голой. Правда это было у нее на кухне!».
- Пока Вы пьете чай, я Вас развлеку немного! – по просьбе Косова, Елена притащила и гитару. Откуда уж она ее взяла – ему было невдомек!
- Елена Георгиевна! – обратился он к подруге, которая в ответ на такое официальное обращение, удивленно приподняла бровь, - Краса Вы наша! Гордость нашего города! Позвольте начать этот импровизированный концерт песней для Вас. Знаете… в английской истории была такая пара… довольно скандальная, надо признать. Он – английский адмирал, знаменитый моряк и военноначальник, лорд. Она… она поднялась из самых низов. Была натурщицей, куртизанкой. Красавица! Насколько красивая, что, невзирая на ее происхождение и неприличную славу, на ней женился целый английский посол, тоже – аристократ, по фамилии Гамильтон. Так она стала – леди Гамильтон. Так вот… их связь – леди Гамильтон и адмирала Нельсона стала темой для пересудов, а потом и массы произведений. Да… Он погиб во время Трафальгарской битвы.
Немного переделки первоисточника – там Клава, здесь Лена.
«Ну… думаю – не заметят!».
- В кинотеатре «Буревестник»,
После той, большой войны,
За полпачки «Беломора»
Проходили пацаны.
И смотрели, что хотели,
В десять лет, я – даже в семь!
И как водится – балдели
От запретных в детстве тем.
Женщины прекратили пить чай, слушали внимательно. Лена улыбалась.
- И была соседка Лена
Двадцати веселых лет.
Тетки фыркали: «Шалава!»,
Мужики – смотрели вслед.
На правах подсобной силы
Мог я в гости заглянуть,
Если Леночка просила
Застегнуть чего-нибудь.
Краем глаза Косов видел, как в приоткрытую дверь просочился Александр, встал у двери. Потом в проеме встала мастер, обслуживавший женщин. Вроде бы еще виднелись лица – там, в коридоре.
- И, конечно, я старался,
А в глазах стоял туман!
И в тумане я качался,
Как отважный капитан!
И смеялась Лена звонко:
«Что ли ты уснул, браток?»
И горел на шее тонкой
Золотистый завиток.
Где-то за окном, словно за бортом,
Вдаль плывет мое детство.
Леди Гамильтон! Леди Гамильтон!
Я твой адмирал Нельсон!
Как она ждала, как она звала,
Как она пила виски!
Леди Гамильтон! Леди Гамильтон!
Ты была в моей жизни…
По окончании песни повисла тишина. Завадская смотрела на него улыбаясь, а в глазах ее было ТАКОЕ обещание, что мурашки табуном пронеслись по шкуре Косова.
- Так… а дальше? Это же не все, правда? – Рыжая смотрела ему в глаза, припивая чай.
- Правда, Рыженькая! Слушай… Это – тебе!
- Что мне делать? Я пропал!
Ритка! Что ты сделала?
Твое тело – как крахмал,
Белее снега белого!
Отравила мне судьбу, отняла профессию.
Ритка! Я тебе не вру
Всей вот этой песнею!
Рыжая улыбалась довольно, не отводя от него взгляда.
- Ах, Ритка Дорофеева!
Что же ты наделала?!
Твое тело – вот дела!
Белее снега белого!
- Ах, Ритка Дорофеева!
Что же ты наделала?!
Твое тело – вот дела!
Белее снега белого!
Лена тоже улыбалась, глядя то на Ивана, то на подругу.
- Я работал в РСУ цементобетонщиком,
А теперь я на углу
С розовым бидончиком.
Бросьте, братцы, мне в бидон
Рублики-копеечки,
В Ритку я давно влюблен,
Это вам не семечки.
…
- Мне прораб Кузьмич читал
О женском поле лекции,
Только я давно пропал
От твоей комплекции.
Я работу задвигал,
Планы и задания,
И тогда Кузьмич сказал мне:
«Лёша, до свидания».
Марго засмеялась, даже захлопала в ладоши, услышав, как испортила судьбу парня белокожая Ритка:
- Только я не Дорофеева! – «И носик свой задрала повыше! Стерва!».
- Да? А я, честно говоря, и фамилию твою не знаю! Неудобно даже, Рит!
- Длугош моя фамилия!
- О как?! Полячка, что ли? – удивился Косов.
«Это многое объясняет… про ее характер! Да и внешность – тоже!».
- Ну да… предки были из ссыльных! После восстания… еще при царях.
Иван, замолчал, выпил залпом уже остывший чай.
- А я? – подала голос Танька.
- А для тебя, красавица… Слушай!
- Ее глаза небесно-васильковые
Притягивали взоры, как магнит!
За ней ходила вся шпана дворовая,
А я среди шпаны был знаменит!
…
— Вот, видите, женщины… и концерт послушали. Ну, все-все… за работу! – разогнал Александр персонал, - Ну, что? Вы продолжаете?
И они продолжили выбирать одежку.
Рано утром, договорившись с Завадской о встрече, Косов – «метнулся мухой» к себе в клуб. А то неудобно будет – такие красавицы с ним, а он одет как шпана! Вернувшись в город, Иван чуть подумал и – махнул к месту своего прежнего жительства.
«Надо навестить Веру! Решил же тоже ей помочь? Надо выполнять!».
Где ее место работы, детский сад, расположен он примерно знал. Нашел. Заглянул. Попросил позвать.
«Оп-па! И что я сейчас вижу?».
Вместо стройной, даже худоватой, его бывшей подруги, перед ним стояла… такой… арбузик на ножках.
«Мля… это что же – тоже я? Да нет… быть не может! Если посчитать… А может… Да нет – не сходиться! По времени не сходится!».
Вера была… глубоко беременна.
- Ой, Ванечка! Привет! Сколько я тебя не видела уже! Как я рада! Ты такой… красивый! А я… видишь… вот!».
Вера смутилась.
- Ну что ты! Ты – молодец! Только… как же ты решилась-то? Это же… четвертый уже? – Иван все никак не мог прийти в себя.
- Ну… да. А что там решаться-то… Как вышло… Ой! Слушай, давай отойдем чуть подальше… вон – за угол! А то сейчас увидят меня… с тобой, бабы наши! Разговоров будет! А оно мне надо?
Они отошли за угол следующего здания, недалеко от крыльца детсада. Встали за какие-то елочки.
- Ну, ты рассказывай, как у тебя дела? У меня-то… сам видишь. Ну – не женился еще, кобель?
- Не… не женился. И не собираюсь пока!
- Ну да, ну да… тебя, пожалуй, заставишь жениться! Ой, Ваня… как же я вспоминаю… так сладко… и горько становится…
- Как сама? Как ребятишки? Андрей у тебя как?
- Да что там… все хорошо, Ванечка! Ребятишки… да вон – здесь двое, со мной! Старший – дома. Школа-то закончилась. Он у меня первый класс закончил. Молодец! Учиться хорошо! Дома все помогает! А Андрей… тоже все – слава Богу! Бригадирит! Важный стал, что ты! Все ругается, рассказывает
