сильно сомневаюсь. Лишь помню, что в фильме «Гардемарины» главные герои точно заплетали сзади хвостик. — И вообще, негоже, когда волосы лезут в еду при приёме пищи. Во Франции, например, мальчикам из благородных семей делают аккуратные короткие стрижки.
— А вот это правильно! — неожиданно поддержал меня отец Лазарь, после чего толкнул такую лекцию, что я даже офигел!
У батюшки, как у представителя церкви, основной посыл сводился к тому, что все эти парики и вычурные причёски от лукавого и нужны лишь для того, чтобы тешить собственное тщеславие и впадать в напрасные траты. К тому же не пристало мужчинам уподобляться женщине. А потом он заговорил про гигиену. Объяснил, почему солдатам надо коротко стричься и сбривать бороды… А я-то думал, что народ тут отсталый, а батюшка вон, сколько всего знает… Даже рассказал про античных медиков и про армию Византийской империи, где уделяли гигиене особое внимание.
— Отец Лазарь, откуда вы столько знаете? — спрашиваю удивлённо.
— Как откуда? Я всё-таки в академии учился, — заявляет важно. — А ещё четыре года назад в Московской провинции мор большой случился. Всем миром с ним боролись. Лагеря карантинные ставили, травами целебными окуривали вокруг… Так и справились с бедой.
Ни хрена себе! Вот, что значит, высшее образование! Даже не думал, что здесь такие вещи известны. Я, изучавший ботанику и всё, что связанно с растениями, слышал, как при помощи окуривания дезинфицируют воздух. Ещё этим способом лечат свежие и инфицированные раны, когда не хватает лекарств. Для этого дела и аппарат специальный придумали. Про аппарат я узнал в армии у своего ротного, успевшего побывать в горячих точках. Как-то зацепились с ним языками по поводу растений, он и поделился опытом. Впрочем, я тоже. Подсказал ему, что лучше высаживать на даче… Кстати, а ведь ещё жив Карл Линней! Вот с кем необходимо списаться. И вообще, надо вспомнить всех учёных, которые сейчас живут и работают. Ломоносов, вроде, в самом расцвете… Если налажу переписку, то хотя бы буду в курсе последних научных достижений…
— Благодарю, отец Лазарь за интересную беседу! С удовольствием ещё пообщаюсь с вами на эти темы. А сейчас я вынужден уйти. Есть небольшие дела…
— Куда вы, Леонид Иванович? — встрепенулась Белкина.
— В мастерскую к Прохору, Мария Васильевна. Так что не теряйте меня, — с этими словами я зашёл к себе в комнату, оделся и пошёл доделывать вчерашнюю задумку.
Как говорил один мой знакомый: «Если у человека руки золотые, то не важно, откуда они растут». То же самое можно было сказать о Прохоре. В моём времени он мог бы смело давать объявления: «Муж на час». Такой и кран починит, и лампочку поменяет, и каблук прибьёт… Причём сделает всё это, обходясь подручными средствами. Незаменимый работник в хозяйстве. Не то, что Емельян. Тёзка знаменитого разбойника с инструментом вообще не дружил. Правда, и у него имелся свой талант — скотину хорошо чувствовал. Ухаживал, лечил, принимал роды… Когда я пришёл в мастерскую, они в конюшне подковывали мерина.
— Бог в помощь, славяне! — добавляю заряд бодрости к их озабоченным лицам.
— Благодарствуем, Леонид Иванович, — чуть ли не хором ответили мужички, не отвлекаясь, однако, от своего дела. — Ловко у вас по-нашенски получается, — это уже Емельян.
— Так у сынка твоего научился, пока из Москвы до Боровска ехали, — польстил я конюху. — Молодец он! Только почему не приходит, когда барчуки наукам учатся? Негоже это! И дочка твоя пусть приходит.
— Э-э… — растерялся Емельян, и чуть не выпустил из своих рук ногу мерина. — Так барыня не велела.
— Я с ней поговорю. Детям обязательно надо учиться. Когда барчуки вырастут, кто для них станет первым помощником? Не дядя же с улицы, правильно? Рядом должны быть верные люди, которых они знают с пелёнок.
— Храни вас Христос за добрые слова, Леонид Иванович! — лицо мужичка расцвело прямо на глазах. Мне даже стало неловко.
— Ладно, не стоит благодарностей. Ты лучше скажи, где найти железно-заводчиков Меллеров? Знаешь таких?
— Знаю! Если надо, могу отвезти.
— Надо, Емельян, очень надо… Но не сегодня, а завтра. Как раз в это же время.
— Хорошо. Только барыню нужно будет предупредить.
— Обязательно предупредим. А ещё мне необходимо съездить на торг. Хочу посмотреть, чем в Боровске купцы промышляют?
— Тоже завтра?
— Совершенно верно. Все выезды со двора планирую на завтра. Сегодня здесь хватает дел. Кстати, вы ещё долго будете своего Пегаса переобувать?
— Это не Пегас, — тут же возразил Емельян. — Его зовут Сухарик.
— И какой это сухарик, ржаной или пшеничный? — поймал я кураж. Приземистая коняга была грязно-рыжей масти, причём довольно упитанная и совершенно не соответствовала своей кличке.
— Просто Сухарик, — тут же набычился Емельян. — Он жеребёнком болел сильно, высох весь, как сухарь. Еле-еле его выходил…
— М-м… Тогда понятно, — делаю сочувственное лицо.
— А кто такой — Пегас? — спросил молчавший до этого Прохор.
— Так в старину греки называли крылатого коня.
— Неужто такие бывают? — мужички изумлённо уставились на меня. Мерин тоже скосил один глаз в мою сторону. Ишь, любопытный…
— Вы про Пегаса спросите у отца Лазаря. Он лучше сможет объяснить. Не зря же в славяно-греко-латинской академии учился, — я решил съехать с темы. Пусть батюшку расспросами достают, ему за разъяснения деньги платят. — Ну, что, долго ещё?
— Заканчиваем, Леонид Иванович, — ответил Прохор. — А вы, никак, пришли по поводу вчерашней задумки?
— Да, — коротко кивнул я, не желая продолжать тему. А сказать было, что. Во время размышления о мебели мне подумалось: «А чего „пачкаться“ комодом, когда можно сразу соорудить шкаф?» В нём будут отделения и для верхней одежды, и для нижней, и для прочих вещей. Помню, дедушка делал один такой экземпляр под старину… Есть небольшие шкатулки, украшенные оригинальной резьбой, а тут ШКАФ! Короче, целое произведение искусств. Деду за него двести тысяч рублей заплатили. Правда, и делал он его всю зиму. Я тоже помогал. — Пойду пока в твою мастерскую, погляжу, что есть хорошего?
— Как хотите. Только одёжки свои не испачкайте, грязновато там…
М-да, в шубе ходить по мастерской совсем не комильфо. Только нет у меня рабочей одежды под это дело. Завтра схожу на рынок, может чего и пригляжу. А ещё нужен ватник или бушлат. На двор выходить придётся часто, всё время одевать шубу — накладно, а от плаща никакого проку. Больше путаюсь в нём, да и холодно. Ещё ноябрь не закончился, а на улице не менее десяти градусов мороза.
Измерил шагами мастерскую… Скромненько, скромненько… Примерно три на три метра. Может чуть
