Пока я вставала со скамьи, троица уже вновь была вместе и вопросительно смотрела на меня.
– Спасибо вам, большое, – чуть запинаясь, промямлила я.
– Вас проводить?
Сначала я, конечно, хотела отказаться, но потом покачнулась и кивнула:
– Если вам не трудно.
Меня вывели под локоть из злополучной таверны и повели по улице, предварительно спросив про адрес.
– А вы ведь вчера поступали на целителя, – то ли спросил, то ли утвердительно заявил один из моих спасителей.
Я с удивлением посмотрела на говорившего, шедшего справа рядом со своим другом, поддерживающим меня за локоть. Третий шёл слева от меня.
– Да. А откуда вы…?
– Мы тоже поступали, – улыбнулся парень. – А вы, уж простите, выделяетесь из толпы цветом волос и ростом.
– А ещё аурой, – подтвердил рядом шагающий друг.
– А что не так с аурой? – спросила я. Неужели, вопреки заявлению профессора, кто-то ещё видит золотые искорки?
– Ну, у вас ведь кроме целительской, никакой другой магии нет, а так у магов не бывает, – чуть смутился он.
– Я – иномирянка, – пожала плечами я и с любопытством посмотрела на парней – как отреагируют?
– Мы так и подумали.
Ни презрения, ни азарта – просто констатация факта.
– А как вообще у вас относятся к таким как я? – я вообще-то спрашивала об этом у профессора, но у оборотней может быть другой взгляд на мир. Мой опекун сказал, что оборотням всё равно, откуда человек, главное – какой он.
– Ну… – парень замялся, и его поддержал до этого молчащий парень.
– У нас люди, как наверное у и вас, все разные. И реакция тоже разная: кому-то всё равно, кому-то просто интересно узнать, чем вы отличаетесь от нас, а кто-то презирает, честно говоря.
– За что? – удивилась я. Вот уж точно не ожидала, что мои предположения подтвердятся.
– Мы же не знаем, что вас сподвигло на то, чтобы уйти из своего мира и остаться в нашем. Но первым в голову приходят всякие нехорошие мысли типа преступления или насилия, совершённого над вами. Ещё приходит в голову, что там вам ничего не держало, вот вы здесь и остались, а значит вы как кукушка, которую нигде ничего не держит.
– Ну, на счёт преступления – это вы зря, – грустно усмехнулась я. Вот, миры разные, а мышление такое же отрицательное – в первую очередь думается о плохом. – Вы не забывайте, что попадание в телепорт случайно и почти не прогнозируемо. Даже зная возможное место и время появления телепорта, не всегда получается в него попасть.
– А что, – оживился тот, что справа. – У кого-то всё же получается?
– Ну, на сколько я знаю, – поделилась я знаниями, полученными от Дженкса. – было несколько случаев повторного появления в Оборотном. Для этого люди по несколько месяцев искали вход. И получалось это только у тех, кто осознанно понимал, для чего ему это надо.
Видно было, что парней очень заинтересовала эта тема, и они о много хотели бы ещё спросить, но мы уже дошли до моего нынешнего пристанища, а на встречу нам шёл профессор, как раз возвращающийся из Школы.
– Катя? – взволнованно спросил он, увидев нас. Я наверно выглядела сейчас потрёпанной, зарёванной и бледной. – Что случилось?
– Уже всё в порядке, профессор, – поспешила я его успокоить. – Эти молодые люди мне помогли.
– Спасибо вам, – внимательно оглядел учитель моих спасителей. – Дальше мы сами справимся.
– Спасибо, – поблагодарила я троицу. – Увидимся на учёбе.
– До встречи, – попрощались парни.
– Кстати, – окликнул меня один из них. – Меня зовут Вел, а это Барт и Нор.
– Приятно познакомиться, – рассмеялась я. – А я – Катя.
Дома я всё без утайки рассказала учителю.
– Да уж, не ожидал я такого от нашего города, – сказал оборотень. – А что хоть с тем уродом сделали?
– Не знаю, – растерянно сказала я. – Мне как-то не до этого было.
– Пойду-ка я, зайду к страже – пусть разбираются. А-то ишь, взяли в моду посреди белого дня в приличной таверне… – оборотень ещё что-то ворчал под нос, прихрамывая, идя к выходу.
На душе было тепло. У меня есть защитник в этом мире. Теперь я понимаю всю задумку властей по приставлению к иномирцам опекунов. Особенно, если их выбирают таких же заботливых и неравнодушных как попался мне.
В последующие дни гулять я предпочитала в Королевском парке, расположенном около дворца. Здесь любили гулять «сливки» общества, так что охрана была на уровне, а подвыпивших вообще не пускали.
За неделю до начала занятий с практики приехал племянник профессора Никкель.
– Ник, – представился он, серьёзно рассматривая меня и пожимая протянутую руку.
После чего обошёл меня кругом, внимательно принюхиваясь.
– И ты туда же! – возмутилась я. – Вот скажите, профессор, – спросила я у учителя, который тихонько посмеивался, наблюдая за нашей встречей. – Почему оборотни так внимательно меня обнюхивают? Я так плохо пахну или, наоборот, так уж завлекательно?
– Никки? – переадресовал профессор вопрос племяннику.
– Ты пахнешь сиренью и вишней, – сосредоточенно обнюхивал парень мои распущенные волосы. – Сирень меня не интересует, а вот вишня… Очень привлекательный запах.
Парнишка был немногим выше меня, так что мне было легко смотреть в его глаза. Встретившись со мной взглядом, тот внезапно смутился и отпрянул, так как к этому моменту почти уткнулся носом в мою шею. Парнишкой я, конечно, его зря называю. Он перешёл на третий курс Школы, и сейчас ему было где-то 23 года. Оборотни обычно поступали в 20 лет, а маги в 25. Но психологически это был ещё самый настоящий подросток.
Я рассматривала юного оборотня, невольно сравнивая с Марком. Нет, тут конечно и сравнивать нечего. Марк – матёрый зверь, знающий себе цену, а Ник – по сути ещё подросток, только выбирающийся из детского возраста. Серые волосы чуть касающиеся плеч, собраны в низкий хвостик. Спереди длинная чёлка почти закрыла глаза, отчего приходится всё время её убирать, чтобы не мешала. Одет ещё в дорожную одежду неприметного серого цвета.
– Так, – хлопнул в ладоши профессор, прерывая наши гляделки. – Потом успеете ещё наобщаться, а сейчас Никки – марш наверх приводить себя в порядок – скоро обедать будем.
В общем, паренёк мне понравился сразу. Добрый и отзывчивый, озорной, если бы ещё не принюхивался постоянно… Он даже не замечал этого, а я постоянно его одёргивала, после чего он виновато смущался и извинялся, а я его тут же прощала. И через некоторое время всё повторялось.
– Дядька, я с Катей гулять схожу, – обратился Ник после обеда к профессору.
– Идите, конечно.
За время этой нашей первой прогулки я рассказала моему новому другу и почти родственнику всю свою историю. Ну, по крайней мере, в этом мире.
– Держись меня, сестрёнка, – заявил мне парень, обхватив меня рукой за плечи. – Я буду твоим защитником.
Правда тут же смутился и руку убрал, но я с благодарностью приняла его помощь:
– Спасибо тебе, братик, – потрепала я его макушку.
– Эй, – возмутился волчонок. – Я же не маленький!
– Конечно, нет, – рассмеялась я. – Прости, я больше не буду.
И вновь погладила его по голове.
По утрам Никки в обязательном порядке тренировался в саду. Профессор тоже присоединился к нему, чтобы «поддерживать форму», как он сам сказал. И я стала с ними выходить в сад, только делала свой комплекс упражнений. Профессор мне предложил комплекс укрепляющих и растягивающих упражнений. Движения были все насквозь знакомы, и Америки открыть не удалось. А в саду нашлась довольно удобная деревянная беседка, где я могла спокойно заниматься на коврике.
Время до начала учёбы пролетело как один миг в изучении первооснов магии, легенд и религии, а так же самых распространённых растений и животных, которые известны каждому ребёнку в этом мире.
Мне почти удалось вылечить ногу учителю – работы осталось где-то на три дня. И, конечно, никто не отменял медитаций. Гулять я теперь почти всегда ходила с неугомонным братцем.
И вот долгожданное 1-ое вересеня. Формы, как таковой в Школе не было. Отличительным признаком учащихся служил светло-зелёный длинный до полутора метров и достаточно широкий – около 60 см, шарф. У дипломированных целителей шарф был более тёмного оттенка. Носить его можно было как угодно: хоть заместо пояса, хоть на шее, хоть на голове. Но всегда должен наличествовать. Ещё ученикам выдавали спортивную форму (тому, кто не захотел или не мог купить себе сам) серого цвета, и рабочий халат для работы с зельями или трупами на практике зелёного цвета.
Я в качестве формы решила носить свободные штаны (почти юбку-брюки) и моё изобретение в здешней моде – блузку длинными чуть расклешёнными рукавами и завязками на запястьях, чтобы не мешали при письме или на практической работе. Ещё одни завязки были на горловине почти под горлом. Соблазнять я никого не собиралась, а потому всё было просто без изысков. Поясок завязывался под грудью, а дальше блузка свободно спадала до середины бедра, скрывая мой растущий живот.
