будет недостаточно. Должно случиться нечто огромное, дабы убедить судей, что в Британии больше не правит закон.
Или Волдеморт мог просто попытаться убить судей, чтобы международного сообщество обвинило нас и начало действовать. Ещё лучше будет, если удастся подставить британское правительство.
Возможностей было столько, что у меня разболелась голова. Очень не хватало возможности задать несколько вопросов Дине. Даже с тремя вопросами в день к этому моменту я бы уже лёгко стерла Пожирателей с лица земли.
Даже Сплетница смогла бы мне помочь.
Вечер я потратила на то, чтобы прикрыть магией секретные проходы к Тайной Комнате. Последнее, что мне требовалось, чтобы не в меру усердный аврор спустился вниз и обнаружил мои секреты.
Он, пожалуй, принесёт с собой свет и сразу же умрёт, и, принимая во внимание, насколько глупы иногда бывали волшебники, скорее всего умерло бы множество авроров, прежде чем Грюм воззвал бы к осторожности.
По крайней мере, мне не требовалось отправлять соплохвостов в ещё более глубокую спячку, раз уж встреча проходила здесь. Во сне соплохвостам не требовалась еда или вода, но когда они проснутся, их будет терзать свирепый голод.
Если бы я уехала, то миллион пауков «чёрных вдов» там, внизу, тоже могли бы стать проблемой. Я откладывала избавление от них, потому что потенциально они были очень полезны.
Сейчас они пряли и шили крошечные костюмчики, чисто чтобы не простаивать без дела.
Тем не менее, если к концу учебного года я не придумаю, что с ними делать, они пойдут на корм соплохвостам.
Я передвинула палочки, мётлы и маховики из вентилляции в Тайную Комнату. Я ничего не могла поделать с тем, что осталось от Филча в местной системе очистки канализации. Если проверяющие будут настолько тщательны, то просто придётся разобраться с этим вопросом, когда до него дойдёт дело.
Следующим утром я проснулась рано.
В ночи мой сон тревожили продолжавшие прибывать в замок авроры. Они обыскивали замок, используя все приемы, которым я их обучила, равно как и те, которым не учила.
Они возвели баррикады в проходах по всему замку и нашли секретные проходы, о которых я даже не подозревала, и это было поразительно.
Каждая баррикада представляла собой огромный щит, покрытый чарами неразрушимости, с прорезью для палочки и своего рода перископом, соединенным со щитом. Всё это сооружение было магически привязано к полу, чтобы никто не смог просто притянуть его при помощи Акцио.
На каждом из щитов была печать Министерства, но в остальном они были изготовлены из солидного серого металла.
К этим улучшениям я не имела ни малейшего отношения. Несомненно, они прислушались к моему совету поговорить с маглорожденными.
Он не поможет пережить гранату, но большинству волшебников будет чертовски трудно преодолеть подобный щит.
Также они очень точно рассчитали, какие проходы перекрывать щитами. Подготовили области, в которых можно было подловить противников перекрёстным огнем и подготовили зоны для отступления.
Здесь находилось двести авроров, две трети от их числа в Министерстве. На этот момент, Хогвартс и правда был самым защищенным местом во всей Великобритании.
Некоторые из авроров выглядели так, словно сейчас заснут на ходу; когда доберусь до кого-нибудь из начальства, предложу раздать бодроперцовые зелья.
Человек двадцать уже дрыхли в изолированных коридорах. Несомненно, вечеринки на всю ночь были не для всех.
Едва я покинула помещения Слизерина, как меня встретили две охранницы, женщины-авроры. Одной из них была Тонкс. Она ухмыльнулась мне, и лицо её изменилось, превратившись в сварливую рожу Грюма.
Глаз она, конечно, подделать не смогла, так что оставила все ужасной, пустой глазницей.
Я ухмыльнулась в ответ.
― Что у нас в программе? ― спросила я.
― Завтрак. Потом тебя вызовут в суд. Они думают, что позже ты станешь раздражительной, так как ты маленький ребёнок.
― Как мило, ― ответила я. ― За исключением того, что так оно, пожалуй, и есть. Из всех судов, которые видела в своей жизни, вынесла стойкое убеждение, что они ужасно скучны и полны людей, которые любят говорить больше, чем дышать.
― Ты отлично справишься, ― заверила меня Тонкс. ― А если начнёшь чрезмерно расстраиваться, заяви, что тебе нужно в туалет. Юным девочкам очень легко смутить старых волшебников. Если же они тебя не отпустят, то у тебя будет оправдание, почему ты на них так зла.
― Я думала, там половина такое старичьё, что ещё ночные горшки помнит?
― О, они ими вовсе не пользуются (70), ― ответила Тонкс. Скорчила гримасу и посмотрела в сторону. ― С тобой всё будет хорошо.
Чем больше она повторяла, тем меньше мне в это верилось.
В противоположность тому, что можно было подумать, Большой Зал был забит людьми. В конце концов, аврорам тоже надо кушать.
Я хотела сесть на привычное место, но Тонкс покачала головой.
― Пошли со мной, за стол Хаффлпаффа? ― спросила она.
Я кивнула.
Передо мной появилась еда, и как обычно насекомые проверили её. Всё выглядело нормально.
Тем не менее, когда я поднесла тыквенный сок к губам, то застыла. Насекомые на окантовке моей мантии унюхали в тыквенном соке что-то, чего там не должно было быть.
― Стой, ― сказала я Тонкс, начавшей делать глоток.
― Что?
― Что-то в моём питье, ― пояснила я. ― Дай понюхать твоё.
То же самое было и в её напитке.
Оглянувшись, я заметила, что глаза у авроров не такие живые, как им следовало бы быть. Я бы списала всё на ранний час; авроры зачастую засиживались допоздна.
Хотя, они могли прибегнуть к бодроперцовке или просто кофе.
Запах в чашке казался знакомым, хотя, после фильтрации сквозь чувства насекомых, мне потребовалось мгновение, чтобы распознать его.
― Асфодель и полынь, ― сказала я. ― В напитках у нас обеих.
― Напиток живой смерти? ― спросила Тонкс. ― Но он бы мгновенно повлиял на всех.
― Нет, если его разбавить, ― ответила я. ― Флакон с обычной порцией содержит одну унцию зелья. Разбавить его в одном из этих кубков и мы получим одну шестнадцатую дозы за раз. Эффект замедлится, но при этом если человек в конечном итоге выпьет весь кубок, то воздействие будет тем же.
―
