class="p1">— Коряга! — орал Сафонов сверху. — Кто так прыгает!
Сам он рвануть в окно не рискнул, и нам удалось свернуть в переулок и добежать до спасительной “Волги”. Двери я предусмотрительно не запер. Сунул ключ от зажигания в руки шубнику:
— Садись за руль.
— Ты что, ранен? — вытаращился тот на меня.
— Зацепило немного! Скорее, бегом!
Мы прыгнули в машину. Взревел двигатель, хрустнула коробка передач, и автомобиль будто прыгнул с места, набирая скорость.
— Фары не включай, — скомандовал я. — Уходи проулками. Сейчас "план перехват" объявят. Возможно, машину нашу заметили, но номеров нет, а “масть” у нее распространенная. Поэтому будут тормозить всех подряд.
Глотая ухабы, “Волга” выскочила на узкую улочку и помчалась в темноту. Вырулили на асфальт, и я перестал упираться в потолок рукой.
Шубник выжал газ, стрелка спидометра дрожала на отметке “сто”. Машина неслась по почти пустой дороге.
— Вроде ушли, — выдохнул Медведев, вглядываясь в зеркало заднего вида.
— Сбавь скорость, внимание не привлекай. — И фары теперь включи. На дороге-то уже выключенные фары слишком заметны, белой вороной будем, – я болезненно усмехнулся нечаянному каламбуру.
Но нас все же засек гаишный "жигуль", что мчался по направлению к УВД. Значит, уже все городские наряды, ориентированные по рации, стягивались к эпицентру событий.
Мы пронеслись мимо гаишников. Желтая “шестерка”, включив мигалки, резко зашла на вираж. Развернулась, визжа шинами, и ринулась за нами.
— Твою мать! — я сидел вполоборота, оглядываясь назад. — За нами хвост. Жми!
— Я не гонщик! У меня дело тихое, вдумчивое, ё-моё! — крикнул Медведев. — Что делать будем?
Я прерывисто выдохнул.
— Езжай по центральным улицам, чтобы стрелять не стали.
Наш автомобиль вырулил на Ленина и помчался, огибая попутные машины.
— Водитель белой “Волги”! — раздался сипящий металлический голос в громкоговорителе. — Немедленно остановитесь. Повторяю! Немедленно остановитесь!
Канареечная “шестерка” нас догоняла. Нам приходилось протискиваться в потоке машин, а гаишникам уступали дорогу, прижимаясь к обочине.
— Не уйдем, — махнул я рукой вправо. — Сворачивай туда.
Мы резко вошли в поворот, чуть не зарюхавшись в клумбу. Колесо подпрыгнуло, проскочив по бордюру. Меня подбросило, и головой я врезался в потолок. Из глаз сыпанули искры. Резкая боль пронзила раненую руку. Теперь она нестерпимо ныла. Кровь измазала панель и сиденье.
Мы очутились в знакомом дворе. Я отлично знал его устройство, ведь здесь жил Быков.
— Сейчас разгоняйся, — крикнул я. — И держись левее! Твою мать! Еще левее!
— Куда, бл*ть, левее?! Там же гаражи! — судорожно вцепившись в баранку, Медведев вырулил на детскую площадку, чуть не смяв песочницу.
— Вот и жмись к ним! Ближе давай, говорю!
— На х*ра?!
— Увидишь! Дави газ!
“Волга” выхватила фарами силуэты гаражей и истоптанный газон. Перепрыгнула через бордюр и чуть не врезалась в столб.
— Тормози! Влево давай! — я вцепился здоровой рукой в панель.
Медведев среагировал быстро. Успел тормознуть и завернул руль вбок. Мы еле вписались в проход, что разбитой колеей уходил в глубь гаражного массива.
"Жигуль", что на всех парах несся за нами, не понял нашего маневра (с чего это мы так прижимались к гаражам), а когда понял — было поздно. Там на газоне торчал неприметный в темноте, но толстенный пень. Любили на нем ребятишки пирожные из песка стряпать.
Гаишная машина почти поравнялась с нами, когда перед ее мордой неожиданно вырос пень и бросился прямо напролом на передний бампер. Он смял его как фольгу, в придачу наказав водителя шипящим радиатором.
"Жигуль" впечатался в преграду, высыпав на смятый капот лобовое стекло.
— Есть! — заорал Медведев. — Так вам! Суки! Надеюсь, вы там расшиблись!
— Осади, — похлопал я его по плечу. — Это мои коллеги. Просто сейчас мы по разные стороны баррикады.
— Совсем забыл, что ты мент, — оскалился в улыбке “напарник”. — Из тебя бы получился отличный вор. Не думал сменить профессию?
— Каждому свое. Я всегда буду ловить таких как ты.
Медвежатник залихватски хмыкнул.
— Спасибо за честность, Курсант. Вот не люблю ментов, а ты почему-то вызываешь уважение. Может, хватку я потерял?
— На дорогу лучше смотри.
— Куда едем?
— К тебе.
— Ко мне? — шубник, скривившись, покосился на меня. — Ну, ты не борзей. Я не готов приютить раненого мента. Что у тебя, друзей нет?
— У всех семьи. В мою общагу нельзя. Там всё как на ладони. Остается только к тебе. Я других берлог не знаю, где могу затихариться.
— Дьявол! Не думал, что когда-нибудь буду спасать ментов. За что мне это? Тебе так-то бы в больничку надо. Не хватало, чтобы ты на хате у меня еще загнулся от потери крови.
— Кровь уже не течет, а вот лекаря надо будет раздобыть. Подумай, где взять надежного и не болтливого, чтобы на дому рану подремонтировать мог.
— Я вор, а не скорая помощь. Кто из нас мент? Вот ты и думай.
— Ладно, прорвемся.
Машина въехала во двор шубника.
— Вот ключи от квартиры, — он протянул мне связку. — Постарайся подъезд кровью не загадить. А то бабки мигом ментов вызовут. А я машину заныкаю. В крови вся. Нельзя такую во дворе оставлять.
— Согласен. И номера ей прикрути. В багажнике лежат. Куда спрятать собираешься?
— Есть у меня надежное местечко.
Я вылез из машины и огляделся. На улице совсем темно и пустынно. Это мне на руку, а то я похож на зомби. Окровавленный свитер с изрезанным рукавом. Морду тоже измазал. Но самое главное – машину кровью заляпал. Ласточку свою… Эх, жалко.
Блин. Не о том сейчас думаю. Я шмыгнул в подъезд. Сзади зашуршала шинами “Волга”, выруливая со двора. Медведев погнал ее в секретное “стойло”.
Я поднялся по ступенькам. Тяжко. В глазах мутнеет. Вот и нужная дверь серого, как крысиный хвост, цвета. Я вставил в скважину ключ, что вручил мне шубник, и провернул. Старый замок щелкнул тихо, будто боялся поднимать шум.
Вошел внутрь и, нащупав выключатель, включил свет. Квартира-двушка сейчас, при свете лампы, уже не казалась такой мрачной. Внутри немного убого, но на удивление чисто. Только воняет куревом. На кухне я взял нож и разрезал свитер. Скинул с себя лоскуты, осмотрел рану. Плечо пробито насквозь. Кость, вроде, целая, я поначалу даже двигал этой
