— А почему бы и нет?
— Сейчас принесу тазик, — Розалия забирает гипс с инструментами и уходит из комнаты.
Насиловать её я не собираюсь, но почему не воспользоваться своим положением? Чувствую, как начинаю привыкать к хорошей жизни, а ведь ещё и полдня не прошло.
Хорошо быть наследным бароном… Интересно, а чем вообще батя занимается? Я примерно понимаю, какие обязанности у главы города, но вот у правителя… Надо будет поинтересоваться, я ведь наследник, как-никак.
Розалия умудряется локтем надавить на ручку двери и войти с тазом полным воды. Как-то неловко наблюдать за девушкой, которая несёт тяжесть, но если я помогу, то это будет выглядеть странно.
— Ты потом проводишь меня к Лилии? — кладу ногу в таз. — Горячая — это хорошо!
— Конечно, Ваше Благородие, как вам будет угодно. Я лишь хочу предупредить, что она не совсем… — Розалия смывает остатки гипса и не может подобрать нужное слово. — Позволю себе сказать, что она бесцеремонная и не умеет общаться с людьми.
— Хех, заинтриговала… Дикий зверёк, значит? Посмотрим, посмотрим.
— Она может быть грубой…
— Не переживай, я могу поставить на место любого выскочку. Скажи вот что: в особняке есть тир или другое место, где можно пострелять?
— Прислуга и охрана тренируются на специальном полигоне недалеко за городом.
— Надо будет нам с тобой туда съездить. Посмотрим, насколько ты хороша.
— В любое время, Ваше Благородие, — она оттирает остатки и проходится чистой тряпкой. — Готово.
— Спасибо. Сейчас переоденусь, и выходим.
— Какую одежду вам подобрать?
— Нет уж, этим я займусь сам. Надо будет гардероб, кстати, обновить. А это этот голубой карнавал меня не устраивает.
— Мне остаться или уйти? Просто раньше вы всегда просили остаться… — Розалия не знает, куда пристроить свои глаза.
— Мне без разницы, я нудист. Если хочешь, можешь остаться.
— Так и сделаю…
Она уносит таз в ванну, а я лезу в шкаф.
Выбор без выбора — что может быть лучше? Надо откопать наименее стрёмный наряд… Ой, нелегко это будет сделать!
Я всё роюсь и роюсь в этом рассаднике ЛГБТ, а нормальных вещей всё нет и нет. Розалия уже сидит в комнате и ждёт, когда я закончу.
— Да в пиз… Пойду в этом, — достаю тёмно-бордовые спортивки и футболку того же цвета. — А что насчёт обуви?
— Ваша обувь находится в закрытых ящиках, что расположены по правую руку, — поясняет Розалия.
— Так-с… Что тут у нас? — поочерёдно открываю небольшие ящики. — Одно говно… Когда я накуплю новых вещей, Розалия, лапочка, сожги весь этот хлам!
— Как прикажете, Ваше благородие.
— Ладно, надену вот эти, — беру чёрные кроссовки, слегка похожие на галоши.
Остальные ещё хуже!
Скидываю с себя футболку и шорты. Розалия украдкой посматривает на мою промежность. У неё Стокгольмский синдром развился? Меня вообще удивило, что она решила остаться, ведь я был на девяносто девять процентов уверен, что ей не по душе видеть меня голого.
Переодеваюсь, не забывая про носки и трусы, подхожу к зеркалу и осматриваю себя с ног до головы. Ну и клоун… Ни капли серьёзности…
Если продолжу ходить в таком прикиде, то меня будут восприниматься как мажора-дурочка. А этого допустить нельзя, ведь репутация — одна из ключевых вещей в мире, где тебя в любой момент могут пристрелить.
В девяностые было примерно так же. Если ты не беспределил и держал марку, то к тебе боялись сунуться лишний раз. Придётся вспоминать былые времена, ведь по-другому в этом обществе, скорее всего, не получится.
— Идём. Покажешь этого компьютерного зверька, что сидит в подвале, — открываю дверь и жду, пока Розалия выйдет.
— Почему же в подвале? У Лилии небольшой отдельный дом.
— Просто выражение такое. А неплохо она устроилась, я смотрю.
Мы спускаемся в холл, попадаем на улицу и вдоль кустарников обходим особняк. Я замечаю домик охраны высотой в полтора этажа, там поместятся человек десять. Мужчина с автоматом идёт вдоль забора и периодически бросает на нас беглые взгляды.
Розалия заводит меня за дом и показывает на строение с плоской крышей.
— Лилия живёт там, — сообщает она.
— Метров пятьдесят квадратных… Нежирно ей?
— Она является очень ценным специалистом, и ваш отец распорядился создать для ней все условия, о которых она попросила.
— Можешь возвращаться, дальше я сам разберусь.
— Слушаюсь, Ваше Благородие.
Розалия в привычной манере кланяется и уходит прочь. Я же уверенным шагом иду штурмовать логово айтишницы. Даже интересно, что я там увижу? Свитер, кота и кактус? Пятнадцать мониторов? Прыщавую и никому не нужную девственницу? Лесбиянку?..
Хватит гадать! Подхожу к железной двери и стучу.
— Кого там принесло?! — рычит Лилия. — Нету меня, я занята!
— Сова открывай, медведь пришёл, — долблю ногой со всей дури.
— Да чтоб вас черти дрючили! — кричит она.
Я слышу шаги, затем звук открывания множества замков. Дверь распахивает и передо мной предстаёт…
— Харли Квин? Ты ли это? — даже не пытаюсь сдерживаться и начинаю с подкола.
— Харли кто?.. — хмурится Лилия. — Чего тебе надо?
— А как же «Ваше Благородие»? М-м-м? — угрожающе смотрю на даму.
У неё заплетены две косички и покрашены каждая в разные цвета: ярко-зелёный и розовый. Майка с иероглифами, узкие и короткие шорты, татуировка слезы под глазом — барышня выглядит специфическим образом.
— Мы это уже проходили. Чё припёрся?
— Такая мелкая и такая дерзкая… Это мне нравится.
Милое личико, но жаль, что доска… Из женского у неё только пухлые губы и сексуальный взгляд.
— Ты опять подрочить хочешь? Какие записи на этот раз?
— Записи?
— Школьные туалеты? Душевая в учительской РАМИ? Говори быстрее, у меня нет на тебя времени.
— У тебя есть время, — внаглую захожу в дом и закрываю дверь. — Возможно, ты не слышала, но я сильно изменился, и вся эта шляпа, про которую ты говоришь, меня не интересует. У меня для тебя есть работа посерьёзней.
Лилия пытается корчить из себя крутую, но я вижу, как она морально проседает под моим напором. Сам факт того, что она стоит и слушает, уже о многом говорит.
И всё-таки, моего предшественника хоть что-то, кроме секса интересовало?
* * *
Рубрика «Интересные факты».
Лилия — тот самый айтишник с двадцатилетним стажем, и это при условии, что ей всего девятнадцать лет. Идеальный работник! Правда, характер у неё весьма скверный…
О камерах в общественных туалетах и душевых знают только те, кому нужно знать по работе, и те, кому знать этого не нужно, но очень хочется «задушить удава»…
Глава 15
Пора во всём разобраться
— Ты что себе позволяешь?! — возмущается Лилия. — Это, вообще-то, мой дом!
— Я знаю, что ты обо мне думаешь, но поверь на слово, прошлого меня ты больше встретишь, — прохожу по тёмному коридору.
Шторки задвинуты, внутри не особо светло — виднеется лишь свет от мониторов. Направляюсь к ним, чтобы посмотреть, чем она тут занимается.
— Стоять! — Лилия обгоняет меня и встаёт в дверном проёме. — Тебе сюда нельзя!
— Ты же там не трусы сушишь, — отодвигаю её и прохожу в комнату с мониторами. — Видеонаблюдение? Я думал, у тебя работа поважнее.
— А ну, брысь отсюда! — она пытается вытолкнуть меня из комнаты.
Хоть я и дрищ, но такая недомерка неспособна повлиять на моё равновесие. Замечаю на центральном мониторе конвейер, по которому едут сотни ящиков. В каждый десятый какой-то мужчина кладёт небольшой предмет, а затем маркером ставит отметину.
— Интересно-интересно, — подхожу к монитору. — Ящики с цветами? И что в них прячут?
— Тебе нельзя на это смотреть! Никому нельзя! — кричат она и, оставив попытки выволочь меня из комнаты, клацает по клавиатуре.
На всех мониторах появляется заставка с каким-то корейцем а-ля солист «BTS». Тыкаю пальцем по клаве в надежде вернуть трансляцию с камер, но вместо этого вижу таблицу с надписью: «Введите пароль».
