почтение, поздравляю с трехсотлетием дома Романовых и жду, о чем меня спросят.
Помявшись немного, император все же задал вопрос:
— Сергей, как вы думаете, как поступят союзники с деньгами моей семьи, которые хранятся в заграничных банках? Если мы все же пойдем по предложенному вами пути? Разорвем отношения и вышлем на время войны послов?
Ага, я уже намекал Николаю Второму на возможные последствия такого шага, но, он тогда отмолчался.
— Кое-какие сведения у меня есть о ваших капиталах, ваше Императорское Величество. Но, это в той истории, когда вы оказались верным союзником. Рассказать вам про них?
— Да, будете так любезны! — видно, что тема своих царских денег императора весьма интересует.
— Ваш министр финансов после ультиматума сербам от Австро-Венгрии смог вывести почти все ваши капиталы из банка в Германии, оставив только двенадцать миллионов рублей на счетах вашей семьи. В Англии у вас имеется, кажется, около двухсот миллионов золотых рублей, эти деньги то ли останутся там, то ли с немалым трудом будут выведены в Россию. Про французские двести двадцать миллионов рублей я доподлинно ничего не знаю. Извините, государь, абсолютно точно о суммах и что с ними стало историки не знают. Высказывалось предположение, что ваша смерть и смерть всей семьи была одним из последствий того, что банкиры и правительства не захотели возвращать вам деньги и надавили на большевиков. Так ли это или нет — точно не известно до сих пор. Впрочем, такие тайны хранятся вечно.
— Даже так пишут? — нахмурился император.
— Пишут и высказывают предположения, но, насколько они правдивы — кто его знает, государь. Если количество денег, озвученное мной совпадает, значит, в этом вопросе какая-то ясность есть.
— Да, кое-что совпадает, — признал нехотя Николай Второй.
— С другой стороны, государь, если удастся избежать войны с Германией, значит, история поменяется. В тридцать четвертом году суд в Берлине признал двух ваших сестер прямыми наследницами этих двенадцати миллионов рублей. Однако, к тому времени они уже стоили всего двадцать пять тысяч фунтов стерлингов.
— Какая девальвация! — поразился император.
— Сейчас, наверно, нужно вывести деньги из банков союзников и их союзников, ибо, они могут как минимум заблокировать средства на счетах. В Германии они будут в большей сохранности, однако, грядущее поражение немцев тоже довольно явно прорисовывается на историческом горизонте. Поэтому, лучше все деньги собрать в России и вложить в страну. Пять с половиной тонн вашего золота как-то уже в мое время выдадут англичане на отплату долгов имперской России.
— Почему всего пять тонн? — возмутился император, — Там же…
Продолжать дальше он не стал, конечно.
— Понятное дело, государь. Только, кто точно знает такие цифры? Так что, что признают, то и отдадут через девяносто лет, а больше у них ничего не спросишь.
— Куда же их в России вложить? — недоумевает император.
— В бакинскую нефтедобычу, государь. Очень быстро развивающаяся отрасль промышленности, сможете поставлять нефть в Турцию, Австро-Венгрию и Германию. Как бы не закончилась война в Европе, количество автомобилей и аэропланов вскоре вырастет в сотни раз. В донбасский уголь, в электростанции, в общем, всяких идей у меня много, государь.
— Как работается в комитете? — спросил Николай Второй после некоторого молчания.
— Отлично, ваше Императорское Величество. Люди все серьезные и грамотные, понимают, что заняты важным делом. И еще хорошо оплачиваемым, что немаловажно.
— Когда комитет сможет заработать как следует?
— Думаю, в концу года все настроится. И к июлю четырнадцатого КГБ будет в полной готовности, государь.
На этом наш разговор закончился, я вернулся на работу.
Вскоре годовщина моего пришествия в это время, придется ее как следует отметить.
Все же я смог добиться того, что планировал, император внимательно прислушивается к моим словам, страна пока незаметно для большинства своих жителей поворачивает на другой путь своего развития.
Вечер того дня, который я решил обозначить днем прибытия в царскую Россию уже год назад, я провел в шикарном ресторане вместе с красивой графиней.
Сидим, важно посматриваем по сторонам, она красивая и знатная, я — какой-то важный чин и близок к императору.
Это не вспоминая мои особые способности, которые Мария постоянно уговаривает меня как-то проявить.
Теперь я тайный советник по имперским понятиям, почти что генерал, однако, никак в служебную летопись еще не вписан.
Скорее, просто гражданский советник при главе комитета госбезопасности, новой солидной структуры, смысл которой пока мало кто понимает. Это хорошо, что времена такие еще немного архаичные, богатых да грамотных полиция и жандармы трогать побаиваются. А вот новая служба без ордеров на арест и задержание спокойно обойдется, однако, пока только собирает информацию и готовит подвалы под зданием управления к жесткому дознанию.
Государственная безопасность — новые опричники, пусть даже слишком мягкого и тошнотворно приличного по своей сути императора!
Ну, это мало кто понимает — не касается профессиональных разведчиков из иностранных посольств, которых теперь стало как-то многовато попадаться мне на пути. За неделю уже третий раз меня во всяких публичных местах знакомят с военным атташе Франции, вторым советником британского посольства и третьим из американского.
Здесь это считается довольно круто — быть знакомым с такими официальными лицами из Европы и Штатов.
Которые много что могут помочь или дать нужную рекомендацию по бизнесу.
Знакомит именно моя фигуристая подруга с третьем размером шикарной груди, она светская львица и всех-всех знает.
Поэтому я оказываюсь представлен множеству разных людей, среди которых часто попадаются иностранцы.
Даже глава немецкого шпионажа, советник Гельмут фон Люциус, почтил меня своим вниманием, приложившись к ручке прекрасной Марии и небрежно всунув в мою руку свою визитку.
Совсем охреневший главный разведчик Германии по России!
Ну, тот же «Зингер» с отделениями по всей России и монополизировавшая торговлю на дальнем Востоке фирма «Кунст и Альберс» во главе с сильным разведчиком Даттаном — все они есть в моем списке. Два сына Даттана служат в русской армии и передают ценнейшие материалы оттуда, а все его немецкие сотрудники или являются разведчиками или работают на немецкую разведку. Еще и скупили всех губернаторов на корню на Дальнем Востоке.
А фирма «Шпан», фирма «Гуго Стиннес», еще десятки и сотни фирм, компаний, акционерных обществ и добровольческих объединений.
Все они есть у меня в записях, только, германские шпионы пока не самые главные наши враги, если удастся уйти от войны со странами Оси. Могут еще в очереди постоять, пока немецкая армия будет вгрызаться в оборону французских войск на полях Европы, подло и бесчеловечно травить их газом и до усрачки пугаться английских танков.
Еще известная немецкая шпионка великая княгиня Мария Павловна там имеется, так что вся структура самодержавия пронизана агентами иностранных разведок. Пронизана и, значит, полностью прогнила, долго точно не протянет, если не начать массовые задержания и быстрые приговоры военными судами по обвинению в государственной измене.
Такие дела в гражданскую юриспруденцию отдавать определенно нельзя, это окажется только пшиком, полученные под сильным давлением доказательства.
Только страх может удержать огромную империю от падения, ведь я сам тоже хорошо испугал императора будущей участью, поэтому он понемногу начинает понимать, что власть его слишком аморфна и неуправляема.
Злится и поэтому готов хоть что-то делать, даже не спрашивая советов у императрицы.
Агентами всех стран пронизана структура самодержавия и властные органы.
Но, только германские империалисты рассматривают как необходимость откровенный захват российских земель вооруженной силой в своем стремлении на восток. Опасаются, что прибавляющая в год по три миллиона жителей Россия скоро станет слишком сильным противником для не такой населенной Германии и спешат изо всех сил.
— Это все неспроста, что так вокруг меня вьются агенты противника, — понимаю я отчетливо.
Тем более, и до этого успел почувствовать не очень старательно спрятанное наблюдение за моей персоной на улице.
Проследили меня от вокзала до квартиры Марии очень так откровенно, с явным давлением на психику. Типа, от нашего внимания никуда не денешься, пусть ты какой-то супер начальник какой-то госструктуры.
Еще один наблюдатель подхватил меня прямо
