помнишь, мне принц Тибор недавно артефакт со своей шеи снял и подарил. Тот, что я тебе отдал. Его можно было передаривать? Я не нанес ему этим обиду? И как со стоимостью этого артефакта?
— С этим попроще. Из-за того, что он принадлежал принцу, — да, артефакт станет дороже другого подобного. И продавать его тоже не стоит. Хотя тут все не так фатально. Был бы Тибор королем, тогда другое дело…
От питомца пока что удалось избавиться. Я подошел к тому же слуге, что привел мне маркона, и спросил, куда его девать — ведь скоро нужно будет танцевать. Тот предложил пока что присмотреть за ним. Я тут же согласился, и демонического питомца увели куда-то из зала. Сразу же вздохнул поспокойнее — тяжело каждую секунду контролировать свои мысли.
Ну а затем начался бал! И естественно, право на первый танец отвели нам с Джоан, исходя из нашей особой ситуации. Несмотря на то, что на балу, конечно, присутствовала и дочка короля. И я даже увидел ее, когда закружил Джоан в танце под заигравшую музыку. Принцесса стояла и смотрела на нас с такой завистью, что я даже посочувствовал ей. Надеюсь, король все же найдет ей жениха…
Пока аристократы танцевали, обслуга, выходя из дверей прямо напротив столов, шустро их сервировала. Соблазнительные запахи потянулись по всему залу. Устроено тут все было разумно — остыть невероятно вкусным блюдам никто бы не дал, так что, едва столы накрыли, музыка затихла, и сенешаль пригласил всех занять места за пиршественными столами.
Герцог уверенно двинулся к небольшому столу на три десятка мест, расположенному ближе всего к трону. Мы с Джоан потянулись за ним. К Келерту тут же подскочил один из слуг и предложил провести его к месту, отведенному ему. Естественно, не за этим столом для приближенных короля, куда пошли остальные участники нашей компании. Вот тебе и один из главных героев только что выигранной войны с очень сильным противником… Впрочем, по его лицу я понял, что он вовсе не обиделся. Таковы порядки, которым сотни лет, он и так внезапно подскочил вверх в иерархии королевства, став графом. Не говоря уже о тех богатствах, что получит с таких ценных земель. За своим столом, надеюсь, он будет звездой.
Меня посадили между тетушкой Рогенрат, сидевшей сразу за принцами, и Джоан. Судя по тому, что я знаю об этикете, это жирный намек на то, что хотя мы с Джоан браком еще не сочетались, меня уже рассматривают в качестве ее будущего мужа.
На такого рода мероприятиях принято поддерживать светскую беседу. Тетушка-грандмаг немедленно принялась задавать мне множество вопросов. Обо всем на свете, начиная с того, какая погода обычно в это время года в моем родном городе, и до того, хорошо ли я спал предыдущей ночью. Вопросы казались поводом для бессмысленной болтовни, но я не расслаблялся — нет никаких гарантий, что пятнадцатый или двадцатый вопрос не будет по-настоящему важен для собеседницы. Грандмаг все же, а они всегда знают, что делают. Так что я улыбался, отвечал на вопросы, но был настороже. И оказался прав — вслед за кучей бессмысленных вопросов я получил следующий:
— А после свадьбы кто в вашей семье будет главным, барон? Не страшно жениться на королевской племяннице?
— Любовь, мастер, любовь будет главной в нашей семье, — не задумываясь, ответил я ей.
— Хорошо выкрутился! — хмыкнула старушка.
Похоже, тетя короля сама или по просьбе короля решила прощупать, планирую ли я быть подкаблучником у Джоан. Вот и зачем им это нужно знать?
Тем не менее вопросы от Рогенрат не особенно мешали насладиться прекрасной кухней. Да и в целом, по сравнению с войной было спокойнее. И в принципе, после того как повоевал, мирная атмосфера всегда расслабляет.
Я, по понятным причинам, предварительно навел справки у Джоан, возможны ли неприятности на этом балу. Ясное дело, я догадывался, что многим не понравится и очередная награда от короля в мой адрес, и наш предстоящий брак с Джоан. Да и «Могучие» вряд ли угомонятся. Но она сказала, что на такого рода балу вряд ли кто-то осмелится вызвать меня или кого-то еще на дуэль. Чревато…
Король, организуя такое пышное событие, вовсе не хочет никакой конкуренции за внимание — все оно должно быть уделено исключительно ему. Так что теоретически можно устроить скандал и вызов на дуэль, но последние лет пятнадцать этого никто не делал. Хватило уроков предыдущих зачинщиков дуэлей на королевских балах. Три раза инициировали дуэли при нынешнем короле на его балах, и все три инициатора очень плохо кончили. Один вскоре попал в тюрьму по обвинению в государственной измене, один был изгнан после победы на дуэли, причем ему не дали даже возможности продать свое имущество, оно было обращено в доход казны. А третий, проиграв дуэль, но уцелев на ней, был бесславно зарезан какими-то бандитами через пару дней в темном переулке. Аристократы намек поняли и старались теперь вести себя спокойнее. Есть множество других мероприятий, на которых нет проблем бросить вызов на дуэль, к чему же рисковать, зля короля?
Так что, несмотря на то что вокруг было наверняка полно тех, кто меня ненавидел, я достаточно расслабленно проводил сегодня время. Даже начал какое-то удовольствие получать, к своему удивлению. Кормежка была отменной, королевская кухня заслуженно считалась лучшей в стране. Правда, несколько лет подряд ей небезуспешно бросал вызов граф Лукский, но это было до войны. Вряд ли в ближайшее время ему будет до того — надо восстанавливать разрушенную экономику. Ну и вернуть мне мои полмиллиона, разумеется.
Только я вспомнил про графа, как тут же мы с Джоан наткнулись на Альту, очень довольную, прямо-таки сияющую, которая шла под ручку с невысоким седым человеком.
— Лорейн, Эйсон! — радостно сказала она. — Познакомьтесь с моим отцом, графом Замнером. И примите нашу благодарность за вашу помощь!
В отличие от своей дочери, граф Замнер никакой радости на лице не выказал. Он старался, да, но ничего не получалось. Интересное и очень выразительное у него было лицо, с узкими хитрыми серыми глазами и с мясистым носом. Ничего похожего на красотку Альту — она, видимо, в мать пошла. Лично я видел лицо скупца, который очень не хочет возвращать долг. Он бекал и мекал про неизбывную благодарность за помощь в адрес моей спутницы, но тут же старательно намекал на то, что с деньгами сейчас очень туго, экономика разрушена войной, и просил
