– Но ты ведь можешь! Позови Дончи, он меня унесёт в лес!.. Куда угодно, пожалуйста!.. Пусть далеко… Пусть в сугробы!.. Пусть я замёрзну насмерть, и меня съедят сольеры!.. Только не отдавай меня этим уродам!.. Пожалуйста!..
Саигава отстранила подругу от себя, недоумённо заглянула в её заплаканные глаза и заговорила быстро, с нажимом:
– Я тебя не понимаю! Ты не девственница, совершенно здорова. Чего ты боишься? Что такого страшного случилось?.. Ведь тебе повезло!.. О таком счастье любая женщина мечтать не смеет! Два лучших парня нашего племени вдруг стали твоими мужьями, а ты бьёшься в истерике?.. Однако…
От таких слов Чернова окаменела внутри, осознавая, что местная женщина её совершенно не понимает. Совершенно! Ей чужды понятия норм и морали земного уклада, ею не осознаваемы такие понятия, как стыд и строгое воспитание. Сама Дарья никогда в своей жизни не считала себя ханжой, но то, что сейчас совершила с ней судьба, не лезло ни в какие этичные рамки.
И ведь не объяснишь этого никому!
И не сбежишь отсюда, не вырвешься!
И воевать с этими уродами бессмысленно! Никакое юби дори не поможет.
Чернова резко оттолкнула предавшую её пастушку и оглянулась затравленно по сторонам. Оба парня стояли совсем рядом и взглядами, не сулящими ничего хорошего, рассматривали свою общую собственность. Они словно выжидали, что пойманная жертва сейчас ринется в панике убегать, а они её настигнут со спины в два шага, и…
Потащат по грязному, затоптанному снегу…
Потом всю ночь будут истязать, травить своим вонючим дыханием…
«Омерзительно! Тошно! Гадостно! – Восклицая всё это мысленно, Дарья почувствовала, как ей становится хуже. Головокружение, тошнота, резкая слабость. – Лучше бы я умерла ещё при падении…»
Это было последнее, что она подумала, проваливаясь в глубокий обморок. Самовнушение сработало на все сто. И хорошо, что она не слышала слова предательницы-подруги:
– От радости сомлела. Точнее говоря, от стеснения, сделала вид, что ей плохо. Понимаете?.. Так что придётся вам, ребятки, свою красавицу на ручках нести на брачное ложе. Ну? Чего встали? Поднимайте её скорее!.. А то шуба испачкается!
Удовольствия ночи для Шенгаута начались ещё в душевой кабинке. И предварялись они вопросом неожиданно появившейся рядом Дамиллы:
– У тебя на родине мужчины и женщины купаются вместе?
– Да. Это вполне нормально.
– А у нас – не принято… Хотя тем, кто хочет, – можно всё… А я – хочу…
Арис тоже оказался не против, несмотря на выполненную днём пятикратную норму по переноске улиток. Первым делом он помыл упругое, подрагивающее тело молоденькой вдовушки. Потом и сам расслабленно отдался в её шаловливые нежные ручки. Наверное, там бы они и перешли к сексу, да вода, текущая из растительного трубопровода, закончилась. Пришлось спешно вытираться и, держась за руку своей соблазнительницы, в полной темноте пробираться к лежанке.
Что заметил Арис, так это действие партнерши перед тем, как нырнуть в ворох шкур: она тщательно занавесила полотняную шторку, отделяющую ложе любви от остального помещения.
«Боится, что дети подсмотрят утром наши голые тела? Или опасается за нравственность той девочки? Кстати, надо будет спросить, кто такая…»
Не спросил. Слишком увлёкся. Сам старался не особо шуметь, некое стеснение мешало рычать, стонать и хрипеть во время логичного финала. А вот хозяйка домика словно специально вознамерилась доказать всему племени, что она чувственная и увлекающаяся натура.
Что несколько успокаивало новичка в этом мире, так это аналогичные звуки из нескольких соседских домиков. Видимо, здесь народ еженощно трудился над решением проблемы количественного увеличения населения и не особо заморачивался при этом плохой звукоизоляцией жилищ. Дети природы… Варвары, что с них взять!
Небольшой инцидент произошёл уже во время ласки после акта, когда Шенгаут лежал на спине и пытался отдышаться. Проявляющая инициативу Дамилла вдруг метнулась в сторону, скатилась с лежанки и на кого-то злобно зашипела. При этом послышались глухие удары по плоти, короткий стон, переходящий во всхлипывания. Через минуту хозяйка вернулась на лежанку и вновь прижалась к Арису всем телом, словно ничего и не произошло.
«Неужели та девица попыталась за нами подсматривать? – заворочались ленивые мысли в голове засыпающего Шенгаута. – Но как тогда Дамилла поймала её на горячем?.. Увидеть было нельзя… Услышала?..»
На том и уснул. А когда проснулся, почувствовал себя не только отдохнувшим, полным сил и энергии, но и готовым к новым любовным утехам. Очень, ну очень готовым! Только вот никого рядом не оказалось. А стоило лишь слегка пошевелиться, как со стороны кухонного отделения послышался голос вдовы:
– Вставай! Я приготовила завтрак. Да и Гют уже под нашим деревом ошивается. Наверное, боится, что я с тобой раньше уйду.
Быстро одевшись, Шенгаут вышел из-за шторки.
– А мы разве с тобой куда-то собрались? – спросил он и примолк, наткнувшись на три изучающих взгляда. Двое деток смотрели только с детским интересом, а вот девушка пялилась с какой-то обидой, словно обвиняла в чём-то. У неё под левым глазом красовался солидный фингал, да и нижняя губа с правой стороны чуточку припухла. Сомнений больше не оставалось: это ей ночью досталось от разгневанной Дамиллы. Удивляло, что она ничем не смущена, а скорей недовольна. И чего, спрашивается? Ведь по делу досталось.
Подумать над этим оказалось некогда, вдовушка потребовала:
– Выгляни наружу! На ветке четыре птицы: случайно не твои?
Парень выглянул и хмыкнул от удивления. На ветке в ряд расположились желтогрудый снегирь, массивный зяблик голубовато-розовых цветов, красный дрозд и вёрткая птичка, похожая на трясогузку.
– Не могу сказать, что мои, – сомнений не скрывал, – не приручал никого… Но вчера угостил каждого пернатого кусочком яблока. Угощение взяли – и улетели. Вечером их не видел… Вроде как они…
– Такое редко случается, – пустилась в рассуждения Дамилла. – Чтобы в один день сразу четыре прибилось. Да ещё взрослые, из долгоживущих видов. Наверное, человек-друг погиб, а его нимб остался с крепкими внутренними связями. Но в любом случае тебе повезло, что они тобой так заинтересовались. Каждый раз оставляй им по кусочку пищи и никогда не забывай подкормить. Может, они так возле тебя и останутся.
– И какая от них польза?
Подруга глянула на него как на неполноценного. Потом сообразила:
– Ну да, ты ещё и сотой части слов не знаешь, Гют просто физически не мог тебя всему научить… – И сама объяснила: – Если они станут твоим нимбом, то в дневное время суток всегда предупредят об опасности вокруг тебя. Могут даже броситься на атакующего хищника, чтобы отвлечь его на себя, давая тебе шанс спастись. А вон… мои красавцы!
После чего ткнула рукой на другую ветку, где восседало сразу пять не менее крупных и ярких птиц из здешнего пантеона пернатых. Похоже, женщина откровенно хвасталась такими великолепными представителями фауны. Но присматриваться к ним долго не позволила, силком подталкивая мужчину в сторону небольшой кухни.
Усаживаясь за маленький столик в уголке скромного помещения, Арис попытался выяснить хоть что-нибудь о побитой девушке:
– Родственница? Знакомая? Няня? Ухаживает за детьми?
В ответ прозвучало нечто весьма нелицеприятное, возможно, и ругательное. Но с большой натяжкой всё переводилось как:
– Эта нехорошая девочка Каити – самка собачьего племени… чтоб она побыстрей закончила свой жизненный цикл! – является родственницей моего первого мужа.
– Тогда почему она живёт с тобой, а не со своими родственниками?
– Потому что полная сирота. Все её родственники погибли… а племянника своего она очень любит… Да и раньше вела себя вроде нормально… Мало того, она ночара, поэтому община заинтересована её проживанием именно рядом со мной.
После некоторых пояснений новичок понял перевод странного слова. Оно приравнивалось к сказочному сравнению – ночная чаровница. Каити могла видеть, как кошка, в полнейшей темноте.
Также впервые последовало разъяснение слова, которым иногда называли Шенгаута. Оно оказалось не «упавший», как ошибочно решил Арис, а «сошедший». Интересное понятие получалось. Мол, пролетал тут на острове и сошёл к вам в гости. Но, похоже, эта трактовка осталась с очень древних времён, когда островитяне чаще наведывались к своим лесным приятелям.
На столике еды хватало, да и хозяйка, несмотря на свои объяснения, не забывала щедро докладывать добавочные порции. И пока Арис ел, информация сплошным потоком вместе с новыми словами звучала из женского ротика.
Самой вдове, благодаря некоторым особенным умениям и возможностям, удалось стать в племени особой боевой единицей. Что именно за умения, по причине особой терминологии понять не удалось. Да и она сама не поясняла. А переспросить мешал полный рот. В обязанности женщины, которые она взяла на себя добровольно, входила разведка и охота. Причём не какая-то строго по наущению старейшин или главного воеводы, а по личной инициативе. Из чего следовало сделать вывод, что таланты у Дамиллы и в самом деле особенные:
