Князя затрясло, спина похолодела, он на мгновение утратил за собой контроль и чуть не врезался в грунт поля, на которым и летел. Спохватившись, он запустил потоки и устремился прочь. Миновав посадку, князь вылетел к ставку, зависнув над которым, избавился от шлема с фонарем с его тяжелой батареей. Расстегнул и бросил в воду пояс с инструментами. Все это больше не понадобится, а весит – ого-го-го! Достал из специального кармашка гарнитуру и закрепил на ухе. На блоке рации включил и зафиксировал тангету в положении «прием» и заскользил по направлению к востоку, сверяя курс по компасу. Пролетев примерно с десяток километров, князь приземлился у посадки, съел зачарованный батончик и через пять минут, когда почувствовал его воздействие, продолжил свой полет. Внизу стелились черные поля, разбитые посадками на прямоугольники. Летело время, князь начал уставать, но встречавших его не было. Возможно, заблудился. Юрий перевел тангету рации в положение «передача».
– База, база, здесь Третий. Вы слышите меня, прием.
– Да, Третий, слышим! – раздалось в наушнике, когда он отпустил тангету. – Ты где?
– Лечу по курсу двести пятьдесят, – ответил Юрий.
– Что видишь?
– Одни поля с посадками.
– Рокадную дорогу наблюдаешь?
– Пока что нет.
– Взлети повыше.
Князь так и сделал, и увидел в отдалении дорогу, пересекавшую направление его полета.
– Дорогу вижу, – сообщил по рации.
– Сумеешь пересечь?
– Попробую, но сил осталось мало.
– Попытайся, Юра, – сказал Акчурин, который и говорил с ним по рации. – За ней в посадке мы тебя найдем.
– Понял, – ответил Горчаков и заскользил к дороге. Стиснув зубы, из последних сил он пересек ее на высоте в две сотни метров и едва не рухнул за посадкой. Там растянулся на спине, раскинув руки. Прошло примерно пять минут, как слева в небе показали три фигуры и, подлетев к нему, приземлились рядом.
– Лежи! – сказал Акчурин, заметив, что князь пытается подняться. – Устал, наверное.
– Едва живой, – ответил Горчаков.
– Сейчас поедешь в поезде, – татарин усмехнулся. – Синицын, надевай ему жилет!
Спустя минуту волхвы летели на восток. Двое впереди, разведывая безопасный путь к условленному месту, где всех четверых и подберут на вертолете, а третий волхв тащил на буксире Горчакова в жилете-антиграве, так что в самом деле получился своеобразный поезд. До территории республики им оставалось два десятка километров, самим преодолеть их сил не хватит.
Жилет Горчакову меняли дважды. Утративший заряд жилет, надевал на себя волхв из группы – через полчаса спецсредство опять будет готово к использованию. Менялся и буксировщик – тащить на антиграве человека пусть легче, чем в тележке на земле, но выматывает быстро. Князь попытался волхвам помочь, пробуждая потоки гравитации, но дар не отзывался – он слишком вымотался по пути от Славска. Способности должны вернутся через сутки, а сейчас он не волхв, а обыкновенный человек. Печально…
Внезапно в руку будто палкой саданули, а следом долетел звук пулеметной очереди.
– Нас обстреливают! – раздалось в наушнике. Кричал волхв-буксировщик. – Сажусь на поле – у Юры не работает защитный кокон. Помогите!
Через несколько мгновений князь оказался на земле, волхв-буксировщик навалился сверху, прикрыв его от пуль. Рука отозвалась невыносимой болью, и Юрий вскрикнул.
– Что, зацепило? – обеспокоился напарник.
– Рука…
– Лежи, не двигайся, я после рану посмотрю. Пока же разберемся с гадами…
Привстав, напарник вытащил короткий автомат, который нес в кобуре на поясе, и разложил приклад. Прижал его к плечу и стал стрелять короткими очередями. Лежа, Юрий видел, как от ответного огня противника, вспыхивает его защитный кокон. Тут снова накатила боль, и мир вокруг исчез…
[1] ДРЛО – дальнее радиолокационное обнаружение.
Глава 10
10.
Акчурин выглядел неважно: уставший, хмурый.
– Рассказывай! – кивнул Несвицкий.
– Они были на двух автомобилях, – вздохнув, ответил старший группы. – Один с солдатами, другой – пикап с пехотным пулеметом на турели в кузове. Автомобильная тачанка, их славы лепят из всего, что попадается под руку. Как боевая единица полное дерьмо, но Юрию хватило. Его и буксировщика разглядели, сообразили, что чужие, и обстреляли.
– А вы где были?
– Летели впереди, разведывая путь, а эти накатили сзади, мы их не видели.
– Эх, Яша, Яша! – Николай вздохнул. – Чему я вас учил? Передвигаться в воздухе, как по земле. Передний волхв – разведчик плюс боевое охранение, второй буксирует товарища, а третий – в арьергарде. Поэтому вас в группе было трое. Уставы пишут кровью… Соблюли бы вы порядок, и Гончаров остался б цел.
– Как, кстати, он? – спросил Акчурин.
– Хреново, – Николай поморщился. – Пуля размозжила лучевую кость. Осколки удалили, но Юрий станет инвалидом. Писать рукою сможет, поднимет ей бокал, но вот чего побольше… Как волхв служит не сможет – чтобы летать, как прежде, нужна здоровая рука – по искалеченной потоки не проходят, как обычно. Сам это знаешь. Короче, комиссуют парня. А он во взводе был одним из лучших. Мы потеряли боевую единицу – и какую!
Акчурин засопел.
– Ладно, – Несвицкий вновь вздохнул. – Рассказывай, что было дальше.
– Мы с Синицыным вернулись и уничтожили группу славов. Зависли над дорогой и забросали их гранатами, как ты учил, потом спустились и зачистили из автоматов. Их было восемь человек. Никто не уцелел.
– Уверен?
– Произвели контроль.
– Хоть это сделали, – наморщил лоб Несвицкий.
– Затем перевязали Горчакова, – продолжал Акчурин, – вкололи обезболивающее и оттащили к оговоренному месту, откуда нас забрали вертолеты. На этом все.
– Отдыхай, – сказал Несвицкий.
Акчурин встал, кивнул и вышел.
– Ты слишком строг к нему, – заметил дед, присутствовавший при разговоре. – Ребята совершили подвиг. Мне сообщили в штабе, что батарея немцев уничтожена – да так, что там никто не уцелел, от техники – одни обломки. Факт подтверждается перехватами их разговоров и спутниковыми снимками. Вдобавок помножена на ноль, как ты обычно выражаешься, моторизованная группа славов. У нас всего лишь раненый.
– Которого могло не быть, – не согласился Николай. – Ребята тупо лопухнулись. Мне сообщили, что в Царицыно прибудет князь Горчаков проведать сына. Что я ему скажу? Учил волхвов, а в результате сын остался инвалидом?
– Об этом не волнуйся, – дед улыбнулся. – Князь Горчаков останется доволен.
– Как это? – изумился Николай.
– Ему не нравилось, что сын служит в армии, хотел, чтобы тот стал дипломатом. Но у Юрия был сильный дар, таким дорога только в офицеры. Теперь же он отправится в отставку, и иной дороги, чем служить в системе министерства иностранных дел, у парня нет. И кем же он туда придет? Героем, удостоенным высоких орденов империи. Мне сообщили в штабе, что на всех, причастных к этой операции, напишут представления. На князя Горчакова – о награждении орденом Андрея Первозванного. Никто не сомневается, что он его получит, поскольку подвиг беспримерный. Да Юрий сделает блестящую карьеру!
– Если захочет.
– Куда он денется! – адмирал махнул рукой. – Отец поможет и уговорит. Не убивайся, Николай, ты слишком обо всем переживаешь. Все обошлось, что на войне бывает редко. Или уже забыл, как сам чуть не погиб из-за своей беспечности?
– Такое не забудешь, – буркнул Николай.
– Вот и не цепляйся к подчиненным. Все предусмотреть в военных действиях нельзя. Там даже опытный боец не застрахован от ошибки. На очередном занятии разбери пример по косточкам и отработай с волхвами порядок эвакуации раненого с поля боя. На том и ставим точку.
– Понятно, – Николай поднялся. – Пойду.
– Куда?
– В госпиталь, там с Юрой поработаю. Полагаю, он уже очнулся после операции.
– Что ж, помоги ему, – ответил адмирал…
