-Подполковник Залеский приказала передать вам, когда вы все-таки соизволите явиться!
Приняв в руки запечатанный бумажный пакет, и, убедившись, что он не был вскрыт до нас, с разрешения хозяина кабинета я взял аккуратный канцелярский ножик и быстро вскрыл упаковку. Внутри, помимо небольшой записки, в которой говорилось, в какой конкретно гостинице для меня снят номер, находилось приглашение на банкет, который устраивает французская сторона в честь нашего приезда.
Убедившись, что я изучил документы, и, тут же убрал их в свою офицерскую сумку, капитан тут же вновь взял слово:
— Вот что, подпоручик, пан посол желает вас увидеть. Причем как можно быстрее. Поэтому, даю вам пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, после чего подпоручик Ольшевский проводит вас.
— Слушаюсь! – Вытянулся я, и, вновь приложил два пальца к козырьку своей фуражки.
Сорокасемилетний посол, успевший побывать с дипломатическими миссиями не только во Франции, но и в Москве, поступивший на службу в далеком тысяча девятьсот девятнадцатом году, был искренне рад меня видеть.
– Здравствуйте! – Коротко, с улыбкой поздоровался он со мной и протянул мне руку.
– Здравия желаю, пан посол! – Пожимаю протянутую руку я.
– Мне известно зачем вы сюда прибыли на самом деле, и, пожалуй, смогу вам помочь. – Приветливо улыбнулся мне посол. – Вы, насколько мне известно, активно ратуете за развитие наших бронетанковых сил?
Дождавшись моего утвердительного кивка, посол продолжил:
– Вы мне напоминаете одного моего знакомого, только он, в отличии от вас, званием повыше. Знаете, полковник де Голль, очень заинтересован в развитии бронетанковых войск. Он даже приготовил законопроект о модернизации танковых войск. Вот только, к сожалению, правительством он был отклонен, а сам полковник был направлен командовать танковым полком.
– Полковник де Голль? – Удивился я, услышав фамилию знаменитого политика, в честь которого был даже назван аэропорт в Париже.
– Вам довелось слышать о полковнике?
- Так точно! – Вытянулся я, изобразив «недалекого служаку», попытавшись вспомнить все, что я слышал о полковнике, после чего уклончиво продолжил:
-Говорят, он преподавал тактику под Варшавой, в начале двадцатых…
Пан посол улыбнулся:
-Да, был такой опыт у пана полковника...
Глава 17. Полковник "Мотор"
Знакомство со всеми членами закупочной комиссии состоялось на следующее утро, за несколько часов до приема, который организовала в честь нашего приезда французская сторона. Как выяснилось – я не один такой «опозданец». Кроме меня опоздали и члены «летного» отряда нашей представительной миссии.
Главой комиссии оказался пятидесятилетний полковник генерального штаба Франтишек Пионтковский, служивший еще в Австро-Венгерской армии, и, успевший повоевать против русских вначале в армии двуединой монархии, а потом уже и против большевиков в составе Войска Польского. Сам по себе это был настоящий «курваш» в моем понимании, то есть – ярко антироссийски настроенный гражданин. Причем антироссийски настроенный – независимо от правящего строя. От общения с ним у меня возникло такое ощущение, что он готов самолично перевешать всех русских, белорусов и украинцев только ради знаменитой польской идеи «Великая Польша от моря до моря». Те же граждане порабощённых земель (коих должно быть немного), должны быть только обслуживающим персоналом. В первую очередь: красивые молодые девушки в возрасте от шестнадцати и до двадцати пяти лет, которые должны исполнять любую прихоть любого польского солдата. Мужчин и старух, как считал пан полковник, следовало обязательно уничтожать.
В общем – малоприятный гражданин. Причем – изрядно пьющий. Уже во время первой нашей встречи от него несло алкоголем так, что у меня сложилось твердое впечатление о том, какую реальную роль занимает Пионтковский в нашей отнюдь непростой миссии.
Полной противоположностью полковнику оказался майор генерального штаба Збигнев Маевский.
От силы майору было лет около тридцати, может быть тридцать два года. Службу в Войске Польском он начал с самого образования вооруженных сил, и, что характерно, не был чьим-либо ставленником, а прошел долгую и опасную службу, начиная с рядового пехотинца. Отличился в боях – о чем говорит отлично заметный на его хорошо построенном мундире орден «Виртути Милитари».
Разговор с майором Маевским сразу же вошел, как говорится, в деловое русло. Особенно, если учитывать один важный момент – из танкистов в составе нашей делегации оказался я один. Тут же мне в голову проникла мысль о том, насколько несерьёзным считают нашу работу в самой Польше. Тут же сразу становится понятно, почему же меня отослали в командировку во Францию – от генерального штаба, да от Маршала, который заинтересовался моими идеями подальше. Вот только почему нельзя было меня просто выкинуть из армии – неизвестно, хотя тут это делается достаточно просто. В общем – странно как-то. И непривычно.
- Если сказать честно, с танками я никогда дел не имел. – Коротко признался майор. – И даже не знаю, чем могу помочь вам, подпоручик, но, если вам что-то от меня потребуется, вы можете на меня рассчитывать.
В этой короткой фразе смешалось непонимание Маевским ситуации, сложившейся с моим назначением в эту комиссию и заинтересованность в успешном исходе дела. У меня вообще сложилось такое впечатление, что именно майор был главным во всей нашей комиссии по закупке вооружения, а полковник Пионтковский играл роль, что называется, декоративную, был своеобразным «свадебным генералом».
-Благодарю за поддержку, пан майор! – Коротко киваю я в ответ и начинаю сразу же переходить к делу:
-Просьба есть. Пан посол дал мне рекомендательное письмо к полковнику французской армии де Голлю. Думаю, ваша рекомендация мне бы тоже не помешала!
Майор Маевский ненадолго задумался, уставившись в потолок, после чего, собравшись с мыслями, уточнил:
-С полковником Шарлем де Голлем?
-Так точно, пан майор! Он еще в двадцатые читал тактику под Варшавой!
-Знаю я пана полковника! – Краешком губ улыбнулся Маевский. – Был я слушателем его лекций. Знающий офицер. Многому полезному учил, не раз мне на маневрах эти знания пригодились.
Подойдя к столу, пан майор взял в руку перьевую ручку и достаточно быстро написал короткое, всего десятка на два слов, послание, после чего достал из ящика стола упаковочную бумагу, и, спрятав рекомендательное письмо, запломбировал упаковку, чтобы получился небольшой конверт.
-Вручите пану полковнику!
-Слушаюсь!..
После решения всех формальностей с майором Маевским и заселением в небольшой номер простенькой гостиницы на окраине Парижа, у меня, неожиданно, возникло очень много дел. Откуда до поездки во Францию я мог знать, что из танкистов тут окажется один ваш покорный слуа. Вернее нет – танкистов в составе торговой закупочной миссии не было совсем, так как с танками я никогда в жизни не имел никаких дел. Нет, на парадах Победы ваш покорный слуга их, конечно же, видел. И в компьютерные игры играл. Но одно дело – нажимать на кнопки WASD на клавиатуре, и, совсем другое дело – заниматься закупкой бронетехники, когда ты не имеешь никакого малейшего представления о том, как оную бронетехнику необходимо использовать в реальности. Конечно, я достаточно много читал в своем времени – о танковых засадах, в которых прославился советский танковый ас Лавриненко; о мастодонтах КВ, которые немцы могли расковырять в начале войны только тяжелыми зенитными орудиями; о Т-34, которые имели огромное количество бракованных деталей на начало войны, но со временем, танк-«недоработка» превратился в символ Великой Победы. Вот только помочь мне это никак не сможет – одно дело читать, а совсем другое – столкнуться наяву. Тем более, что готового решения нет от слова совсем. Нет, предложили бы мне купить Т-34 или КВ – я бы брал даже не задумываясь. За любые деньги. Вот только сколько тех самых денег будет выделено на закупку танков – это мне неизвестно. Да и одобрят ли все мои попытки что-то сделать там, наверху – черт его знает!
