Отверстие вело куда-то в полную темноту и я решил:
-Желтозуб - остаёшься тут за главного. Тукч и ты, ты, и вот ты - ткнул в нескольких крыс, выбравших в качестве вооружения короткие клинки и минимум доспехов, либо простую ткань - идёте со мной. Желтозуб - если увидишь, что друкаи лезут сюда - отправляйся за нами.
Забравшись на спины вставших друг к другу и сцепившихся двух крыс, чтобы они могли меня удержать, полнялся, цепляясь, выше. Один булыжник, за который я цеплялся, вывернулся из кладки и упал на бошку ниже находящейся крысе, набив ей шишку, но в целом всё было нормально. Мы лезли в темноту на ощупь. Тут не было никакого света - ни лишайников, ни каких- нибудь факелов, отверстий в потолке, вообще ничего. Поднимаясь, увидел какой-то боковой ход, относительно освещенный. Свернул туда. Бурые гранитные стены, низкие потолки (в основном приходилось идти скрючившись, но никаких неудобств идти на четырёх конечностях ни у кого не было), узкие проходы. Мертвая тишина, разбуженная звуками наших движений. Никакого мусора, чистота и относительный порядок, если не считать мелких выпавших камушков из стен. Видимо, тут редко кто бывает, если вообще появляется. Ещё несколько поворотов и развилок, пока в потолке не показался свет.
Не просто свет. Нет! Мы увидели облака! Я так давно их не видел, что вначале и не понял, что мы выбрались куда-то на поверхность корабля. Не смог удержаться от того, чтобы не полезть выше. Карабкался и ожидал, что сверху кто-нибудь заглянет в эту трубу, или кинет что-нибудь.
Добрался. Выдохнув, быстро поднялся, оглянулся и спрятался обратно. Вроде никого.
Выглянул ещё раз, на пару секунд задержавшись.
Вечер. Небо, насколько видно, от горизонта до горизонта было низким, свинцовым и хмурым.
Неподалёку площадка, пустая. Вокруг какие-то башенки.
Надо узнать, где тут что находится. Может мы стоим у какого-нибудь причала? И долгожданная, вожделенная свобода совсем рядом?
Не давая себе долгого времени на раздумья, придерживая клинки, выполз наверх. И только успели все выбраться и отправиться на обследование первой башенки, как без всяких громких криков вокруг засвистели болты и стрелы. Кто-то из крыс завизжал от боли, закрутившись, пытаясь вытянуть выросшее оперение из спины. Побежали обратно, и уже было хотел спрятаться обратно, но успевший первым взобраться на трубу и прыгнуть пегий оказался нашпигован стрелами и его труп застрял в лазе и пока пытались его протолкнуть, ещё один крыс упал, с попавшими в него стрелами. В трубу вонзилась молнии, разворотив её кусок.
Выхода не было. Вокруг не видно никого, на кого можно было бы кинуться с клинками наголо. Лишь пустая полоса горизонта, которую очерчивали границы корабля.
-За мной, Ядро, и молись своей Рогатой! - крикнул я (скрываться уже поздно) сжимая- разжимая кулак с кольцом и низко-низко пригнувшись, отталкиваясь изо всех сил когтями ног то ли от крыши, то ли скалы, то ли от верхней палубы Ковчега, побежал к горизонту, разбежавшись и со всей силой оттолкнулся, прыгнув туда, за черту горизонта. К хмурому, темнеющему небу и мрачным водам океана.
Глава 9
Глава 9
Прыжок. Простое слово, а сколько за ним кроется. Тот момент, когда на какое-то время вверяешь себя в руки судьбе. Страх, сжимающий сердце, которое уходит в пятки и разум, что в панике и восторге одновременно.
Хорошо, что не видел, с какой высоты предстоит прыгать. Огромные волны, бьющиеся о борт корабля сверху показались маленькими пенными бурунами. Под ногами и вокруг всё замелькало, но усилием воли отбросил все страхи, выпрямился и так, вытянувшись, и вошёл в волну.
Удар о поверхность воды оказался сравнимым с пинком лошади или ударом людоящера-завра — из моих легких разом выбило весь воздух, а ноги онемели. Как бы не подготовился, а такого не ожидал. Меня окутал кокон из пузырей, волнами швыряло во все стороны и когда рванул вверх, вдохнуть воздух, только чудом не ударило о чудовищно обросший кораллами и моллюсками борт Ковчега. Если бы прыгнул чуть ближе, то сейчас моё тело просто бы размазало по этим окаменелостям. Яростное течение переворачивало тело вверх ногами, вертело вперед и назад.
Свет и тьма кружились за закрытыми глазами, пока меня мотало между поверхностью и тёмными глубинами.
Я был лишь маленькой букашкой, что несло течением и собственными усилиями прочь от друкаев, прочь от рабства, прочь от всей эльфийской мерзости.
И вроде уже немного отдалился от борта, как напор воды начал утягивать меня вниз, на глубину. Со всей мочи замахал руками и ногами, борясь с течением. Двумя рукми я выгребал на поверхность, пузырящуюся пеной. Нырнув очередной раз вниз, под накрывающую сверху волну, я заметил, что в глубине что-то белеет. И это “что-то” движется, становясь ближе.
И когда это открыло глаз, который был больше меня в несколько раз, я закричал и остатки воздуха покинули мои лёгкие. Не чувствуя этого, я стрелой вынырнул на поверхность, и мне казалось, что я сейчас побегу по воде, такой ужас у меня был перед созданием с глубины. Я ни видел ни щупалец, ни присосок, ни страшных зубов, но не сомневался, что весь этот комплект присутствует.
Мне казалось, что ноги мои чего-то касаются и сейчас, вот-вот меня схватят, проглотят, переварят и выплюнут и никому не будет никогда дела до моих останков. Никто даже не вспомнит про меня. И всё, что я пережил, все смерти и убийства - всё это окажется зря.
Мех свисал сосульками, а я, гребя одной рукой, пытался выхватить какой-нибудь из клинков, не чувствуя ничего и двигаясь лишь по наитию. Мне было без разницы, что подобному глубинному чудищу клинок может показаться даже не зубочисткой, а маленькой занозой.
И когда белые щупальца появились над водой, я был готов дорого продать свою жизнь.
Белые щупальца не торопились, они извивались, то погружаясь под воду, то выныривая на поверхность, переплетались с черными щупальцами и баламутили и так не спокойную воду. А может она и неспокойная от движения этого существа?
И лишь через полминуты, показавшейся вечностью, я понял - это не игра существа, их тут несколько. Набравшись храбрости, я нырнул, чтобы попытаться увидеть, что твориться там на самом деле.
В глубине подо мной и правее меня огромные змеи нападали на белого монстра, пытающегося их поймать своими щупальцами, а они, скользя, своими здоровенными пастями отхватывали от него куски плоти, которую тут же глотали. И тот глаз, видимый мною ранее, был не один. Несколько более мелких глаз были вырваны, пробиты и сейчас из этих отверстий в теле монстра шла белесая муть, окрашивающаяся с тёмной кровью в молочно-бурую хмарь. И всё это в сплошном молчании, ни звука от них. Лишь грохот волн аккомпанировал происходящей борьбе.
Я появился уже во время этой схватки, или она только началась? И неужели я спасён?
Спасен? Спасён!
Грести! Грести! Грести! Я работал руками как одержимый, и даже клинок мне не мешал, пока совсем рядом с моим телом не проскользил чешуйчатый бок с несколькими плавниками. Это было очень неожиданно и я, перехватывая мокрую рукоятку прямого клинка нечаянно её выпустил.
Лишь лезвие успело блеснуть во тьме, когда я рванул за ним, понимая, что он может ещё спасти мне жизнь. Блеснул и осветил кишащие чёрные вытянутые тела, во множестве снующие кругом. В таком множестве, что я уже и не видел из-за них ничего кругом.
Надежда на спасение угасала.
Большая волна подняла меня на свою вершину, когда наполненная мелкими зубками пасть аккуратно, и совсем безболезненно, с хлюпающим звуком втянула меня внутрь себя.
Скользя внутри твари, я понимал и не понимал одновременно, что это последние мои мгновения. Вот же я, чувствую всё! И совсем не умираю! Или умираю, но сам этого не понимаю? И что меня ждёт? Вроде не пережевали - медленно растворят кислотой, задохнусь без воздуха? Но ждать смерти вот так просто не было ни капли желания.
