- Ты сегодня очень хорошо поработала, — сказала я. — Боги, несомненно, радуются.
- Спасибо.
С этими словами Шарлотта спустилась со сцены, положив конец зимним дебютам. Фердинанд произнес заключительные слова, и мы вместе вышли из большого зала.
* * *
- Фердинанд. Миледи. Мы должны переодеть вас обоих пока происходит церемония Дарения, — сказала Рихарда.
Наша работа в качестве Верховного епископа и Верховного жреца была выполнена, но теперь мы должны были участвовать в зимнем общении как дворяне. Церемония Дарения не имела к нам никакого отношения, так как ее смысл был в том что эрцгерцог даровал новым студентам, идущим в Королевскую академию накидки и броши, что означало, что это была идеальная возможность для того чтобы заняться нашим внешним видом.
После церемонии будет объявлено, когда студенты должны будут уехать в Королевскую академию, поэтому в настоящее время моими рыцарями-гвардейцами были Дамуэль и Бригитта.
- Вы все, двигайтесь быстрее! — Рявкнула Рихарда, быстро шагая вперед, заставляя Дамуэля и Бригитту почти бежать по коридору. Я заставила Лесси перемещаться быстрее, чтобы не отстать от них.
Мы вошли в комнату и обнаружили, что Оттилия уже ждет меня с одеждой наготове. Они с Рихардой сняли с меня церемониальную рясу верховного епископа, а затем переодели в одежду преимущественно красного цвета.
- Ну же, Миледи. Поторопитесь.
Как только мои волосы были приглажены и заново уложены и моя шпилька для волос была вставлена обратно, Рихарда практически выгнала меня из комнаты. Я села в своего верхового зверя и «помчалась» в залу для пиршеств, где должен был пройти обед.
- Вы прекрасно справились с ролью Главы храма. Леди Шарлотта вне себя от радости, — похвалила меня Рихарда. Именно из — за этого в столовую я вошла с глупой улыбкой на лице.
* * *
Церемония вручения даров была завершена, и все ждали моего прибытия.
- Прошу прощения за опоздание — сказала я, садясь за стол.
- Не беспокойся, Розмайн. Это ведь Шарлотта так отчаянно умоляла тебя быть той, кто благословит ее во время крещения. Подготовка к этому оказалась тяжким испытанием, не так ли? — спросила Флоренция с доброй улыбкой, явно одобряя мои усилия.
- Вовсе нет. Я сделаю все, чтобы удовлетворить просьбу моей дорогой сестренки, — ответила я с улыбкой присущей высшей дворянке и покачала головой.
На самом деле это действительно было тяжелым испытанием — настолько тяжелым, что я чувствовала себя полумертвой во время церемонии. Но, тем не менее, я вложила в это все свои силы, чтобы заслужить похвалу и уважение моей милой младшей сестры.
- Ты была превосходным главой храма, Розмайн. И такой прелестной, — сказала Шарлотта, ее глаза цвета индиго сияли от восхищения. — Я надеюсь когда-нибудь стать такой же, как ты.
Да! Вот чего я и хотела! Мой тяжелый труд был вознагражден!
После обеда мы вернулись в большой зал, чтобы начать зимнее общение. Именно там мы обменивались формальными приветствиями со взрослыми аристократами.
Я пропустила общение в прошлом году: излишне сильное благословение во время моего дебюта привело к тому, что ужин и церемония вручения подарков поменялись местами, а затем меня побыстрее удалили подальше, прежде чем дворяне смогли пообщаться со мной. В этом году, однако, мое присутствие было обязательным; мы, трое детей эрцгерцога, должны были ходить по залу вместе, чтобы показать другим дворянам, что, несмотря на все, что сделал Вилфрид, между нами не было никакого раздора.
Я огляделась, дворяне вокруг вели беседы, иногда вежливо смеясь каким то шуткам, я же схватилась за живот. Дело было не в том, что я слишком много съела за обедом; скорее, мне было тошно от тревоги, вызванной мыслями о том, что же нас, то есть семью эрцгерцога и их ближний круг ожидает в будущем.
Сколько же среди собравшихся здесь людей моих врагов…? Матушкин список не мог охватить их всех, а враги, о которых я не знаю, самые страшные.
Хотя я запомнила все имена в списке, который передала мне Эльвира, я еще не сопоставила их с лицами. Вилфрид и Шарлотта также получили списки бывших членов фракции Вероники, но вряд ли им удалось запомнить все имена за такой короткий промежуток времени.
- Леди Розмайн, Лорд Вильфрид, Леди Шарлотта, я желаю вам всем доброго дня.
Мы начали с приветствия членов фракции Флоренции и непринужденной беседы, так что боль в животе немного ослабла. Мне помогало и то, что я вкладывала в это все свои силы; как старшая сестра Шарлотты, я должна была быть ее гидом среди женской половины благородного общества.
Но после того, как мы закончили говорить с теми, кто был во фракции Флоренции, и начали говорить с другими дворянами, выпытывая информацию об инциденте с охотничьим турниром, ну… мой желудок болел просто не переставая.
Аристократы подходили к Вильфриду с широкими улыбками на лицах, но я делала шаг вперед, чтобы преградить им путь, закрывая его и Шарлотту своей спиной, произнося стандартные формальные приветствия. Я сохраняла благожелательную улыбку, даже когда знала, что те, с кем мы разговаривали, были в черном списке.
«Мы обеспокоились, узнав что у башни из айвори видели львенка», — говорили дворяне, на что я отвечала: «Шуцерия, Богиня Ветра, проявила к нему милость, и он не лишился защиты льва отца. Разве не так, Вильфрид?». Это побуждало их уйти с удивленно веселыми “А, понятно”, но при мысли о том, что меня впереди ожидает еще множество подобных разговоров, меня затошнило.
- Розмайн, о чем говорил этот дворянин? — тихо спросил меня Вильфрид, хотя всего секунду назад согласно кивал, подтверждая мои слова. Я огляделась, чтобы убедиться, что нас окружают наши рыцари стражи, прежде чем ответить таким же шепотом.
- Они задаются вопросом, не является ли твоя встреча с Леди Вероникой в башне из айвори знаком того, что ты присоединился к бывшей фракции Вероники.
- Что ты им ответила, дорогая сестра? — Спросила Шарлотта.
- Что Вильфрид никогда не покинет фракцию Ауба Эренфеста.
Вильфрид на это только моргнул.
- Тут все так непонятно и запутанно… Откуда ты знаешь такие эвфемизмы, Розмайн?
- Потому что специально для сегодняшнего дня Фердинанд заставил меня заучить их.
Он велел мне взять на себя роль щита, так как Вильфрид не понимал эвфемизмов, а Шарлотта не имела опыта общения с дворянами из-за того, что только крестилась. Моя работа состояла в том, чтобы справляться с этим вместо них, что означало изучение всех видов скрытых оскорблений и иронических выражений, которые скорее всего будут использовать для обозначения инцидента.
- И все из-за моей ошибки… — пробормотал Вильфрид, явно расстроенный. — Прости меня.
- Эм, Розмайн… Похоже, моя предыдущая просьба поставила тебя в затруднительное положение? — Спросила Шарлотта.
- О, не беспокойся об этом, — ответила я Шарлотте. — Будучи Главой храма я должна была рано или поздно узнать все это.
Несмотря на моих слуг и опекунов, окружающих нас, общение продолжало быть болезненно напряженным. Но в конце концов все закончилось, и пока мы наслаждались вкусной едой, выставленной в Большом зале, безжалостно прозвенел седьмой колокол.
- Нам пора уходить. Настало время для общения взрослых.
- Отец, Матушка — пожалуйста, извините нас.
- Вы хорошо сегодня справились. Да уснете вы с благословения Шлафтраума.
Обменявшись благородной формой “Спокойной ночи” с эрцгерцогской четой, мы направились к дверям, ведущим из большого зала, все время исполняя то же самое прощание с теми, мимо кого мы проходили. По дороге мы наткнулись на Бонифация, и я окликнула его.
- Добрый вечер, Лорд Бонифаций.
- Желаю тебе хорошо выспаться с благословения Шлафтраума.
- Спасибо.
Мы втроем продолжали прощаться с теми, кого знали, пока наконец не вышли из большого зала. С нами было по одному слуге свиты и по четыре рыцаря на каждого, и я почувствовала, как мое сердце испытало чувство облегчения от того, что никто больше не смотрит на нас.
