Звенья одной цепи - Юрий Артемьев

Москва. Улица Чкалова.

Мы хотели с Алёнкой прогуляться после кино. Вернее, Алёна этого хотела. Но Сергей настоятельно порекомендовал нам сразу ехать домой. Всю дорогу Алёнка восхищённо вспоминала сцены из фильма, а я ей поддакивал…

Мне дико хотелось спать… За последнее время я очень вымотался морально. Такое ощущение, что я бегу какой-то супермарафон. Долго бегу… Гораздо больше, чем те сорок два километра прописанные в марафонской дистанции. Я знаю, что должен добежать до финиша. Но где этот финиш? Я бегу, бегу… Конца пути не видно. И мне хочется бросить всё и сойти с дистанции. Но этого делать, ну никак нельзя… Надо… Обязательно надо дойти до финиша…

Доехали быстро. Распрощались у подъезда. Умывшись, я сразу завалился спать, а «сестрёнка» надолго превратилась в русалку, оккупировав ванную.

Заснул я почти сразу, чтобы, как мне показалось, почти сразу же проснуться. Потому, что сквозь сон, я почувствовал, как ко мне под одеяло кто-то лезет…

— Ты чего? — сонным голосом я спросил у Алёны.

— Ничего. Ты спи… А я тут рядом побуду… Не хочу быть одна.

Я приобнял её левой рукой и снова заснул. На этот раз уже до самого утра…

Москва. Улица Чкалова.

Проснулся я от звонка. Лежал, слушал и не мог понять, что это такое… Будильник? Какой будильник? Я даже не знаю, есть он тут или нет. Кто-то в дверь звонит? Нет… Это телефон…

Я высвободил руку из-под Алёнки, и аккуратно, чтобы не будить её прошлёпал босиком к телефону… Теперь он висел в коридоре на стене.

— Алло!

— Спишь?

— Кто это?

— Саша! Пора просыпаться!

Голос Васина был бодр и свеж.

— Да, Игорь Анатольевич. Уже встаю.

— Через полчаса к вам придёт преподаватель.

— Тот же, что и вчера?

— Нет. С сегодняшнего дня у Вас будут разные преподаватели.

— Ясно. Через полчаса будем готовы.

Грубо растолкав «сестрёнку», я быстренько растолковал ей что и как. Она тут же умчалась умываться. А я быстренько проверил наши запасы продовольствия. Завтрак пока ещё есть из чего соорудить… Позавчерашняя еда в холодильнике ещё «жива», но чтобы и дальше не помереть с голоду, желательно снова совершить набег на магазин. Или на рынок снова смотаться? Ладно. Потом решим. Сейчас надо по-быстрому перекусить. А то, как говорится, пустое брюхо к учению глухо… Или там было про сытое брюхо? Не важно… Сейчас самое главное перекусить, а то хрен его знает, когда в следующий раз удастся перекусить.

Когда в дверь позвонили, мы уже и позавтракать успели, и в порядок себя привели. Я пошёл открывать дверь, а Алёна на кухне поставила чайник на огонь. Надеюсь, что угощать преподавателей чаем, станет у нас доброй традицией.

За дверью я обнаружил сразу двоих… Мужчину лет шестидесяти на вид, подтянутого и холёного. От него так и веяло аристократизмом. Причём не нашим, дореволюционным, а эдаким импортным… Причём даже Василий Ливанов вместе с Виталием Соломиным в своих звёздных ролях Холмса и Ватсона, не дотягивали до той планки аристократизма, что просто сквозил в этом человеке. Даже явно советский костюм сидел на нём, как на принце Чарльзе… Хотя принц Чарльз ещё та сволочь, но кровь не водица… Сразу видно, кто джентльмен, а чей отец коровам хвосты крутил…

Вместе с мужчиной была женщина лет сорока… Она улыбнулась и приятным голосом произнесла:

— Доброе утро! Мы можем войти?

— Здравствуйте! Входите, пожалуйста!

Алёна быстро сориентировалась и поставила ещё одну чашку…

Мы представились.

— Aleksander and Elena. — посмаковал наши имена, произнеся их вслух мужчина, после чего представился нам сам.

У него был явный акцент. И наши имена он произносил совсем не по-русски.

— You can call me Kim. (англ. Можете называть меня Ким.)

— Well, then we’re Alex and Helen. (англ. Ну, тогда мы — Алекс и Хелен.)

— Вы позволите мне самой приготовить чай? — с улыбкой спросила женщина. — Меня зовут Руфина Ивановна.

— Конечно. Наша кухня в Вашем распоряжении, Руфина Ивановна.

Между тем, человек, назвавший себя именем Ким, продолжал исключительно по-английски:

— У тебя очень интересный акцент. Так говорят в ЮэСэЙ, но только те, чей английский не родной.

— Английский мне не родной.

— Но ты им неплохо владеешь. Где ты его изучал? Только не говори, что в школе. В советских школах учат старый английский. Даже общий британский английский уже не такой… А у тебя… Так не говорят в Англии даже ко́кни. Но так говорят эмигранты из Европы в Штатах. Ты не поляк?

— Нет. Но немного белорус или украинец. Я сам точно не знаю историю своего рода. Моя мама умерла, когда я родился. А отец умер, когда я ещё не ходил в школу. Некому было мне рассказывать о моих предках. Поляки тоже могли быть среди них. Но в душе́, я абсолютно русский.

Мужчина обаятельно улыбнулся.

— Я тоже в душе́ — русский.