Скорее всего, вряд ли. Шахматисты люди слишком предусмотрительные и понимают, что преступление будет рано или поздно раскрыто и тогда им не избежать ответственности. Я улыбнулся Грачеву. Если он уже выбит из колеи, то победить его гораздо легче.
Грачев пробормотал что-то злобное в мой адрес и двинул ладью. Он все еще надеялся поймать меня.
Между прочим, насколько я сам мог судить, у него еще была возможность выиграть партию. Это в том случае, если я совершу какую-нибудь грубую фатальную ошибку. Но я не собирался ошибаться.
Дальше все случилось, как я думал. Черная ладья устроила охоту за моими пешками, а я — за его оставшейся. Его пешка стремилась к моей линии обороны, пытаясь прорваться в ферзя. Как только ей удалось сделать это, я взял ее на следующем ходу.
В ответ Грачев взял мою вторую пешку. Оставшуюся мою пешку надежно прикрывал мой король. Проанализировав положение, Грачев протянул руку и пробурчал:
— Сдаюсь.
Я пожал ему руку. Ну да, я не оставил ему шансов. Драка была ожесточенной, но я всегда был на один шаг впереди. Хотя уже сейчас видел, сколько понаделал ошибок.
Зрители сдержанно похлопали, когда арбитр коротко объявил о моей победе. Я поднялся с жесткого стула, чувствуя, что моя задница сейчас отвалится от тела. Неужели нельзя поставить кресло?
Шаров и другие члены жюри тоже вынуждены были аплодировать. Я вышел к зрителям и пожал руку Муромцеву.
— Куда ты пропал сначала? — сердито спросил тренер. — Я думал, ты вообще не придешь.
Я пожал плечами, придумывая, чтобы такое сказать.
— Милый, поздравляю, — из рядов зрителей вышла Даша.
Теперь она не бросилась мне на шею сразу, ожидая, что я скажу. А то, в последний раз, в таком случае мы поссорились. Но сейчас я сам раскрыл объятия.
Девушка подошла ко мне и спрятала лицо на груди. От нее все также вкусно пахло клубникой. Я сразу вспомнил только что проведенную с ней ночь, прижал Дашу к себе и вспыхнул от желания.
— Ну что же, поздравляю, мой юный друг, — сзади раздался снисходительный голос Шарова. — Может, уделите нам минутку внимания?
Я оторвался от девушки и обернулся. Шаров стоял передо мной, по-хозяйски уперев руки в бока. Рядом помощник и Муромцев. Сегодня председатель судейской комиссии казался толще, чем обычно.
— Спасибо, Иван Петрович, — ответил я и не удержался от насмешки: — Я видел, что вы очень переживали за меня. Надеюсь, я оправдал ваши надежды на мою победу.
Шаров улыбнулся в ответ, еще шире и лучезарнее. Он наверняка когда-то был отличным шахматистом. Впоследствии стал умелым записным интриганом. Наверняка ему помогает привычка просчитывать ходы наперед.
Но вот сейчас он явно был недоволен. И тихо сказал мне, наклонившись вперед:
— Я с тобой еще не закончил, Архаров. Я буду за тобой наблюдать. Запомни это. Если ты сделаешь хоть один неверный шаг, я буду рядом и тут же отрублю тебе голову. И твои высокие тайные покровители тебе не помогут. Я даже и пальца тебе не подам, если ты упадешь в реку.
Я тоже продолжал улыбаться.
— Если я упаду в реку, то обязательно постараюсь искупаться, Иван Петрович, — ответил я, пристально глядя ему в глаза. — Смотрите, лето же на дворе. И постараюсь утопить там всякого, кто полезет ко мне. Уж вы не сомневайтесь.
Шаров деланно расхохотался и снова пожал мне руку. Для посторонних лиц мы расстались, как будто стали друзьями. Но теперь понятно, что я приобрел себе злобного врага среди шахматных чиновников.
Не успели мы разойтись, как корреспондент из спортивного журнала нацелился на нас фотоаппаратом и скомандовал:
— А ну, продолжайте улыбаться и пожимать друг другу руки. Будет отличная фотография. Вот если бы победитель еще награду взял, вообще было бы прекрасно.
Он сделал пару снимков и меня атаковали его коллеги из журнала и газеты. Я ответил на пару вопросов, а потом отправил их к организаторам. Ну его к дьяволу, не люблю внимание СМИ.
Когда мы вышли из зала, я спросил у Муромцева:
— Что за таинственные покровители? Как ты смог притащить меня на турнир?
Муромцев вздохнул.
— Это я расскажу тебе потом, с глазу на глаз. Но если желаешь знать, я расскажу тебе вкратце, к кому я обратился.
И он тихо, так, чтобы не услышали другие, сказал мне название организации.
Глава 18. Новые знакомства
Когда я понял, о чем толкует тренер, то сначала не поверил ушам. Повернулся и переспросил:
— КГБ? Да вы шутите?
Муромцев кивнул. По его серьезному виду было видно, что не шутит. При этом хохолок волос на его голове придавал ему сходство с попугаем, глядящим на меня с жердочки. Я пытался сдержать смех, хотя и понимал, что время сейчас для улыбок совершенно неуместное.
Неужели тренер и в самом деле отправился хлопотать за меня в спецслужбы? Ну-ка, что именно он там сделал?
— И что же они сказали? Как вообще это произошло? — спросил я. — Честно говоря, я не совсем понимаю. Вы можете рассказать подробности?
Муромцев поглядел на Дашу, на Матвея и Стаса, радостно обсуждающих ходы в партии. Покачал головой.
Да, сейчас не время и не место для того, чтобы обсуждать эту тему. Но тогда когда?
— Тот человек, к которому я обращался — это мой давний знакомый, — сказал Муромцев. — Сразу после финала я обещал, что мы наведаемся к нему и я познакомлю тебя с ним.
Ну, этого еще не хватало. Вот уж чего я желал меньше всего, так это вмешательства КГБ в мои шахматные дела. Еще в прошлой жизни я помнил из рассказов старых шахматистов, что эта структура всегда интересовалась их достижениями.
А иногда даже старалась и контролировать их. Как, впрочем, и любимая коммунистическая партия. Впрочем, насколько я помнил, вмешательство проходило только во время участия в международных турнирах, там где была опасность, что шахматист может убежать за границу.
Или когда на кону стояли престиж и безопасность страны. Например, когда шла ожесточенная борьба за титул чемпиона мира. Так что, насколько я понимаю, в ближайшее время опасность непосредственного вмешательства в мои дела мне не грозит.
Можно и познакомиться с моим благодетелем в органах. Поблагодарить за оказанное содействие, так сказать.
— Ну что же, — я тяжко вздохнул, не желая сдаваться так сразу. — А никак нельзя пропустить этот визит? Честно говоря, у меня те еще ощущения при виде наших доблестных чекистов.
Но Муромцев покачал головой. От такого визита было невозможно отказаться. Ни за что на свете.
— Я дал слово, что мы придем к нему, — непреклонно повторил он. — И не намерен от него отказаться. Кроме того, я получился за тебя. Сказал, что ты обязательно выиграешь чемпионат Союза этой осенью.
Весьма опрометчиво с его стороны. Разве можно гарантировать такие вещи? Я задумался, а Даша подошла и тряхнула меня за руку.
— Когда ты освободишься? Ты уже все, у тебя закончились твои турниры и ты можешь идти, куда хочешь?
Мы вышли на улицу. Как я понял, церемония награждения должна состояться позже, не сейчас.
— Я предлагаю сейчас пообедать, а потом нам с Денисом надо поехать по делам, — тут же напомнил Муромцев, многозначительно глядя на меня.
Я кивнул и приобнял девушку за талию.
— Как у тебя со временем? Мы можем пообедать вместе, а потом мне надо ехать по делам. Я заеду за тобой вечером.
Даша тоже кивнула. Сейчас она улыбалась, глядя на меня.
— Нет уж, обедайте сами. Мне надо в универ, у нас подготовка к экзамену. А вот вечером я свободна. Я ведь еще не вручила тебе обещанный подарок, как чемпиону Москвы.
Ох да, точно, я совсем забыл про ее подарок, так еще и оставшийся в общаге. Нам вчера было не до него.
— Тогда я загляну к тебе вечером, — пообещал я и поцеловал девушку на прощание.
Мы перекусили вместе с тренером и моими приятелями. Яковлев тоже остался, он все хотел высказать комментарии у прошедшей партии. Большую часть обеда разглагольствовал именно он. По его мнению, мне следовало стартовать с дебюта королевского коня. Он всю прошлую ночь, оказывается, изучал этот дебют и нашел там ходы, которые почти гарантированно вели к победе.
