— Да ты, похоже, эксперт, — уважительно сказала я и, всё-таки не сдержавшись, рассмеялась.
— Несомненно! В искусстве любви много правил, и даже неотёсанная ведьмачка способна усвоить их, ведь это так похоже на войну, — снисходительно сказала Марго. — Главное — не нарушать единственное непреложное правило.
— И какое же? — с любопытством спросила я.
— Как я сказала, любовь — это война, в которой двое соревнуются в том, кто первый сделает другого несчастным. Как только ты полюбил — ты проиграл, — веско сказала она. — Никогда не позволяй мужчине пробудить в тебе любовь, и ты никогда не станешь его бывшей любовью.
Она отхлебнула вина, потёрла руки и с аппетитом накинулась на еду.
ВЕРГЕН. Прекрасная Дама
В самый сладкий момент сна, расплывчатого и томительного, где в прозрачной воде колыхались на дне зелёные ленты водорослей, негромко шлёпали вёсла, и над водой скользила мелодия нежной флейты, раздался визг. Озеро пошло рябью, разбилось на осколки и улетело в темноту, а я, подскочив на кровати, ударилась локтем о стенку.
— Яна-а-а! — истошно орала романистка из глубин квартиры.
Я ринулась в уборную. Марго стояла на пороге со свечой в руке и указывала на валяющуюся у её ног бутылку, которую в ночи я спрятала далеко в углу за отхожим ведром. Пробка, которую вчера я загнала внутрь, целиком вывалилась под привязанное полотенце, а из ткани торчал загнутый шип. В самой же бутылке больше не осталось пустого пространства — туго свёрнутое змеиное тело с прижатыми к стеклу жёсткими отростками ног распирало её изнутри.
— Ты обещала взять его к себе! — возмущённо закричала на меня Марго.
— Я обещала найти самое холодное место, — ответила я, понимая, однако, свою вину — вчера я допоздна засиделась за домашним заданием по Старшей Речи и когда бродила по квартире в поисках подходящего места для бутылки, Марго уже спала. — Прости, я должна была предупредить тебя.
Подняв злополучную бутылку, я нащупала сквозь ткань пробку и с усилием вдавила её вместе с шипом в горлышко.
— Тебе надо было положить её в свою кровать, холоднее не придумаешь! — Марго всё ещё пыхтела от гнева и будто искала к чему прицепиться. — Хоть бы оделась сначала!
— Я бежала тебя спасать, — сказала я и понесла бутылку в свою комнату.
Романистка с размахом захлопнула за собой дверь уборной, но через мгновение отворила её снова.
— Правда? — спросила она, выглядывая из-за двери. — Ты спасала меня?
— Да, — ответила я, переступая босыми ногами по холодному полу.
Марго вдруг расплылась в улыбке, послала мне воздушный поцелуй и, наконец, исчезла за дверью окончательно.
***
Сесиль Бурдон, Саския, Киаран и даже Ярпен молчали. Александр протянул руку к бутылке с выросшим за ночь детёнышем и повернул её другой стороной.
— Что это? — спросил он.
— Это yghern, — сказал Киаран.
— Да, сколопендроморф, — подтвердила я. — Судя по окраске и по тому факту, что яйцо этого чудовища мы нашли в могиле Идаррана из Уливы, это бледная вдова — искусственно выведенный подвид гигантского сколопендроморфа.
Я уже рассказала о наших с Марго изысканиях в катакомбах, а кто такой легендарный Идарран из Уливо и чем он занимался, все присутствовавшие знали и без меня.
— Сколько их на воле? — спросила Саския.
— Четверо, — кивнув на горшок со шкурками яиц, который тоже захватила с собой, ответила я.
— И где они сейчас могут быть?
— Мы встречались с этими чудовищами много лет назад в Бругге, на границе с Брокилоном, — сказал Киаран. — Их привлекает дрожание земли, по колебаниям почвы они выслеживают добычу…
Я кивнула:
— Думаю, что они почуяли вибрацию, когда мы работали на кургане, покинули усыпальницу, и теперь могут быть где угодно.
— Вот куда трупоеды подевались! — хлопнул по столу Ярпен. — Сдриснули со страха! И я не могу их в том винить!
— Если эта тварь увеличилась впятеро за ночь, — задумчиво сказал Александр, так и рассматривавший детеныша сколопендроморфа сквозь стекло, — то какого размера они стали теперь, через четыре дня?
Ответом ему было тягостное молчание. Сесиль Бурдон застонал и схватился за голову.
— Я говорил, что это будет катастрофа! Всё подготовлено, охотники прибудут сегодня к ночи, шатры в лагере вычищены, столы сколочены! — запричитал он, а потом вскочил и возопил: — Мы не можем передвинуть свадьбу!
Борода Сесиля мелко тряслась, кулаки яростно сжимались, и теперь все в изумлении уставились на него, позабыв про сколопендроморфа, настолько непривычным было видеть старосту Вергена вне себя.
— Я скажу так! — стукнул он по столу кулаком. — Я для этого города делаю всё! Что надо для войны, что надо для мира — всё делаю, слова поперёк не вставлю. А теперь вы сделайте для меня. Что хотите делайте, но свадьба должна быть, как назначено!
Саския долго глядела на него исподлобья.
— Согласна! — наконец, произнесла она. — Мы справлялись с чудовищами пострашнее, справимся и с этими!
— Я в твоём распоряжении, Дева-Драконоубийца, — сказал Александр, и Саския замерла, не повернув к нему головы, а потом кивнула.
— Нам нужен план, — сказала она.
Киаран переглянулся с Ярпеном.
— А что тут думать-то? Как они вылезут, так мы их и порубим, — сказал краснолюд.
— Вы так топаете, что не удивлюсь, если твой план сработает, — сказал Киаран.
Ярпен засопел, явно обмозговывая, следует ли ему возмутиться, либо обрадоваться.
— Если трупоеды и правда ушли из-за сколопендроморфов, значит те ползают где-то в подземельях под курганом… — сказала я.
— А значит, они могут вылезти в любом месте вокруг Вергена, — угрюмо сказал Сесиль. — Сколько старые шахты ни заваливай, где-то да найдётся проход в другие.
— Но мы можем приманивать их к кургану, если будем взрывать там бомбы, — продолжила я.
— И если всё получится, мы убьём их сегодня, — согласился Киаран. — Или завтра…
— Вы уж постарайтесь сегодня, голубчики, — проворчал Сесиль, успокаиваясь, взял лист бумаги и заговорил протокольным голосом: — А раз так, предлагаю вернуться к изначальной
