Да, лицо было в крапинку перепачкано чем-то коричневым (наверняка дурно пахнущим). Но это не мешало разглядеть разительные перемены во внешности.
Марк решил, что нужно срочно идти в баню и умыться, как следует. Мало ли, может так спросонья разум шутит.
– А где тут банька? – поинтересовался он извиняющимся тоном.
– Во дворе. Увидишь, – вновь доброжелательно сообщила «горничная». Марк быстро направился к выходу, как вдруг услышал из-за спины возмущённый возглас.
– Стой! Одежду сними. Мне постирать её нужно.
Марк остановился и нерешительно обернулся. На лице у него проступил румянец, а нижняя губа слегка отвисла.
– Чего застыл? Раздевайся давай!
Марк без стеснений скинул чёрную, джинсовую куртку, стянул с себя футболку с принтом, снял кроссовки. Но стоило только оттянуть пояс джинсов, как в памяти тут же всплыло одно неловкое обстоятельство. На нём не было трусов. Те, что прибыли с Марком в новый мир, с треском разорвались, когда Блэк вытаскивал его из-под пуль.
– Ну и? – с ещё большей игривостью спросила «горничная». – Думаешь, я за твоими штанишками в баню побегу? Нет уж, увольте. Знаю я ваши уловочки. Зайду я, дверь закроете и начнёте мёдом уши заливать.
Марк отметил, что на самом деле «горничная» совсем не против того варианта развития событий, что только что описала. Да и вообще было видно, что мужским вниманием она не обделена. Это всегда бросается в глаза. Забитая и нелюдимая женщина – наверняка одинока и лишена поклонников. А вот весёлая и открытая к общению с мужчинами (даже с юнцами) – спроваживает толпы от своих ворот. А как иначе раскрепостить женщину, не дав ей полную свободу выбора?
Марк нерешительно стянул с пояса ремень. «Горничная» осознала, чего именно стесняется парнишка и отвернулась. Джинсы упали на пол, оголив волосатые бёдра и голени.
Поспешно стягивая носки, Марк бросил нечаянный взгляд в сторону «горничной». Из-под длинной и пышной юбки «невзначай» выглянули мускулистые икры. Бёдра, тоже «невзначай», раскачивались из стороны в сторону при каждом движении. Руки двигались плавно и воздушно, как не должны двигаться при готовке (если только повар не желает произвести впечатление).
Марк немного засмотрелся на «процесс готовки» и до последнего не замечал, что на него тоже засмотрелись. Дверца буфета, снабжённая зеркалом, была повёрнута как раз так, как требовалось «горничной», чтобы рассмотреть юношу во всей красе. Встретившись с Марком взглядом, она беззастенчиво подмигнула.
Тот вылетел из избушки как ошпаренный. Зажав обеими руками промежность, он пересёк двор со скоростью гепарда и на всём ходу влетел в предбанник.
Блэк встретил его удивлённым взглядом.
– Ты чего это?
– Да так, в неловкую ситуацию угодил, – запыхавшись, ответил Марк. В предбаннике стоял плотный туман, состоявший из смеси пара и дыма. Дыма приятного, чистого – видимо вырвавшегося из дровяной печи.
– Садись, – не-то предложил, не-то приказал Блэк, указывая на лавочку подле себя.
– Мне бы сполоснуться.
– Успеешь. Хлебни кваску местного! Ржаного! Али ты к Марусе торопишься?
– К какой Марусе? – удивлённо спросил Марк усаживаясь.
– Як к какой? От которой ты в чём мать родила вылетел.
– Так её Марусей зовут. Мы как-то познакомиться не успели.
– О молодёжь! Познакомиться не успели, а штаны уже на люстре. Завидую-завидую!
– Блэк, в самом деле, – раздражённо фыркнул Марк, взявшись за деревянную кружку с квасом. – Она моё шмотьё постирать обещала.
Блэк молча покивал, довольно улыбнулся и поднял свою кружку.
– Ну, будем, – сухо выдал он и стукнулся деревом об дерево. Квас солидно зашипел и вскоре направился в рот. Оба крякнули от удовольствия.
– Ты не думай, Маруська хоть и в годах, но баба хоть куда. И погуляет с тобой, и делу научит.
– Блэк, я женат. Мне не до Марусек.
– Это ты там женат, – нервно бросил Блэк. – А тут холост как ветер. К тому же я не детей тебе предлагаю тут строгать, а просто пообщаться. Нет у нас времени на детей. Сегодня тут переночуем, бельё посушим и в дорогу.
– Блэк, – оборвал Марк, – вопросы скопились.
– Это мы сейчас решим. От коровьего аромата тебя отмоем и решим. Бегом в парилку!
3
После водных процедур Марк и Блэк расслабились на лавочках в предбаннике. Маруся принесла им ещё кваса и целый тазик запеченных окорочков. Смачно жуя жирное мясо, Марк принялся задавать свои вопросы. И начал с последнего.
– Мне показалось, что я в зеркале выгляжу лет на шесть моложе.
– На восемь, – безэмоционально уточнил Блэк.
– На восемь?
– Примерно. Местные учёные, «Гильдия книжников, считают, что всех спящих откатывает лет на восемь назад. Они это как-то по детям вычислили. Как именно – не спрашивай! Что-то связанное с интеллектуальным развитием и физическими пропорциями. Типа: по росту – детский сад, средняя группа, по интеллекту – шестой класс общеобразовательной школы.
– Так сюда и дети попадают?
– И дети, и старики, и женщины. Даже трансгендеры. Насчёт животных не уверен. Хотя поговаривают, что кто-то с кошкой своей прибыл.
Марк отхлебнул кваса, подумал и спросил:
– А попадают сюда как?
Блэк закатил глаза и неохотно выдал:
– По-разному: героин, кокаин, белая горячка, чёрная магия, психические отклонения и прочая лабуда в этом роде. Я тебе уже говорил.
– Говорил, помню. Но не понимаю. Не понимаю и другого. При встрече ты выстрелил мне в ногу. Зачем?
– Ох, ты подошёл к самой сути проблемы. Видишь ли, Спящие попадают в этот мир не с пустыми руками. Нас сюда забрасывает вместе с тем, что находилось рядом. Со всеми движимыми предметами в некотором радиусе. Каком именно? ХЗ. Всегда по-разному. Но это и не важно. Важны сами по себе те вещи, которые заносит сюда вместе с нами. Они имеют совершенно иную физику, нежели местные. Они не подвержены никакому влиянию, пока не окажутся в руках Спящего.
– В каком смысле?
– Если ты попал сюда с пистолетом, то можешь стрелять из него, сколько душе угодно, патроны не кончатся. При условии, что ты не попадёшь в себя или другого Спящего. Стоит пуле оставить на тебе хоть маленький след, и всё – в обойме на один патрон меньше. То же самое со скобами в степлере. Можешь сколько угодно ими пользоваться, хоть всю бумагу местную изведи, хоть всем местным в пальцы скобы засовывай – ни на одну не убавится. И даже если ты их просто вытащишь. Всё равно – вернутся в исходное состояние. Этим парадоксом и пользуются серые, когда Спящих выискивают. Степлерят всех, а на ком скобы не досчитаются – оп, пуля в лоб!
– Такая радость только с патронами и скобами?
– Да нет, со всем, что с нами попадает. С одеждой, например – отдай свою майку местным, и она станет семейной реликвией. Из поколения в поколение будет передаваться и ни на йоту не изменится. Испачкаться может, но после стирки вернёт прежний облик. А вот на тебе износится как обычно, год-другой и половая тряпка.
– Это от чего же?
– А кто знает? Загадка. Или магия. Или парадокс пересечения вселенных. Не знаю что это, зато знаю, как его применять. За дорого продавать то, без чего можешь обойтись. И ни за какие пряники не терять то, без чего не можешь.
– А что с бензином? Да и вообще, с горючим? Я видел, что у нас бак пустел, пока мы ехали.
– Да, с топливом всё грустно. У местных нет нефтяных вышек. И вообще, с добычей полезных ископаемых всё туго. Используют только то, что прилетает со Спящими. И местным, по большому счёту, хватает. А чего? Они же это истратить не могут. Будут на половине бака ехать до тех пор, пока геморрой из кресла не выдавит. Будут сливать с половины бака цистерны бензина, и края не увидят. Правда, сломать чего-нибудь могут, к примеру, бензонасос, и тут уж ничего не поделаешь, само не починится. Зато при эксплуатации техники по назначению не возникнет никаких проблем. Только мой от грязи и не врезайся в стены.
– А если Спящий оказался в машине?
– Думаю, ты понял. Топливо будет уходить по стандартам знакомый нам физики.
