— Госпожа Розмайн! Вас зовёт главный священник! — крикнула мне Моника, выбегая из особняка.
Фердинанд, похоже, отправил одного из своих слуг ко мне со срочным сообщением, и я побледнела, поняв, что теперь он знал о моём отсутствии.
— Эм-м, Фран… как ты думаешь, он будет зол?
— Учитывая, что вы действовали без его разрешения, решив уйти во время действия восстанавливающего лекарства, то да, уверен, что будет.
Фран подхватил меня на́ руки и быстро понёс в комнату Фердинанда. Как и ожидалось, когда я вошла в комнату, Фердинанд одарил меня суровым взглядом.
— Почему ты где-то бродишь в ситуации, когда можешь упасть в обморок в любой момент? — спросил он.
— Мне пришлось уйти, потому что у меня было срочное дело. Я хотела поговорить со служителем, желающим жениться.
— Моё дело тоже очень срочное. Заполни это перед подписанием договора продажи с гибом Илльгнером.
Фердинанд дал мне договор, который я написала под руководством Франа. Как я поняла, он добавил к нему несколько строк: теперь там появились разделы для перечисления навыков Фолька и описания его опыта работы в мастерской.
— Он знает процесс изготовления бумаги и может обучить ему других. Кроме того, он знает технологию печати и имеет опыт работы с печатным станком. И… — бормотала я про себя.
Вспомнив о навыках Фолька и записав всё в документ, я передала договор Фердинанду. Прочитав написанное, Фердинанд нахмурился, считая количество пунктов.
— Розмайн, ты обсуждала цену с гибом Илльгнером?
— Нет. Я узнала об этом лишь вчера, после того, как Бригитта получила ордоннанц. Пока не обсуждали детали. Я решила, что в этом нет смысла, ведь мы могли всё обсудить сегодня.
Судя по всему, несколько дней назад какая-то местная жительница обратилась с просьбой к гибу Илльгнеру, говоря, что она не хочет расставаться с одним из наших служителей. Как и мы, гиб был сильно удивлён случившимся и сообщил об этом так мало, что я даже не догадывалась, что речь идёт именно о Фольке, пока сама не поговорила со служителями.
Согласно сообщению ордоннанца, гиб Илльгнер приготовил немного денег для совершения покупки, но, поскольку я раньше не имела дел с продажей служителей, то не представляла, о каких возможных суммах может идти речь.
— Средняя цена за служителя обычно составляет около пяти малых золотых монет, но она сильно зависит от его способностей. Если рассчитывать сумму, используя таблицу соответствия навыков и цен… то он, безусловно, будет довольно дорогим. — объяснил мне Фердинанд.
— Фольк изначально обучался на слугу, у него глубокие познания в бумажной и печатной отраслях, и он достаточно опытен, чтобы его можно было отправить в другой регион для открытия мастерских и добиться положительных результатов. Конечно, он будет дорогим, — похвасталась я.
В конце концов, не было такого, с чем мои великолепные служители не смогли бы справиться. Я бы в любом случае не продавала их по дешёвке, так как тогда некому было бы работать в храмовой мастерской. Но теперь это могло стать проблемой.
— Хорошо, что ты понимаешь, — ответил Фердинанд. — Будь осторожна и не снижай цену, идя на поводу эмоций. Также, должен упомянуть, что как главный священник я отвечаю за продажу служителей. Ты можешь дать своё окончательное одобрение сделке, но в целом не должна вмешиваться.
— Кажется, я припоминаю, что предыдущий глава храма заключил договор с Дирком без вашего разрешения, — упомянула я, заставив Фердинанда поморщиться.
— Потому я и предупреждаю. Глава храма имеет более высокий статус, чем главный священник, поэтому дело не в том, что ты не можешь заключать договоры, а в том, что это мои обязанности. Даже твой предшественник приходил показать мне договор с Дирком, правда, уже после того, как тот был заключён. Может, ты и номинальная, но всё же глава храма и мой начальник, и я не хочу, чтобы ты вмешивалась в процесс подписания договора продажи. Если у тебя есть какие-либо возражения, выскажи их прямо сейчас.
— Я уже убедилась в намерениях Фолька. Мне больше нечего сказать по этому поводу.
* * *
Через какое-то время после встречи с Фердинандом настало время ужина с гибом Илльгнером. На это раз мы ели в особняке, а не устраивали барбекю на открытом воздухе. Хуго приготовил суп, но большинство других блюд принадлежали кухне Илльгнера и были приготовлены из разнообразных местных продуктов.
Фердинанд, похоже, был доволен ужином, что позволило гибу Илльгнеру немного расслабиться.
— Сегодняшний суп превосходен. Не ожидал меньшего от вашего личного повара, госпожа Розмайн.
— Ваша похвала согревает мне сердце. Я передам её своему повару.
С окончанием ужина мы переместились в кабинет гиба, чтобы обсудить заключение договора. Когда я вошла туда со своей свитой, там уже стоял Фольк, а рядом с ним — честно выглядящая девушка, на которой он, без сомнения, и собирался жениться.
Гиб Илльгнер посмотрел на пару с мягкой улыбкой, очень похожей на улыбку Бригитты, и, честно говоря, для меня было больши́м облегчением увидеть, как он относится к их союзу. Хотя я знала, что Фольк хотел вступить в брак, в глубине души я всё ещё беспокоилась, что его используют.
Как только гиб Илльгнер сел, он сразу же перешёл к делу:
— А теперь, глава храма, давайте обсудим договор продажи Фолька…
Однако, прежде чем он смог продолжить, я объяснила, что продажа служителей на самом деле находится в ведении главного священника. Я указала на Фердинанда, сидящего рядом со мной, а тот, взяв договор у своего слуги, разложил его на столе и подтолкнул к гибу.
— Вот договор на продажу Фолька. Пожалуйста, ознакомьтесь.
Гиб Илльгнер начал читать, и мгновение спустя его глаза расширились от шока. Он несколько раз переводил взгляд между мной, Фердинандом и договором, затем взглянул на Фолька и девушку и крепко зажмурился.
— Неужели Фольк настолько дорогой? Служитель, которого в прошлом купил мой отец, даже близко не был настолько дорог. Если не ошибаюсь, отцу тот тогда обошёлся всего лишь в одну малую золотую монету.
— Ценность служителя определяется его способностями. Малая золотая — цена ученика, способного выполнять лишь самую простую работу. Фольк же ранее был слугой священника, а потому получил необходимое образование, чтобы служить дворянам. Также он хорошо знаком с печатью и изготовлением бумаги в мастерской под управлением Розмайн. Разве не очевидно, что он должен быть дорогим?
Фольк и девушка напряглись, с отчаянием глядя на гиба. Тот ещё раз посмотрел на договор, пока они терпеливо наблюдали за ним, а затем с невероятно огорчённым видом опустил глаза.
— Цена намного выше, чем я ожидал. Я… я не думаю, что смогу себе это позволить.
— Не может быть… — услышала я шёпот девушки.
— А какой суммы вы ожидали? — спросила я.
Поскольку гиб Илльгнер основывал свои ожидания на опыте своего отца, я могла предположить, что он ожидал цены в несколько малых золотых. Это было даже не близко — Фольк стоил две больших и две малых золотых монеты.
— Я ожидал высокой цены из-за его многочисленных талантов, но предполагал, самое большее, пять-шесть малых золотых монет.
— Вы были бы правы, не имей он опыта в полиграфии. Но такой опыт есть, и это составляет бо́льшую часть цены продажи, — сказал Фердинанд, скрестив руки на груди.
Кто бы не пожелал купить Фолька, его скорее всего покупали бы за знания в области изготовления бумаги и печати, а учитывая потенциальную прибыль, которую они могли бы принести, для нас было невозможно снизить цену.
— Госпожа Розмайн… — обратился ко мне гиб Илльгнер.
Вероятно, он думал, что я была более податливой, чем Фердинанд. К его несчастью, благодаря Бенно, мои навыки ведения торговых переговоров были весьма отточены, а потому уговорить меня оказалось бы ещё труднее.
Конечно, я хотела, чтобы эта история любви имела счастливый конец, и брак состоялся, хотела оказать Фольку свою поддержку, так как он, преодолевая сомнения, желал быть вместе с этой девушкой… Но поддаться соблазну уменьшить цену — означало возможность того, что другие дворяне тоже попытаются получить скидку. Было легко представить, как они обвиняют меня в том, что я оказываю фаворитизм гибу Илльгнеру, или начинают организовывать фиктивные браки, чтобы попытаться играть на моих чувствах.
