— Я так понимаю, вы, господин старший маг, и есть настоящая власть? — спросил я.
— Ну что ты, северный варвар, — послышалась усмешка, — Я скромно держусь позади…
Хорошо, что он не видел моего лица. На какую-то долю секунды я не сдержал удивления, но после его слов всё встало на свои места.
Это же ключевая фраза из Завета Ушедших во Тьму. Стих идущих во Тьму: «Я иду во Тьму, но держусь позади, и меня не ждут. Но я останусь во Тьме, когда Свет разделит её. Поднявшийся высоко даст длинную тень, и она упадёт на склонившего голову.»
Несмотря на витиеватые строки, этот стих подскажет тому, кто умеет думать — никогда не будь на виду. Я и сам долгое время жил по этому принципу, выталкивая под удар некоторых менее умных Тёмных Жрецов.
«Я держусь позади», — это даже можно считать паролем среди последователей Тьмы.
Мой взгляд тут же скользнул по голубой перчатке. В сторону моря поддувал тёплый ветер, но по моей спине всё равно пробежались мурашки, когда я догадался, кто именно идёт рядом со мной…
Старший маг Ефим — Тёмный Жрец.
Вайкул, скотина ты смердящая! А ведь ты был мельчайшей пешкой во всей этой игре. И я так подозреваю, пешка затеяла слишком самостоятельную игру, вот и убрали её, скинули со стола.
В мыслях пронеслись всевозможные комбинации, и я, уставившись в далёкую точку над видимым с улицы морем, стал лихорадочно перебирать в голове ключевые фигуры.
Кнез Павлос, вельможа этот лучевийский, наместник Вайкул, царь Моредара… Кто ещё? Ах, да, про главного злодея забыл — про далёкого дядю принцессы, Шана Куо.
Вайкула нет, кнез его так и так убрал бы. Лучевийский вельможа-советник, чей корабль устроил пальбу в Солебреге, был тут по приказу Шана Куо. Но заодно он использовался кнезом, как инструмент давления на царя Моредара — мол, смотрите, какой бардак на юге.
Рассказы Сидора тоже подтверждали, что основную интригу в Солебреге плетёт кнез Павлос, который спит и видит себя царём.
Но как скромный старший маг Ефим, живущий на маяке в Солебреге и преподающий магию воздуха в Тремале, вписывается в эту картинку?
Десятый во мне уже всё понял. Никак он не вписывается… Да и не должен он вписываться в картину. Как и положено настоящему Тёмному Жрецу, он находится за ней, скрывается за холстом.
Мой взгляд снова скользнул по голубой перчатке. Значит, он уже получил Червонное Кольцо? То есть, в этом мире началась оформляться Десятка?
Но он заметил и моё кольцо, а значит, видит во мне конкурента. Я вздохнул от досады. Вот я вестник тупости, мог бы также догадаться прятать руку в перчатке.
Теперь ясно, почему моя интуиция так скромничает, просит быть поосторожнее. Это Ефим и сам не знает, что от меня ожидать.
Дальше последовало приглашение разделить с Ефимом трапезу. Отказаться я не мог, чтобы не показать слабину.
* * *
Вид с маяка впечатлял. Необъятное море казалось ещё необъятнее, но я недолго любовался красотами.
Старший маг жил довольно скромно, внутри маяк был отделан обычным деревом, без излишеств, без драгоценностей и позолоты. По словам мага, он, кроме преподавания в Тремале, взял на себя и обязанности по присмотру за городским маяком. И кнез, и горожане очень ценили Ефима за это…
К нашему приходу большой круглый стол был уже заставлен яствами, и я успел увидеть изящную спину служанки, накрывавшую на стол. Она скрылась в неприметной дверце в стене.
Когда мы уселись за стол, Ефим, не спуская с меня глаз, снял голубую перчатку. Моя догадливость спасла мне жизнь — я не выдал и тени удивления, увидев на пальце Червонное Кольцо.
Я лишь расслабленно откинулся на спинку кресла, которое жалобно скрипнуло под моим весом. Пока хозяин разливал вино в кубки, мне удалось разглядеть тусклое клеймо на перстне… Бездна. Не стилизованная «Х» бога Хморока, а «Б» — богиня Бездна. Я всё-таки оказался прав.
К счастью, Ефима не интересовали такие мелочи, и вглядываться в моё кольцо он не стал. Ему уже было достаточно, что я равнодушно отреагировал на его кольцо.
— Значит, нас уже пятеро? — взяв кубок, старший маг откинулся на спинку кресла.
— Я — бросс. Не будет большим грехом, если я не умею считать, так? — спросил я.
Ефим расхохотался и схватил виноградину с блюда.
— Признаться, теперь я не удивлён, что ты остался жив, — Ефим, положив ягоду в рот, покачал пальцем, — Я ведь слышал, что произошло в магической зоне.
— Нам повезло, — кивнул я.
Нельзя было врать ему. Я не знаю законы этого мира, не знаю, как Тёмными Жрецами становятся маги воздуха, но зато мне известно, что обмануть Тёмного Жреца практически невозможно.
Оставалось говорить общими фразами, в которых нет лжи, но и правду не найдёшь. Но долго я так не смогу, в разговоре мне нужен козырь, чтобы перетянуть инициативу на себя.
— А твои друзья? — спросил он.
— Друзья? — я усмехнулся, — Ах, я понял, о ком ты. Они живы.
— Я искренне рад.
Ефим пригубил вино, внимательно наблюдая за мной.
Я прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая. Ну же, Десятый, вот и наша стезя пошла. От моих слов сейчас зависит, воспримет он меня как равного. Он ведь тоже прощупывает меня.
А вообще, неплохо он устроился, этот Ефим. Ведь если глава магической школы Тремалы, как же его там… Ведь если старший маг Потап Солебрежский состоит в Совете Камня, и этот Ефим втёрся ему в доверие, то он может быть в курсе многих дел.
Нет, это не козырь… Нужен настоящий козырь.
— Признаться, я сначала удивился, увидев бросса так далеко от Бросских Гор… — снова начал разговор Ефим, не давая мне оформить мысль.
Он как раз, взяв вилку и нож, отрезал кусочек сочной курицы и отправил его в рот.
Ну вот, расщелину мне в душу. Придётся опять импровизировать…
— Я следовал за этой чёртовой Агатой, — проворчал я, — Но потерял след здесь, в Солебреге.
Ефим аж поперхнулся. Он вдруг перевернул вилку и со всей дури воткнул её в стол.
— Вайкул, сожги его Око Яриуса ещё раз!!! — маг аж покраснел, — Я так и знал, что эти его игры привлекут внимание.
Я понял, что сейчас как раз и удастся выяснить, что произошло с Агатой. Ведь этот Тёмный Жрец на маяке высоко сидит, далеко глядит.
Маяк! Это слово, сказанное сумасшедшим, вспыхнуло у меня в мозгу. Ефим живёт на маяке.
А вот теперь, кажется, я нащупал козырь… Правда, я ни хрена не знаю, что скрыто здесь, в этом самом маяке.
— Эта ледяная красотка среди твоих… кхм… друзей… — будто бы невзначай поинтересовался Ефим, — Это ученица Агаты, да?
— К чёрту эти формальности, — бросил я, решившись поставить все карты, — Я пришёл за этим.
Я тут же потянулся за виноградиной и закинул её в рот.
— Этим? — с наигранным спокойствием спросил старший маг, глядя на ягоду в моих пальцах, — За чем «за этим»?
Я всё же заметил в его глазах промелькнувший страх.
— Агата ведь не просто так потащилась сюда? — сказал я, пытаясь аккуратно, держа миниатюрные нож и вилку в толстенных пальцах, отрезать кусочек курицы, — А, в Бездну этот ваш этикет…
Ефим вздрогнул, услышав имя Бездны.
А я отбросил приборы и просто схватил кусок ножки. На всякий случай Кутень, не вылезая из топорища, обнюхивал все блюда на предмет наличия яда.
— А ты хорошо спрятался, — улыбнулся я, довольно жуя и покачивая куриной ножкой, — Я ведь сначала подумал на Вайкула, что это он хозяин Солебрега. И удивился, когда увидел, что у него на пальце только татуировка! — я тихонько засмеялся, пытаясь не сорваться на хохот.
Тёмные Последователи обожают смеяться над теми, кто слабее. Вот и Ефим не сдержался, растянулся в ехидной улыбке, но она быстро исчезла.
— Да, Вайкул был идиотом, — процедил он сквозь зубы, нервно постукивая пальцами по столу, — Позволь, я покажу тебе свои владения?
Глава 22
У Тёмных Жрецов свои понятия о владениях.
В моём мире, где я был Всеволодом Десятым, моими владениями сначала была просто крепость, а потом и целая провинция. Именно оттуда я начал разрушать Империю, плетя интриги в самом её сердце.
