Он не растерялся достал планшет и написал свой вопрос. А у меня буквы плывут, и я разобрать написанное не могу. Он на минуту вышел и уже зашел с Маркусом, Игнатом и Димой. Опять что-то сказал мне я накрыла руками уши и сжалась. Было больно.
– Повреждены барабанные перепонки и сказать она ничего не может. И, судя по всему, глаза тоже пострадали. Я должен спросить, как у нее со зрением было до этого случая. Глаза были белыми?
– Да, и зрачок у нее тоже был белый. И она хорошо видела. Это просто проявление ее дара.
Маркус дотронулся до меня, я вздрогнула и посмотрела на него. Память, к счастью, не отшибло. Просто все болело. Попыталась сказать, что ничего не слышу, но вырвался только сип и в ушах очень больно прострелило. Я поморщилась, накрыв уши руками.
– Ей не стоит пытаться говорить, - покачал головой доктор. – Ментальное считывание тоже не желательно.
Но я уже поймала Игната за пальцы. Доктор мимикой мне показал мол нет. Я крепче вцепилась в мужчину.
– Она упрямая, - сказал Маркус.
– Это точно, – сказал Дима – Уж если что решила сделает.
Я положила руку мужчины себе на висок. Он бережно погладил меня по голове и считал последние события из памяти. Потом просто поцеловал в лоб. Передал мне ментально.
«Не пытайся пока говорить и не напрягай уши. Дай им время восстановиться»
Я только кивнула.
– Вам удалось с ней пообщаться?
– Да я уже считал все и передал ей ваши рекомендации по поводу ушей и голоса.
– Все вам пора. Не стоит ее дразнить и вызывать желание поговорить.
Игнат внес недостающие детали в то, что они не знали.
– Что он в нее кинул?
– А это любопытно, этого нет в нашем мире. Предметы овальной приплюснутой формы. Нэя перехватила их на лету своей силой и запечатала в рисунке. На сколько я понимаю то, что она помещает в рисунок почти тоже самое что в стазисе.
– Я бы не сказал, что меня она в стазис отправляла.
– Может на всех ее дар по-разному действует? – предложил Дима.
А потом они увидели моих дядю и тетю.
– А вы тут как оказались? – спросил опешивший Дима.
– Родовой артефакт показал, что Нэя в опасности и близка к гибели. Где она и как она?
– Жить будет, - сказал удивленный доктор – Я думал девушка краситься, а это семейное.
– Я могу ее увидеть? – спросил дядя.
– Нет. У нее контузия и ей лучше пока не говорить и не напрягать уши и по большому счету глаза тоже.
– Между прочим это ее брат постарался, - сказал Игнат – хотел забрать ее дар.
После этих слов дядюшка получил хороший удар локтем от своей жены.
– Ох, Линда тяжелая у тебя рука. Знаю виноват. Но у Нэйтела ничего бы не вышло. Дар нельзя отобрать, на сколько я знаю. Тем более раз он жив, значит он причастен к гибели отца и мачехи. Потому он больше не часть рода и тогда он стопроцентно не получит дар.
– А ваши дети?
– Нет, - сказала тетя – Наши мальчики уже слишком взрослые у их дар уже открылся и это не родовая магия. Хуже всего что, если Нэя погибнет мы уйдем вслед за ней все вместе, весь род. Благо что нас не так много. И жаль, что она единственная с семейным даром.
– Почему же вы не родите еще детей, - просил доктор, который внимательно слушал и не уходи.
– Целитель сказал, что это убьет меня.
– Врал, вы абсолютно здоровы.
– Что?! – тетя немного растерялась, но быстро взяла себя в руки. – С чего вы взяли? У меня нет причин не доверять семейному врачу.
– Простите, но это уже мой дар видеть болезни. И у вас нет ни чего что может подвергнуть вашу жизнь опасности. Более здоровых еще поискать.
– Удавлю, - прошипела тетя.
– Все одно к одному, по ходу это все дело рук семейства Гарш. Старик Гарш хотел выкупить наши земли, но сначала наш отец отказывал, потом брат. А потом Саймон погиб, Нэй считался погибший, как и Нэя. Малышка не отображалась на родовом артефакте в связи с тем, что она в другом мире. А он, хоть и был в частной школе, но и на прямую не мог убить. Но мог сказать, когда отец уедет от него и по какой дороге возвращался. Боги милостивы старик Гарш скончался в тот же день что и мой брат. Старуха с косой помучила его напоследок. На пятнадцать лет их семейка затихла и не лезла к нам. Уже надеялся, что сможем нормально наладить отношения… А потом Нэя стала входить в силу и появилась на родовом артефакте. А земли стали сохнуть без подпитки родовой магии. С ее возвращением все снова зазеленело, хоть она и побыла всего ничего. Но теперь земля цветет и плодоносит. Когда к ней можно зайти?
– Не раньше завтрашнего вечера, девушке нужно прийти в себя. Это всех касается, - сказал доктор строго смотря на Маркуса и его коллег.
– Можно ей хотя бы телефон оставить?
Доктор разрешил и даже зарядку. Я увидев свой телефон обрадовалась. Тело болело, и я чувствовала себя отбивной которую изрядно покололи ножом. Сказать ничего не могла и что мне говорили тоже не слышала. Так хотя бы сообщила что мне больно. Видела, как наступила ночь, в палате был приглушен свет. А я уснуть не могла, было больно местами очень больно. И не важно на каком боку или спине я лежала. Доктор заходил периодически что-то спрашивал. Наверное, проверял мой слух. А у меня от его вопросов и вообще звуков больно было. В какой-то момент просто отключилась, усталость взяла свое.
Очнулась от чужих прикосновений, которые были далеки от нормальных. Меня кто-то трогал за грудь, мял ее. Потом поняла, что тело оголено. Резко открыла глаза, в глазах немного плыло. А мужчина, который склонился над мной смутно показался мне знаком.
– Очнулась куколка.
Хоть что-то хорошее, я уже слышу пусть это и отдает болью в голове.
– Думала я в тюрьме? А меня отпустили, ну как отпустили они думают, что умер. Давно хотел поиграть с тобой киска. Жаль ты отдала свою невинность кошаку. Но ничего тем легче будет взять тебя, уже разработанная.
Я молча дотронулась к нему и он стал просто рисунком на полу. Вот уже не буду терпеть домогательства идиота. Потом нашарила телефон, поправила больничную одежду. Попробовала выдать какие-то звуки. Получалось говорить только шепотом. Позвонила Маркусу.
– Ало, - сказал он сонно, а потом он понял что это я звоню и услышала его испуг и волнение – Ты как?
– Можешь приехать тут кое кто влез, - голос совсем исчез.
– Нэя!
Нажала отбой. И попыталась набрать сообщение. Перед глазами все расплывалась. Смогла сделать фотографию пола с рисунком.
«Понял. Выезжаю» прислал он ответ.
Приехал вместе с Игнатом влетели они в палату вместе с сонным врачом. Я помахала им руками мол осторожно. Маркус принюхался и зарычал. Я жестом показала на пол. Игнат тихо рассмеялся.
– Нэю теперь обижать себе дороже. Хм. Малышка, а этот хмырь в рисунке двигается.
Я только плечами пожала. Постаралась сползти с кровати. Доктор зашипел возмущенно.
– Док не шипите, это моя прероготива, - с улыбкой сказал Игнат – А под другому она этого придурка из рисунка не достанет.
Парни помогли мне встать на пол. Я наступила на край ботинка бандита и вернула его в наш мир. Он опешивши посмотрел на мужчин и меня. На меня при этом очень удивленно.
– Как ты меня? Что это было?
Меня передали в руки доктора. А Греха скрутили.
– С воскрешением, - усмехнулся Игнат.
Они его увели, а доктор спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Больно, - сказала одними губами.
– О, наконец-то вы слышите.
– Больно слышать. И все тело болит.
– Обезболивание нужно?
Я активно закивала. Он тяжело вздохнул.
– Должен был догадаться.
Мне помогли лечь в кровать и дали пару таблеток. Выпив их, быстро уснула. Проснулась от прикосновений к голове. Вздрогнула и отшатнулась. Это была медсестра, а рядом Маркус. Он держал меня за руку и я это только сейчас почувствовала.
– Как ты? – спросил он.
Голову прострелило болью. По моей мимике он понял.
– Больно.
– Да, - сказала тихо – Почему говорить больно?
