с давно не чесаными волосами, свисавшими ниже пояса, обвешенный цепями и прочей атрибутикой. Хмуря брови и во все стороны метая искры из глаз. — Шёл металлюга, неформал.
Минут через двадцать, лощина, в которой
