Но я её прервал:
— Лучше бутылочное.
— Есть и бутылочное. Вам подешевле или подороже?
— Нам самое лучшее. Думаю, оно подороже выйдет.
— Есть тверское, светлое и тёмное.
— Тогда пока две бутылки тёмного.
— Хорошо, — среагировала официантка и через пять минут притащила на подносе две бутылки пива и шесть бутербродов. Ну, и под напитки две поллитровые кружки. Сгрузив всё это на стол и откупорив бутылки, королева тошниловки ушла, величественно покачивая необъятными бёдрами и оставив нас среди других посетителей.
Немец сначала колебался, но, чтобы не выделяться, всё же плеснул напиток себе в кружку. Видимо, многолетнее пристрастие к пиву победило! Я тоже отхлебнул хмельного напитка. Вполне приличное пиво, даже очень. Намного лучше того, какое доводилось пить в двухтысячные.
— Сколько вас? — сделав пару глотков спросил я.
— Трое, — чуть задумавшись, видимо подбирая верное слово, ответил немец.
— Гм, как и договаривались.
— Да.
— Что-то из аппаратуры вы привезли?
— Ничего важного.
— Это не беда, у меня целое помещение завалено всякой всячиной.
— Да?
— Да, — ответил я. — У вас есть где всё это разместить и настроить?
— Фургон Транспортёр.
— Отлично!
Мне сразу вспомнился служака-фольксваген, который довольно часто встречался на германских дорогах. Причём в основном почему-то попадались машины жёлтого цвета с белым верхом.
— Не жёлтый случаем?
— Нет, серый.
— Угу. Так даже лучше: незаметнее. Когда сможете забрать аппаратуру?
— В любое время. Мы подъедем, куда надо.
— Хорошо, тогда согласуем с вами место и время и перегрузим всё. Сегодня пятнадцатое июля?
— Да.
— Вы представляете себе, чем будете заниматься?
— В общих чертах.
— Когда вы получите и настроите всю аппаратуру, я расскажу о ваших задачах подробнее.
— Хорошо.
На этом деловая часть нашей беседы завершилась. Осталось только согласовать место и время, но об этом я лучше на улице скажу. Поэтому мы просто пили пиво и жевали бутерброды. Чуть погодя дородная официантка подала ещё и шкворчащую яичницу.
Не успели мы приступить к горячему, как пьяные мужики за соседним столиком, до этого момента громко обсуждавшие политику, окончательно вошли в раж. Хлопнула, разлетевшись осколками пустая пивная бутылка, и вооружённый «розочкой» дебошир замахнулся на своего оппонента. Тот, недолго думая тут же достал нож.
Возникшая пьяная драка быстро перекинулась на ползаведения, и завязалась нешуточная потасовка. При этом королева сего заведения, крепко зажав в руке поднос, зорко следила за текущей обстановкой (похоже, подсчитывала: кто, чего и сколько разбил), а возле неё быстренько «нарисовался» широкий верзила с нунчаками в руке.
Решив, что это уже чересчур, я подал официантке знак подойти. Заметив мои попытки, она тут же подскочила к нашему столу, где я и расплатился с ней. Даже на чай дал. Получив деньги, барышня с удивительной для её комплекции шустростью моментально ретировалась.
Мы с Куртом поднялись и уже направились было к выходу, как я буквально каким-то шестым чувством уловил движение. В нас, вращаясь вокруг невидимой оси, летела пустая бутылка! Еле успел среагировать! И практически чудом отбил её, направив в стену.
— Уходим! — коротко бросил я немцу под звон осыпающегося стекла.
Ни слова не говоря, Курт дёрнул на себя дверь этого негостеприимного заведения, и мы вывалились наружу. Однако я с трудом сдерживал себя, дабы не вернуться и не разбить о голову дебошира какую-нибудь ёмкость потяжелее. Ну, например, большую пивную кружку!
— Семнадцатого числа ровно в двенадцать часов дня я буду ждать вас возле метро Выхино. Там рядом есть рынок, вы припаркуетесь и найдёте меня.
— Сделаем, — кивнул немец.
Вместе мы прошли ещё буквально пару сотен метров, после чего разошлись, пожав друг другу руки напоследок.
Утром семнадцатого из ворот посольства выехала чёрная волга и поехала по делам. Сначала она отвезла помощника посла с женой. Вернувшись, свозила кого-то за покупками в магазин, а затем снова выехала, доверху заполненная коробками. На сей раз машина направлялась в Люберцы, где располагался один из складов фруктов Бара Слая.
Остановившись возле него, из отечественного лимузина достали и перенесли в подсобку все привезённые ящики, загрузив вместо них коробки с фруктами. Вскоре машина отъехала от склада и направилась в сторону посольства. Доставленные ящики трогать кому бы то ни было строго-настрого запретили, и они остались в подсобке, спокойно дожидаясь своего часа.
Меж тем я тоже вышел из своей квартиры и потопал к станции метро. Выглядел я довольно скромно, если, конечно, не брать в расчёт хороший кожаный портфель. Но без него никак: в портфеле у меня лежал пистолет. А куда ещё его было девать? На улице стояла жара, и пиджак, который мог бы скрыть кобуру, оказался бы ещё более неуместен.
Спустившись в подземку, я без напряга доехал до метро Выхино и сразу же повернул направо к рынку. Потолкавшись по рядам, приобрёл несколько банок с консервами, небольшой батон хлеба и палку колбасы. Побросав всё это добро в портфель, пошёл обратно. Только не к метро, а к автобусной остановке. Время на моих электронных часах показывало двенадцать ноль одну, однако немцев нигде не было видно.
Да я их и не искал. Зная марку, модель и цвет машины, а также место, где она должна стоять, я целенаправленно шёл к стоянке, старательно выискивая фольксваген взглядом. Заодно и невольно сканировал окружающую обстановку всеми чувствами и, не побоюсь этого слова, «фибрами». Но слежки вроде не замечал. Да и кому я здесь нужен, собственно говоря?
Машину я заприметил почти одновременно с тем, как в поле моего зрения появился Курт Шнайдер. Несмотря на цвет, не обратить на неё внимание было трудно. Не говоря ни слова подошедшему ко мне немцу, я направился прямиком к фольксвагену. Передо мной тут же распахнулась дверь, и я забрался в кабину. Курт, молча следовавший за мной всё это время, залез в фургон. Фольксваген тут же тронулся, быстро набирая ход, и скоро мы оказались довольно далеко от рынка.
На ходу указывая путь, я объяснил, куда мы едем и как будем забирать «товар». Через полчаса мы уже были на месте и, сдав задним ходом, подъехали прямо к дверям подсобного помещения. Перегруз коробок занял минут десять, после чего фольксваген развернулся и рванул по МКАДу в сторону другого подмосковного городка.
«Жёлтый, жёлтый, жёлтый снег, синие бабищи…» едем, едем с ветерком в город мы Мытищи! Мытищи — промышленный город, в нём столько заводов, строек, складов и брошенных пакгаузов, что найти укромное местечко особого труда не составило. Вскоре нашли его и мы.
«Транспортёр» остановился, и все вышли. По-человечески познакомились и, не теряя времени, принялись распаковывать коробки с аппаратурой. На это ушло почти два часа. Не откладывая в долгий ящик, часть аппаратуры тут же смонтировали, подведя к ней питание от имевшихся в автомобиле дополнительных массивных аккумуляторов. Пока техники устанавливали аппаратуру, мы с Куртом отошли в сторону для разговора.
— Я смотрю, здесь в основном аудио аппаратура? — спросил он.
— Да.
— Кого будем прослушивать?
— Руководство РСФСР. Но главным образом Ельцина. По возможности Руцкого, Хасбулатова, Бурбулиса, Гайдара, Станкевича и Собчака, — я перечислял фамилии, попутно вспоминая: никого не забыл? — Ещё Головкова и Бакатина. Желательно подключиться к линиям связи послов США, Англии, Франции, Германии, Италии и Испании и прослушать их разговоры тоже. Кто-то может ненароком сболтнуть лишнего или просто проговориться. В ближайшее время в СССР планируется вооружённый переворот. Вы должны копать сугубо в этом направлении. Кроме того, попрошу вас попытаться прослушать переговоры Грачёва, Шапошникова и руководства Кантемировской дивизии, наверняка услышите много интересного.
— Откуда вы знаете о военном перевороте? — не сдержал любопытства Курт.
