- Мы должны сначала озвучить приговор. Это то, чего хотел бы отец.
- Но он мертв? – воскликнул чей-то голос в толпе.
- Я не слепой, - огрызнулся он. – Отныне я, как старший сын своего отца, возглавляю наш клан от этой минуты до самой смерти. Потому прошу уважительно обращаться ко мне и не упоминать очевидные вещи.
- Да, ваше первородие, - виновато прозвучал все тот же женский голос.
Как бы я не высматривал кто говорил, из-за столпившихся ее видно не было.
- Брат, - обратился он ко мне, глядя прямо в глаза, - наш клан проголосовал за то, что ты невиновен. Но многие не желают видеть тебя и, верно, носят в сердце обиду. Поэтому я попрошу тебя остаться до тех пор, пока мы не придадим тело отца земле. После же я настоятельно тебе советую покинуть этот дом.
- Спасибо, брат, - холодно ответил я, понимая в какое непростое время ему выпало править, но в то же время желая ему смерти, ведь возглавить клан должен был я.
А теперь мне предстояло разобраться с теми двумя амбалами, что были со мной не особо ласковы. Я вышел из обеденного зала и, вот удача, они стояли, как истуканы, у самых дверей.
- И что мне с вами сделать? – с ехидной улыбкой обратился я к ним.
Они сразу все поняли и кинулись на колени, вымаливая себе пощаду. Я только посмеялся над ними. В один момент они мне показались такими жалкими и никчемными, что даже руки не хотелось о них марать.
Следом за мной вышли Асшара, Арус и Лери. Они пребывали еще в шоке от произошедшего, что было видно по их искривленным в ужасе лицам.
- Вы в очередной раз меня спасли получается? – с дружелюбной улыбкой произнес я, желая помочь им выйти из шокового состояния.
- Мы ничего не сделали. Нас честно спросили, а мы честно ответили, - пожала плечами Асшара.
- Но что теперь? – поинтересовался Арус, глядя на меня щенячими глазенками.
- Наш план остается прежним. Усердно тренируемся в оставшиеся дни и уплываем, как только моего отца похоронят.
- А это… - заговорил Лери.
- Не больше трех дней.
- Мало.
- Значит, не будем терять время. Или ты теперь птиц боишься и в горы не пойдешь? – полушутливо поинтересовался я.
- Пойду, - серьезно ответил он.
- А нам лекарь сказал, что говорить и ходить ты больше не сможешь.
- Соврал он все. Говорят, что я уже на следующий день начал ногами шевелить, хоть я того и не помню.
«Неужели все же Тоя постарался?» - промелькнуло у меня в голове.
- Выдвигаемся через час, - сурово произнес я. – Мне надо принять в ванну и переодеться. А то ужасно воняю.
Все трое утвердительно кивнули в ответ, и мы разошлись.
По дороге к себе в спальню, я наткнулся на Таю. Она была крайне взволнована. Оно и понятно, ее господина отравили в кругу собственной семьи.
- Мне нужна теплая ванна и чистая одежда, - приказал я.
- Господин, - дрожащим голосом обратилась она ко мне.
Я развернулся и холодно глянул на ее чуть ли не плачущее лицо.
- Говори, - приказал ей.
- Неужели все правда? Неужели кто-то из слуг действительно отравил его высочество?
- Не буду тебе врать, - отчего-то мне захотелось хотя бы немного успокоить ее. – Мы не знаем, кто подсунул моему отцу яд. Мало ли, кто мог проникнуть на кухню. В последние дни в нашем доме собралось так много людей. И вряд ли каждый из них был благосклонен к Пао.
- Значит…
- Значит, тебе не стоит об этом думать сейчас.
- Сейчас все сделаю, ваше высочество, - девушка поклонилась и убежала.
Я прошел к себе в спальню. Спину после темницы ломило, и появился какой-то странный кашель. Только оставшись наедине с собой, я смог немного покрутить корпусом, слегка кряхтя от боли.
Тяжело вздохнув, я подошел к окну и задумчиво уставился на зеленеющий склон. Вскоре я услышал, как открылась дверь.
- Поставь ванну ближе к окну, - приказал я, не оборачиваясь.
- Так и сделаю, брат, - прозвучал голос Юна.
Я повернулся на каблуках.
- Не думал тебя увидеть здесь и сейчас.
- Мне хотелось с тобой переговорить еще в зале, - невозмутимо произнес Юн, приближаясь ко мне.
- Говори, но лучше близко не подходи. Боюсь, моя вонь отпугнет тебя, - предупредил его я.
- Отец рассказал о твоей клятве, - брат остановился в трех шагах от меня, глядя прямо в глаза.
- Думаешь, проклятие начало сбываться? – нахмурился я. – И ты, наверняка, винишь меня. Тогда почему проголосовал за то, чтобы не лишать меня фамилии?
- Потому что ты мой брат.
Последние его слова, наверное, произвели
