последней по счету подкручиваю колок, добиваясь совпадения по звуку.
Первую струну вроде настроил, вторую зажимаю снова на пятом ладу и подстраиваю её звук под открытую первую. Никуда не спешу, настраиваю и одновременно представляю, как удобно было бы с четырьмя руками жить как бог Шива. Постойте, у него восемь рук, в два раза ловчее, чем с четырьмя. Угу, в Индии прокатит. Вдруг представил, как Шива зимой надевает свитер с восемью рукавами. Я в своих двух рукавах путаюсь, а будь их восемь? А потом пальто, и опять рукава… не удержался и заржал.
— Чего ржешь?
— Да дюже вы пыхтите забавно, уже дышать нечем стало. Сейчас донастрою, будем играть.
Настройка третьей струны производится ее нажатием в четвертом ладу идентично второй открытой струне. А вот четвертую прижимаем в пятом ладу и подгоняем под… правильно, под третью. Пятая также строится под четвертую, а шестая под пятую — всё это я себе шепчу, выдергивая знания из глубокого колодца. Такое ощущение, что первый раз в жизни настраиваю инструмент. И вот нам осталось проверить качество настройки: нужно одновременно сыграть на первой и шестой струне — их звук должен быть одинаковым, и различаться лишь по высоте в две октавы. Если у меня есть музыкальный слух, то гитара начала звучать. Мне так показалось.
— Ну что, пиплы, кажись зазвучал инструмент! На Валера, проверяй!
— Не, ты настраивал, ты и пользуйся плодами трудов. Я вообще тренькаю так, чисто для себя. Косорукость и тугоухость.
Ну ладно ребята, пальцам своим я уже доверяю, голосок мой слабый периодически пытается напевать всякое, когда хозяин не в сети. Пальцы начали тихим перебором, а когда прошло вступление, я негромко запел:
Если бы мне такие руки,
Руки как у великана,
Я б сложил их на свои колени,
Сам сидел бы тихо, тише вздоха, тише камня.
Нара-нара-на-а…
Песня «Великан» группы «Пикник» была мне созвучна сам не понимаю, почему. Это ощущение, когда бывает так хорошо, что лучше не дергаться, чтоб не вспугнуть счастье, так знакомо. Радуешься жизни и боишься, что в любой момент всё может кончиться.
— Как-то не очень. Нормально не умеешь? Что-нибудь нормальное знаешь, Петя? — добивался от меня правильного результата Витя. Вот как так бывает, один Виктор, а второй по жизни всегда Витя или даже Витяня?
Другую, говоришь? А давай другую! Тихо, перебором:
В темном зале все танцуют, и моя подруга в такт
Извергает дозу пота в дискотечный смрад.
Я стою в немом раздумье среди потных и мокрых рыл,
В священной злобе наблюдая за скопленьем мудил!
А потом резко и громко боем по струнам:
А у Тани на флету был старинный патефон, железная кровать и телефон…
Товарищ Гаспарян, спасибо вам за наше счастливое настоящее, ударим гитарой по мудилам!
Песня была спета, мудила не понял намек и хмыкнул, мол ничего так.
— Хорош это ваше эстетское, давай уже наше!
— Уговорил. По многочисленным заявкам играю наше! Музыка народная, слова народные! — и резко хренак по струнам:
Я по взлетной полосе бегу,
Гермошлем защелкнул на ходу,
Мой Фантом с звездою белой на распластанном крыле
С ревом набирает высоту.
Неба голубеющего даль.
Красота безумная и жаль,
Жаль, что ты не видишь это, путь не близок и далек -
Мой Фантом несется на восток.
В небе вижу белую черту,
Мой Фантом теряет высоту
Вижу я как Ричард с Бобом пролетают выше сбоку,
Вижу Миг-17 на хвосту…
Исполнял не так, как играют сейчас, а рубил ритм в бешенном темпе в стиле Серёги Галанина, хоть и не знаю, кто это такой. Бью по струнам и ору, не жалея ни ушей, ни связок, ни пальцев. Рядом орут гости, не всегда попадают в текст, вариантов текста много, в каждом полку пели так, как запомнили. Фраза «Мой Фантом не слушает руля, с рёвом приближается земля!» вообще шедеврально прозвучала. Оттарабанил все двадцать куплетов, или сколько их там, не считал, пальцы под конец чуть не кровью брызгают. Всё!
— Вот это да! Во ты выдал! Петька, мужчина! До слез! Да-а-а!!!
Мужская половина присутствующих с характерными признаками снятых с плеч погон расправила плечи, глаза заискрились, все вспомнили, какие они герои, как защищали Родину, как наваляли во Вьетнаме американцам. Пусть не они лично, но их братья, практически такие же ребята. Только постарше, только профессиональные военные и уже давно. А всего делов было — правильно выбрать НАШУ песню. Мог я спеть блатняк? Мог. Зашло бы у публики? Зашло бы. И снова бы все почувствовали, что я свой, но другой свой. Вот только мне те свои нафиг не нужны, а мне и эти до лампочки.
Что мне эта компания, что другие подобные? Ментально не чувствую себя здесь своим, не готов укореняться в этом славном городке. Вот только не могу придумать, чем этот городок славен? Разве что, в каких-нибудь литературных произведениях он упоминается или в летописи. Хотя с летописью не срастается, городу всего сотня лет. Вернее, Сортировке сто лет, город пророс сквозь шпалы позднее.
— Петр, а какое у тебя погоняло раньше было?
— Зачем мне погоняло? Никакого не было.
— А в армии как звали?
— Сержант Фролов. Клички дают животным, у людей имена. Покедова, народ! Мне завтра на смену!
— Тебе же в ночь, посиди еще.
— Извини, Валера, устал.
— Ну ладно, спасибо, что зашел. Внес элемент новизны в ход вечера.
— Погоди! — это Витя выскакивает следом на площадку — Слушай, ты где такой модный клифт взял? В Москве?
— Прикинь, в Новоузловске.
— Да ладно!
— Есть у вас в городе портниха отличная с германской машинкой, вот она и пошила. Спасибо, хорошие люди подвели, порекомендовали. Там на арапа не подкатишь. А тебе реально надо?
— А ты как думал! Мне как у тебя. Дай адресок как брату.
— Ну если только как брату. Записывай адрес, скажешь ей, что по моей рекомендации. Но больше никому, а то и мне отрежут доступ. Там такая очередь, что фиг влезешь.
— Зуб даю! Могила. Спасибо, Петр.
Вот блин, Валера, почему в твоей компании так никто не разговаривает как ты? А потому, что тут с высшим образованием сейчас только ты да я. Именно в компании этой ты вырос,
