Резко дергаю на себя дверь и вижу, как Зое помогает надеть туфлю какой-то мужик. Тьфу! Нет никакой пошлости, просто лапа у Зойки большая.
Глава 25
— Толя? Уже вернулся! С победой тебя!
В голосе Зои нет никакого напряга, лишь радостные нотки. Значит, косяков за собой не чует.
— Привет, ты тут что, на бал собралась? — киваю я на туфли.
— Ой, да скажешь тоже! Пашка вот продаёт, а мне глянулись, но размер не мой, — вздохнула моя компаньонка.
Да, Пашка этот точно не любовник, а фарца, вон у него и сумка с товаром с собой. Но это их дела, мои дела денежные — забрать три четверти прибыли и ехать в два других салона.
— Зой, мало времени у меня, — намекаю на то, чтобы фарца вышел.
Но Зоя лезет в сейф прям при нём! Беру парня за шиворот и офигевшего выставляю в коридор. На меня он не рыпнулся, очевидно, все минусы этого мероприятия знает.
— Толь, ты чего? — не поняла Зойка.
— Зачем при всех деньгами светишь? — спокойно поясняю я.
— А, ты про это? Да Пашка в курсе, — Зоя пытается успокоить меня, но получается ещё хуже.
— А с чего он в курсе? И что конкретно ему известно? — сверлю взглядом глупую бабу.
— Можно сумку забрать, я потом приду? — раздался приглушенный дверью голос Пашки.
— Да что ты завёлся? Погоди, я сумку отдам, — она вскочила и тут же шлёпнулась на стол от моего толчка.
— Я вопросы задал, почему ты про наши дела кому-то болтаешь? И с чего ты нашими деньгами рискуешь? Завтра придут к тебе с паяльником и потребуют отдать деньги, что будешь делать? — злость, а вернее, злоба душит меня.
— Паяльником? Рискую? — голос Зои дрожит от обиды, и на глазах показываются слёзы.
— Отдай сумку, мне идти надо, — в дверь с той стороны легонько пнули.
Открываю дверь и выкидываю сумку фарцы в коридор.
— Минута тебе отсюда скрыться!
Что со мной шутки плохи, до парня дошло сразу, и забрав вещи, тот поспешил на выход.
— Теперь с тобой… Да выдохни ты, не собираюсь я бить тебя! — постепенно успокаиваюсь я.
Да скоро это будет — рэкет, крыша, паяльники и утюги, может, уже и есть сейчас, но не на слуху, и страха у людей нет, вот и глуповатая Зоя не боится. Но злюсь не за это, а на посвящение в наши дела ещё кого-то. Ясное дело — хрен докажут что-то, но и так приятного мало. Ещё и денег салон за месяц с лишним дал мало! За вычетом шестиста рублей двум охранникам и по сотке уборщице и курьеру осталось две восемьсот. Обманывать Зоя не станет, да и Костя тоже ведёт статистику, значит, падают доходы. Моих две сто, Зойкиных всего семьсот.
— Что так мало? — спрашиваю я, уже придя в нормальное настроение.
— Два дня не работали — телевизор сломался, ну и на картошке все студенты, кому ходить в салон? Толь, прости, я Пашке ничего не рассказывала, да и другим, мало ли за что я тебе деньги отдаю, — винится Зоя, стараясь подвинуться поближе.
— Последнее предупреждение тебе, — прячу я деньги в карман и ухожу.
Надо что-то делать с Зоей — и за неё, и за салон страшно. В двух других точках выручка не упала, и домой я привожу больше шести тысяч. И накоплена у меня уже почти двадцатка, ещё долги вернут и двенадцать тысяч за Олимпийскую медаль дадут. Кстати, я решил взять ещё машину на призовые — нам же обещали. Где храню такую сумму? Да в банках — одна трехлитровая, одна литровая для крупных купюр.
— Что, когда у вас свадьба? — пытаю Лукарь и Илью.
Пока меня не было, уже накрыли стол, и я вижу, что готовили не девочки, еда явно из ресторана. Кто привёз? Курьер! Да, есть курьеры прямо сейчас в СССР, заказывать надо и оплачивать. Но громадный торт с пятнадцатью свечками в автобусе не привезёшь, а машину я у наглой парочки отнял.
— Деньги копим пока, — буркнул Илюха.
С деньгами вроде не очень хорошо у них. Илья в горкоме получает и зарплату, и заказы продуктовые, но Ленка — студентка, и от родителей деньги брать не хочет.
— Мы же в квартиру заселяемся, мебель покупать надо, обустраиваться. А на свадьбу рублей пятьсот надо, не меньше. Так бы давно уже расписались, да залетела бы я! — набив рот куском торта объясняет подружка.
Лариса сидит рядом, открыв рот. Такие взрослые разговоры ей нравятся. Своя квартира, муж, ребёнок… Глазки у лисы горят.
Достаю из кармана мятые червонцы, аккуратно сложенные один к одному и отсчитываю пятьдесят штук.
— Это подарок вам на свадьбу! Вот и нет проблем!
— Рехнулся? — недоволен Илья, ведь тут его зарплата за пару месяцев.
— Ты ничего не забыл? Толик — наш друг! А если у него подарок не взять, мы человека зря обидим!
Ленка пересчитывает деньги и, найдя один чирик рваным, подвигает его ко мне,
— Замени, а? У тебя там много.
— Малышка дело говорит, слушай жену! — киваю я, сунув рваную десятку в карман.
— А взамен? — возмущается Ленка, видя что я не рвусь округлить сумму подарка.
Щелкаю её легонько по лбу.
— Я тебе банк, что ли, менять, или сберкасса? Всё! Лавочка закрыта!
— А вот не надо наглеть! — ржет Илья.
— Может, вам кролей ещё на свадьбу подарить? — раздумываю я, глядя на веселого друга.
— А у меня тоже был парень, он меня замуж звал! На год меня старше. Но я отказалась! — пытается похвастаться возможно выдуманными событиями Лариска.
— Что там с МЖК? — спрашиваю Илью, хотя мимоходом уже заехал на стройку и даже зашёл в свою пустую квартиру на последнем этаже.
— Заселяются бойцы, хотя официально акты подпишут к двадцать девятому октября. Сам знаешь, как важен «информационный повод» — день рождения комсомола!
Девушки посмотрели на Илью с уважением, ведь словосочетание «информационный повод» сейчас не в ходу, и Илья явно красуется.
— Ну а сами когда заселитесь? — уточняю я.
— Теперь деньги есть, можно и мебель купить… — рассеянно произнес Илья.
А вот расслабился он зря!
— Это на свадьбу! — хором сказали сестры, глядя с возмущением на здоровяка.
Но тот уже и сам понял свою ошибку и неумело стал оправдываться:
— Завтра в ЗАГС! Завтра!
— Ты сначала руки дочери у родителей попроси, — посоветовал я.
— Ха! Попроси, — ухмыльнулся было друг, но видя внимательный взор невесты, вспомнил, что всё, что он скажет сейчас может быть использовано против него.
— Чуть не ляпнул, что батя мне говорил как-то, что мечтает дочь замуж отдать уже давно, ведь воспоминания о родительском ремне почти выветрились из девичьей головки, и как с ней справляться дальше — он не знает, — шепнул он мне как другу, когда девушки ушли смотреть ещё один возможный подарок на свадьбу — Няму и Кроша.
И куда мне живность девать? Я ведь и сам планирую съехать из этого дома в свою квартирку, причем буду продолжать за дом платить, но жить хочу с центральным отоплением — задрался я печку топить.
Машину, которую куплю от спорткомитета, я решил продать по обычной цене или Александре, или дядьке своему, чтобы подсластить его уход из крайкома. Сейчас из таких мест не уходят, но не вижу я перспектив у КПСС. Не видит их особо и Шенин.
— Толя, как вовремя ты уехал на Олимпиаду, — уже в который раз говорит мне он с утра в понедельник.
Пока меня не было, в край нанес визит Горбачёв, который по региону ездил целую неделю, но с людьми его отшептало общаться уже на второй день. Почему нет квартир? Почему нет воды в кране? Почему нет молодежи на предприятиях? Почему мало кооперативов? Почему много кооперативов? Почему мало мяса и прочих продуктов в крае?
— А как мало, когда у нас в крае шестьдесят семь килограмм мяса и восемнадцать кг рыбы на одного человека? В 83-м было меньше на 10%, это ведь рост!
— В продовольственной программе записано 70–71 кг, так что формально он прав, — напоминаю я.
— В Японии 30 кг мяса и 46 рыбы в год на душу, а в Китае вообще 18! — горячится Шенин. — У нас условия Сибири! Тут урожайность другая, погода другая, это, ёптыть, не Ставрополь.
Похоже, меченый достал первого за эту неделю.
