— Парацельс? — с нажимом проговорил я, почувствовав, что архимаг очень хочет что-то скрыть.
— Да я уже больше трёх эпох Парацельс, и что с того? — деланно возмутился призрак, тем самым подтвердив, он точно что-то скрывает.
— Ладно, сам посмотрю — пробурчал я и побрёл на звук, прямо сквозь заросли папоротника.
Преодолев расстояние в три сотни метров, я услышал лошадиное ржание, смешанное с переругиванием степняков. Затем вышел на окраину вырубленной просеки и узрел следующую картину.
Невдалеке от расположенной дальше пограничной засеки, состоящей из невысокой насыпи и стасканных в единую кучу корневищ и корявых веток, стоял высокий деревянный сруб, окружённый частоколом. Брёвна сооружения и вкопанные колья были хитро скреплены между собой, и составляли единую конструкцию. Строение поднималось метров на девять и имело один, прикрытый толстыми воротами вход, крышу катанку и по бойнице, с каждой стороны. Больше всего, это всё походило на сторожевую башню, поставленную для присмотра за засекой.
Но меня сейчас не особо волновали фортификационные особенности объекта, а заинтересовало то действо, что происходило вокруг. В сторонке от запертых ворот, лежал убитый стражник. Островерхий шлем валялся рядом. Кольчуга и щит истыканы стрелами. Окровавленная голова, и не выпущенная из рук стальная рогатина, намекали, его убили совсем недавно. А вот само действо продолжало развиваться.
Посреди вырубки лежала прибитая арбалетным болтом, волосатая лошадка. Ещё с пол дюжины коней были привязаны за деревьями. А сами всадники сгрудились у ворот, и держали круглые щиты над головой, в то время как самый здоровый из них, похожий больше на профессионального борца, неистово рубил ворота топором. А пока это происходило, степняки зло бахвалились и угрожали тем, кто засел в сторожевой башне.
Судя по ответным выкрикам, подростковым голосом и доносящемуся девичьему плачу, находились там точно гражданские.
— Вот из-за этого, я тебе и не хотел докладывать, о том, что здесь творится — сказал Парацельс, когда я на него зло зыркнул.
— Потом поговорим — пообещал я, и не скрываясь, побрёл к башенке.
Степняки были заняты и особо не глазели по сторонам, да и факела больше мешали меня увидеть, так что одинокого путника никто не заметил.
— Эй, трус, если ты мужчина, отопри ворота и выходи на честный бой! — выкрикнул высокий джигит, облачённый в самый цветастый халат, поверх которого была накинута кольчуга, явно снятая с чужого плеча.
— Ага, сейчас. Один уже вышел. Вы его басурмане, сразу стрелами утыкали — ответил мальчишеский фальцет.
— Он вышел на бой, но не проявил уважения. Если бы этот шайтан поклонился три раза в ноги, то я бы его честно зарубил саблей, а вас забрал в рабы. А так он заслужил только стрелу в живот.
— Сука, ты!
Вслед за выкриком, из бойницы вылетел арбалетный болт, но под очень неудобным углом. Едва задев один из щитов, он отскочил от окованного железной полосой обода и воткнулся в землю.
— У баран! — выругался джигит и погрозил факелом. — Когда мой брат Фахиз сломает ворота, я тебя лично буду долго резать. Своим степным тейпом клянусь! Ты у меня ещё много часов жить будешь, и выпущенные внутренности за собой таскать. Жаль, нет среди вас настоящего мужчины, которому можно было перерезать глотку, за неуважение к степной крови. Придётся это сделать с теми, кто прячется и трясётся от страха, рядом с тобой.
— Так можно мне глотку перерезать — предложил я громко и смотрящий на бойницу джигит вздрогнул и едва не выронил факел.
Резко обернувшись, он уставился на меня. Все остальные среагировали точно так же. И даже здоровяк перестал расширять пробитую щель и отвлёкся от работы.
— Кто ты? — спросил джигит с факелом. Он резко осмелел, когда увидел, что перед ним стоит небритый мужик в коротких портках, без оружия.
— Не забывай о карме и вселенском равновесии — буквально прошипел Парацельс, напоминая, что я ни в коем случае не должен начинать первым.
— Молодые люди, я вам предлагаю сесть на лошадок и свалить куда подальше — проговорил я, честно предоставив джигитам выбор.
— Он знает наш язык — удивлённо просипел одни из степняков.
— Может, отвезём его торговцу Хабиб-баю? — сказал второй, тем самым косплея встречу в пустыне.
— И он за него хорошо заплатит — не выдержав, добавил я, отобрав у степняков следующую фразу. — Ребят, вас там всех в степи учат только забирать в рабство и стрелять из лука во всё подряд?
— Нет, для хорошего невольника, он слишком дерзкий. Придётся его просто убить, во славу степных богов — проговорил державший факел и попытался тронуть мне в лицо горящей головешкой.
Подставив под удар ухо, я отскочил на несколько шагов и замер, ожидая, что же будет дальше. А дальше в меня прилетела стрела. Кольнув в шею, она отскочила, а потом я увидел, что ко мне несётся здоровяк, с занесённым над головой топором.
Энергии в хранилище было мало, так что я не стал брать оттуда ни капельки. Вместо этого заставил себя стоять смирно и ждать. А тем временем оружие описало ровную дугу, и лезвие кованного топора, обрушилась на череп.
Перехватив отскочившее топорище, я от души врезал здоровяку в нос и тот осел, оставив топор у меня в руке. Сразу после этого, в меня прилетели две стрелы и брошенный факел. Решив, что на этом хватит набирать положительную карму, я отбил сабельный удар рукой и рубанул топором, по ключице самого смелого.
Раздался истошный крик. На землю упала, ампутированная рука. А топор, описав ещё одну дугу, отделил голову от туловища, следующему джигиту. После этого до оставшихся в живых дошло, что происходит что-то ненормальное и они поспешили ретироваться, но было уже поздно. Самого шустрого, топор догнал на полпути к привязанным лошадкам.
Покончив со степняками, я пощупал пульс на шее, у здоровяка, и убедился, что для упокоения, тому вполне хватило одного удара кулаком. Пересчитав тела, вспомнил, сколько мне раз капнули крохи чужой энергии, и я понял, что, один из тех, кого убил, ни разу меня не зацепил.
— В следующий раз будь поаккуратнее. Сейчас весы не качнулись, но долго бонусный период не продлится — предостерёг Парацельс.
— Так что мне, теперь каждому поочерёдно шею подставлять под удар, и только потом лишать жизни — недовольно пробухтел я.
— Если надо, то подставляй шею. А вообще, обычно опытные боги, убиваю провинившихся смертных, руками других смертных, и не марают собственные.
— Ладно, буду стараться — пообещал я и, подойдя к порубленным воротам, постучал по ним кулаком.
— Ну кто там ломится? Чего надо? — выкрикнул парень и я расслышал, как после этого кто-то всхлипнул.
— Это я, Сварог. Хочу поинтересоваться, вы сторожевую башню продаёте, или можно на месяц в аренду снять?
— Не понял — буркнул парнишка.
— Ну раз не понял, то давай не тяни время и отпирай ворота. Вам отсюда тикать надо, пока следующая ватага степняков в гости не заявилась — предупредил я, отлично понимая, не убедившись, что те, кто в башне спаслись, я отсюда не уйду.
— Я тебя Сварог не знаю, и отпирать не буду — упёрся парень.
— Не знаешь меня, это не беда. А на трупы степняков-то посмотреть можешь? Или ты думаешь, они здесь все сами себя жизни решили, а я ни при чём? — Подняв едва трепыхающийся факел, я хорошенько на него дунул и осветил валяющиеся тела. — Ну что пацан, открывать будешь? — спросил я, выждав небольшую паузу.
— Трупы басурман вижу, но отпирать ворота всё равно не буду — окончательно, упёрся рогом парень и я шёпотом выругался.
В это время далеко в лесу появились отблески факелов и донёсся едва слышный перестук копыт.
— Пойдём Сварог, нам пора заняться настоящим делом. А у этих смертных, видно судьба такая — сказал Парацельс и указал в сторону пограничной засеки.
— Нет уж, по делам уйти завсегда успеется — ответил я и, разозлившись скорее на себя, собрал всю энергию, которую снял с упокоенных степняков, и шагнул к воротам.
