Получили, значит готово. Дальше в тесто добавляем немного подсолнечного и снова перемешиваем, до однородности. И пока оставляем. Это для блинов.
… …для Оладьев все похоже, тоже смешиваем яйца с сахаром и солью. Практически взбиваем. Добавляем теплый кефир и тщательно размешиваем. Потом всыпает понемногу муку, просеянную, конечно, и постепенно замешиваем, замешиваем, замешиваем. Тут уже нужна другая консистенция, «густая сметана» или «жидкое тесто».
* * *
Я снова оглядываюсь на нее, и поясняю:
* * *
Ну, проверяем ложкой, большой. Зачерпываем и смотрим как тесто падает с ложки? Оно должно все-таки сваливаться, но наверно слитным куском, почти слитным. Там тонкая грань, но на интуиции находится и запоминается. Да снова запоминается на всю жизнь, и потом передается потомкам.
* * *
В новь пауза, улыбка, поцелуи и слова:
— Мы ведь передадим потомкам? Нашим потомкам? — Шепчу я в розовое ушко моей любви и она поднимает глаза, отвечая, одновременно с очередным поцелуем:
— Конечно, передадим и всему научим. Да?—
И я соглашаюсь:
— Да.—
А затем вновь возвращаюсь к теме нашего сегодняшнего занятия:
* * *
Как готово, добавляем прямо в тесто немного чайной соды, аккуратно перемешиваем и оставляем минут на тридцать. Тесто должно «дойти».
Ну а пока мы займемся блинами.
* * *
И я закончил, Светка тоже, она мне активно помогала и мы оба, неплохо так, перемазались в муке.
— Прямо пекари. — Думаю я. — Наследник и княжна, пекари. Весело. Хотя уже был у нас император — плотник, и какой. Хорошая компания.—
А мы снова смотрим друг на друга, смеемся и опять поцелуи, просто не удержаться от них.
Но отрываюсь и говорю:
— Пока сковородки на газ, раскаляться, а нам можно немного отдохнуть.—
И мы отдыхаем, так приятно и весело, что можно просто обзавидоваться, самим себе.
Но вот сковородки раскалились, масло пожурчивает и я начинаю творить фокусы.
— Теперь мой фирменный прием. — Говорю я. — Почти акробатика, жарка на двух сковородках с перебрасыванием блинов с одной на другую.—
И я демонстрирую этот фокус. Налил тесто на одну сковородку, смазанную подсолнечным маслом, конечно, вторая пока ждет, греется. Уменьшил температуры до «выше средней» и ждем, пока блин снизу пропечется, а сверху подсохнет. Все готов и приступаю к фокусу:
…. Новая сковородка в левую руку, смазал маслом.
…… Сковородка с блином в правую и переворот резким движением, так что блин, ложится верхней стороной на вторую сковородку. И, конечно, тут же ставим на газ. Пусть печется.
…. Освободившаяся сковородка вновь смазана, на нее налита очередная порция теста и на газ.
…… Все, жарятся обе.
А дальше пошел конвейер: сняли с второй готовый блин, смазали, перекинули блин с первой сковородки на вторую, поставили жариться и вновь смазали уже первую сковородку и залили новую порцию теста….и снова и снова.
Светка не много обалдело смотрит на меня, но том просит:
— Дай я попробую.—
Я конечно даю, она пробует и не сразу получается: промахи мимо сковородки, пара блинов и вовсе улетели на пол, что-то не очень снимается, но раз и все, пошло. Конвейер заработал.
— Тут главное почувствовать. — Думаю я и она почувствовала.
И сразу глаза загорелись, она поняла, какой это кайф, готовить для любимых. Она это уже не забудет, это одно из сильнейших удовольствий в жизни.
— Многие не понимают и не ощущают этого, и они ведь не понимаю чего лишаются и лишают? Тут ведь главное не относится к этому процессу, как к обязанности. На самом деле любить человека, дорожить им и тогда все меняется, все расцветает новыми красками. А они говорят- надоело, не хотим. Глупые люди, очень глупые. — Думаю я, глядя на успешно подменившую меня Светку.
Я слегка обнимаю ее, в коротком перерыве между процедурами и шепчу на ухо:
— У тебя талант, любимая. Можно открывать кафе под названием блины от Наследника и княжны Долгоруковой.—
Она смеется, целует и отвечает:
— Нет, я лучше для нас, не хочу этим делится. Пусть эта сказка останется для нашей семьи и детей.—
Новый поцелуй и я отнимаю у нее половник и отправляю мою любимую немного отдохнуть.
Она улыбается и присаживается неподалеку, а дожариваю блины, скидывая их на тарелку. Тут и Светка нашла себе дело, начала смазывать блины сливочным маслом.
— Ну да, так вкуснее. — Думаю я и говорю со смехом:
— Вот я тупой.—
Рыжая недоуменно на меня смотрит, а я поясняю:
— Чтобы блины «зашли», надо съесть по одному прямо со сковородки. Этим нельзя пренебрегать, поверь. Обидятся.—
Она смеется над моим высказыванием и мы исполняем этот ритуал, кормя друг друга, только пожаренными блинами.
— Ну как? — Спрашиваю я, целуя сладкие губы с отчетливым привкусом блинов.
— Очень вкусно — Отвечает она, оторвавшись от меня и облизывая губы.
Причем не совсем понятно, что именно вкусно? Поцелуй, блины?
— Думаю все. Все вкусно, до сумасшествия вкусно. По другому и не бывает в Любви, если это конечно Любовь. А у нас Любовь. — Понимаю я.
Ну все, блины закончили и на столе высится аккуратная горка пышных и даже немного ноздреватых блинов.
— Теперь переходим к оладьям. — Говорю я Светке и она с готовностью кивает, а я продолжаю: — Я сперва покажу на одной сковородке, а потом продолжим на двух, каждый на своей.—
Она снова кивает, но похоже немного расстроилась, а я вновь улыбаюсь, обнимаю ее и говорю:
— Милая, так просто быстрее и мы рядом. Чуть повернись и можно целоваться, прямо в процессе.—
И сразу улыбка возвращается на милое лицо с распахнутыми изумрудными глазами под шапкой рыжих волос.
— Это так смотрится. — Думаю я и выплывают немного неприличные мысли: — Интересно, а везде такие волосы? Или где-то их нет вообще.—
И тут же отвечаю сам себе:
— Стоп, пока стоп. Это узнаю, скоро узнаю.—
И я перехожу ко второй части нашей программы, вновь подробно комментируя свои действия:
* * *
Тесто дошло, стало немного пышным и воздушным. Кстати не стоит бояться кислого вкуса от соды. Кефир, который входит в состав теста, вполне успешно «гасит» привкус соды.
Вновь перемешиваем, смотрим как сваливается с ложки и ставим раскалятся чистую сковородку. Раскалилась, добавляем масла. Пока все на максимуме. Масло разогрелось уменьшаем до выше средней температуры и заливаем ложкой на сковородку. Сковородка большая, поместилось четыре штуки, дальше уменьшаем температуру до средней и закрываем крышкой сковородку. И пусть жарится, минуты три. Они поднимутся и пропекутся снизу.
А дальше, убираем крышку, видим, что оладьи снизу немного пропеклись, а сверху уже не сырые и аккуратно переворачиваем. И снова накрываем крышкой. Еще минуты три и снимаем.
Выкладываем готовые оладьи на тарелку, посыпаем сахаром и заливаем новую порцию. И вновь все также. Сперва температура выше средней, потом средняя. Так все время и меняем.
* * *
Я заканчиваю рассказ, одновременно с выкладкой первой порции блинов и Светка тут же подхватывается, берет чистую сковородку и уже сама приступает к этому чудесному процессу.
И мы жарим оладьи в четыре руки, так быстро и интересно.
— Она жарит для меня, я для нее и мы вместе, для нашей уже вырисовывающейся семьи. Вот она и зарождается, если люди друг другу дороги, если не делят обязанности, а хотят что-то сделать для своей половинки. Такая семья и такая любовь она навечно, тут никто не будет жаловаться на усталость и непонимание, потому что вместе. Потому что одно целое. Только так и никак иначе. — Думаюя, глядя на увлеченно колдующую у плиты Светку.
— Да, вот так. Новое время и новые реалии. Княжна, да что там княжна, императрица почти и у плиты, с удовольствием причем. И император, ну почти император рядом и учит ее. Такая новая страна, такие новые люди, наверно, потому мы и непобедимы? Как можно победить любовь? — Очередные мысли галопом проносятся в моей голове, а я обнимаю немного освободившуюся Светку и целую, она разворачивается и льнет ко мне, отвечая на поцелуй.
