суп-пюре, большую жареную рыбу и сладкий пирожок.
– Ну что ж, спасибо, – сказала я в закрывшееся окошко (не знаю, слышат ли меня повара, но я всегда вежливо благодарила).
Я с удовольствием всё съела, затем всё-таки не выдержала, взяла коробочку с зубным порошком, она была круглая, примерно сантиметров восемь диаметром и три-четыре высотой. На ней была розоватая выгоревшая эмблема с желтоватой каёмкой, а вот надпись сохранилась получше. Там было написано «Метро», фабрика «Свобода». Я открыла, понюхала. Он пах мелом и совсем немножко мятой. Как в детстве. Зубной щетки у меня не было, но я сделала себе ёршик из ниток, не ахти какая щётка, но всё же лучше, чем совсем ничего.
Я подошла к «водопроводу» и тщательно почистила зубы порошком. Это было настолько приятно, что я аж зажмурилась от удовольствия. До этого я тут чистила их только водой. И вот сейчас я испытала невыразимое блаженство. Боже ж ты мой, мы начинаем ценить простые житейские радости только после того, как их у нас отбирают.
Ну кто бы подумал, что я буду светиться от счастья из-за неполной коробочки дешевого зубного порошка с давно истекшим сроком годности? А вот стою, радуюсь.
Дни потекли за днями, я была настолько взбудоражена предстоящей встречей с Фавном, что делала все повседневные дела механически. Пыталась читать. Но не могла надолго сосредоточиться ни на радиофизике, ни на таинственных дневниках, найденных в моём кресте, и даже художественная книга не смогла меня отвлечь.
Нет, так дело не пойдёт!
Почему я запрещаю себе думать и лелеять месть?
Вон граф Монте-Кристо, когда двенадцать лет сидел в своей тюрьме, он же постоянно думал о мести. Никто не мешает мне. Значит, буду думать. А чтобы не зря сидеть, я одновременно думала о мести и вязала носки. Так получалось очень быстро.
Или же думала о мести и стирала.
Или же думала о мести и отмывала пол или стены.
В общем, не теряла времени зря.
Готовилась.
И вот, наконец, День Икс наступил (да, да, именно так, с большой буквы). Я подготовилась и ринулась к лязгнувшему люку.
Кресты стыковались, и я сделала шаг навстречу.
Моё сердце пропустило удар, но на лице ничего не отразилось.
– Мария! – на меня насмешливо смотрел Фавн. – Какая встреча! Я надеюсь, ты не сердишься на меня?
– Фавн, – я подошла как можно ближе к окну и посмотрела на него длинными-длинным взглядом.
Да, я хорошо подготовилась, накрасилась. Невзирая на холод при стыковке, на мне было только моё шифоновое платье, без бюстгальтера. Оно плотно облегало мою грудь. Слишком плотно.
Я слегка нагнулась, словно для удобства общения, ткань на платье моментально натянулась, и Фавн громко сглотнул – от холода соски мои затвердели и это на него явно произвело впечатление.
Я хрипло засмеялась, и медленно тряхнула распущенными локонами. Ах, если б вы знали, чего мне только стоило сделать эти локоны (у меня оставалась ещё одна спичка, подаренная Верой Брониславовной и мне пришлось жечь ветошь, тряпки и даже пожертвовать несколько листов бумаги, чтобы нагреть гвоздь. А впрочем неважно, результат превзошел мои ожидания. И ожидания Фавна тоже).
– Ты знаешь… – продолжила я, облизнув губы язычком, – ничего, что я тоже на «ты»?
– Н-н-ничего, – хрипло прошептал Фавн и выдохнул, – ты так прекрасна, Мария.
– Я думала о тебе! – пожаловалась я капризным голосом, – все эти дни только и думала. Да, ты был прав! Ты видишь? Видишь, как я хочу тебя?
Я медленно-медленно провела рукой по груди, и Фавн то ли хрюкнул, то ли поперхнулся.
– Дай мне свою руку! Быстрее! – я посмотрела в глаза Фавну томным взглядом, и облизнула язычком губы, – потрогай их, как они хотят тебя.
Фавн сглотнул и протянул руку на стык между люками.
– Н-на, сука! – изо всей дури я вогнала заточку в руку Фавну, намертво пригвоздив его пальца к нижней части.
– Аа-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! – не своим голосом заверещал он.
– Что, урод! Понравилось?! – закричала я, хохоча, как сумасшедшая, – понравилось, я спрашиваю?!
– А-а-а, рука! Отпусти, мразь! – рычал Фавн, тщетно пытаясь высвободить руку из западни.
Я нагнулась и подняла тяжелый блин штанги с пола.
– Бля, тяжело же! – пожаловалась я Фавну, который сейчас лишь хрипел от боли и пускал слюни, вращая выпученными глазами.
Я приподняла блин штанги и хотела изо всей дури шандарахнуть по руке.
Но судьба распорядилась иначе – время, очевидно, вышло и люк с зубодробильным скрежетом захлопнулся. С той стороны раздался нечеловеческий, полный муки, крик, а на «подоконничке» с моей стороны остались две окровавленные фаланги пальцев.
Ну вот. Теперь здесь всё отмывать придется.
Я отошла от люка и подпрыгнула. Захохотала. Крутнулась на одной ножке. И принялась танцевать танго. О! Я очень любила когда-то танцевать танго. Мы с Бенджамином любили.
– Сегодня, Бенджамин, я станцевала для тебя танго мести! – улыбнулась я, представляя перед собой милый образ. – Я назову его «Кровавое танго Фавна»! Уверена, ему тоже понравилось.
Ответа мне не было, но я и так знала, что Бенджамин меня одобрит.
