Главный, и, по-видимому, не дававший всем покоя вопрос задал старший сержант Спицын:
— Товарищ лейтенант, это правда, что вы сказали этому… Шаху о том, что СССР развалится через несколько лет?
— Правда.
— Как⁈
— Как обычно разваливаются империи. Возникают, расширяются, стагнируют и разваливаются. В школе проходили? Там еще что-то про центробежные силы говорят, дескать набравшие силу регионы хотят, точнее их руководители хотят быть первые в своих уделах и не зависеть от центра. Вот и у нас все то же самое. Мы в процессе стагнации.
— Вы так об этом спокойно говорите?
— А как я должен, по-твоему, говорить? С надрывом? Бегать, рвать на жопе волосы и кричать об этом на каждом углу? Так меня за антисоветчину упекут в дурку и будут там лечить очень сильными препаратами от которых я действительно стану психом пускающим слюни и гадящим под себя. Оно мне надо?
— Но надо же что-то делать…
— Что? А главное — зачем?
— Но как же?..
— Вот так же. Вот конкретно тебе какая разница, есть СССР или его нет?
— Э-э… я не понимаю….
— Вот ты где живешь? Из Свердловска вроде?
— Так точно…
— Перед тем как в армию пойти в магазин ходил?
— Естественно…
— Много ты там товаров на полке видел? Телевизоры, магнитофоны, холодильники, стиралки, может хорошая мебель? Вот ты можешь просто взять зайти и купить? Нет, у тебя ничего не получится, все под запись и ждать неделями, а то и месяцами, да потом еще сверху приплати… За что ни возьмись, ничего нет! Про машины я вообще молчу. Дефицит, мать его!
— Война… только-только города отстроили…
— Хорошая отговорка, мощная, ею много чего оправдать можно, только извини, но она для лохов.
— Почему?
— Потому что если все так, то пока не заработали собственные заводу по выпуску всего этого, то данные товары можно было закупать за границей, денег мы от нефти, газа, древесины, алмазов и прочего сырья, получаем просто завались. И вот, пока покупаем чего нет, тихонько отстраиваем заводы по выпуску всего покупаемого своими силами. Но что же делает наше государство Сергей? Может быть оно строит заводы по выпуску всей этой необходимой народу техники? Да срало оно на тебя и твои потребности. Сиськимасиськи… Оно девять миллиардов в год лучше потратит на негров, что только со своих пальм слезли и толком даже произносить слова «коммунизм» и «социализм» не научились. Это только Ангола Серега. А есть еще всякие эфиопии, сомали, ираки, палестины, парагваи с уругваями и так далее и тому подобное. Теперь вот Афганистан. Знаешь сколько обходится наше присутствие в Афганистане в день?
— Откуда мне знать?
— Около ста миллионов рублей. Каждый… гребаный… день!
Кто-то присвистнул.
— А мы тут надолго, кто бы что ни говорил про то, что уже осенью домой поедем. Забудьте. Мы тут на долгие годы. Испугались наши деды в кремле, что сюда амеры влезут, сами обеими ногами в это говно вляпались, словно по своему старческому маразму забыли, как их из тех же Вьетнама и Кореи вышибли, так и отсюда бы выбили оказывая помощь полевым командирам вроде того же Масуда, но нет, решили видимо на своем опыте узнать, каково это быть битым. Вот и узнаем. В итоге деньги, что мы потратим по всему миру вместо того, чтобы построить на них десятки и сотни заводов и улучшить жизнь простых людей в Союзе, пойдут на ветер дымом сгоревшего пороха. И не было бы сейчас такого позорного явления, как фарца. Блядь! Да эту сраную дешевку — синие штаны американских люмпенов, рабочих и фермеров можно было купить на миллиард целый океанский контейнеровоз и завалить ими все магазины страны, раз у самих руки кривые и сделать не можем, но нет, будем не пущать и запрещать. В итоге то, что для всего остального мира мусор, для нас заветная мечта. О, еп, джинса! Левис! Монтана! О, пля, тут заклепки и прошито двумя строчками, и нитка ты смотри кент, капрон с красной жилкой, натуральная Америка, а не малазийская однострочная подделка! И такой экстаз сродни оргазму. Как только не кончают в эти штаны едва надев? Тьфу, сука…
Анатолий насмешливо посмотрел на пару смутившихся бойцов.
— Что, знакомо? Чувствуете себя кончеными идиотами? А представьте себе обратную историю…
— Это как?
— Как американские студенты за советской продукцией подобного социального класса бы гонялись и доставали бы ее из-под полы у своих спекулянтов, переплачивая в десять раз. Контрабанда же моряками привезенная из-за Железного занавеса, понимать же надо, епта! Ну скажем, те же кирзовые сапоги, в самый раз к джинсам будут, тоже наши рабочие и колхозники носят, да люмпены всякие. Как они между собой бы хвастались, о, е-е, ты смотри что у меня есть чувак, настоящая кирза! Рашен советикус! Прошита настоящей бечевой, о, е-е! Не китаен факинг подделка на синтетике! А как с портянкой нога крепко сидит!!! О, е-е!!! И аж ссаться от счастья начинают.
— Ха-ха-ха! — невольно заржали бойцы, видимо представив в красках сию абсурдную картину.
— А за жвачку душу готовы продать. Дай пожевать! Фу, мерзость! Американцы когда приезжают, эту жвачку нашей ребятне смеясь, как каким-то обезьянкам кидают, а те рады скакать… Аж убить хочется и тех уродов, что жвачку им кидают и тех тварей, что довело ситуацию до такого позора. Чувствуете себя оплеванными?
Морпехам и правда стало не до смеха.
— И может мне кто-нибудь объяснить, парни, как крупнейшая на планете аграрная страна, дошла до того, что вынуждена покупать зерно в Канаде? Блядь, у меня просто слов нет, одни эмоции, от одной этой мысли просто мозги подгорать начинают! Свое гниет? Ну так давайте построим сушилки, элеваторы и все прочее необходимое… Но нашим же кремлевским старцам это не интересно, это ж хозяйством надо вдумчиво заниматься изо дня в день, а им распространять коммунизм по всему миру интереснее. У них в Африке негры голожопые бегают, так что они лучше каждому негритосу по автомату «калашникова» дадут, чтобы те прикладом могли свои причиндалы прикрыть.
— Товарищ лейтенант, как-то вы…
— Утрирую? Слишком низменными вещами озабочен?
— Да…
— Может быть и так, Сергей. Только знаешь, сложно думать о чем-то возвышенном, когда бытовуха давит. Вы с этим еще столкнетесь, когда самостоятельно жить начнете, познакомитесь с девушками и поймете, что одеться не во что, костюмы висят мешками, рубашки — говно, туфли — говно, штаны — говно. У девушек с этим все еще хуже. Трусы — говно, стыдно перед парнями в них оказаться, лифчики — говно, колготки — говно, платье — говно. Все приходится самим шить, да вот беда, блять, такни — говно!!! В магазинах ничего не достать. Достать сука! Ненавижу это слово!
Как же его в свое время это все бесило, что приходилось изворачиваться, искать варианты, через знакомых вместо того, чтобы взять и купить, или заказать, и вот накрыло воспоминаниями про все свои мытарства. Ничто не забыто. Никто не забыт…
— А стоит чему-то появиться в продаже, то такие очереди выстраиваются! Слово-то какое поганое появилось по такому случаю — выбрасывают. Словно скоту что-то с барского стола скидывают. Суки… У людей от этого начинает копиться раздражение, на мелочах, вот только таких мелочей много, даже слишком много, кажется из таких мелочей состоит вся наша жизнь, а как известно, количеству свойственно переходить в качество. При этом люди видят, как жирую золотые мальчики и девочки — дети партноменклатуры упакованные во все заграничное, пьющие и жрущие деликатесы и для кого нет такого понятия как дефицит. Анекдот даже по такому случаю появился в этом обществе мажоров. Дескать, в чем разница между омаром и вагиной вашей девушки? В том, что вы никогда не узнаете каков на вкус омар! То есть начинается, да собственно уже произошло классическое классовое расслоение общества, что приводит к социальному напряжению и хватит какой-нибудь искры, чтобы полыхнула революция.
Анатолий ненадолго замолчал, чтобы немного успокоиться. Он сам не ожидал, что так эмоционально заведется. Он потом никогда не понимал всех этих «дрочеров» по СССР, что появились после его распада. На фоне «святых девяностых» это было объяснимо, когда пенсионеры по помойкам шпарились да с протянутой рукой на каждом углу стояли, заводы закрывались, алкоголизм, наркомания, проституция, но вот потом… и главное кто?
