Исследовательский центр академика Капицы.
Нижний уровень.
Через два часа меня пустили к Рыжей, и я смог пять минут понаблюдать как она мерно сопит, уснув в отдельном боксе, сразу после операции по извлечении пули. Я знал стоит её разбудить, и она сделает всё чтобы уйти отсюда со мной. Однако сейчас я решил не злоупотреблять этим и дать ей восстановиться и отдохнуть.
Затем со мной обстоятельно пообщалась пара засекреченных товарищей, обозначавших себя только цветом комбинезонов и цифрами. Академик Капица послал их для консультации, и они реально ответили мне на вопросы, связанные с иными. Правда во время беседы было подмечено, что спецы мало знают про спектр силы и не могут ответить, что конкретно влияет на возникновение различий у одаренных людей.
После этого ко мне пустили капитана Кремнёва.
— Ну ты Ведьмак и натворил делов — с ходу начал он, едва войдя в медицинский бокс.
— Лучше уж натворить дел, чем позволить расплодить бесчисленное количество постоянно рождающихся аномалий в Московскве.
— А ты уверен, что аномалии реально начали бы повсеместно плодиться?
— Кремень, а наши ротные ликвидаторы в Переделкино побывали? — поинтересовался я.
— Да. Мы с парнями сутки, через завалы, уровень за уровнем, в нижние катакомбы прорывались. Мои ребятки и нашли то призрачное зеркало и кучу начавших разлагаться трупов в одной из галерей.
— Ну а раз ты сам побывал внизу, чего спрашиваешь. По-другому с этой тёмной пакостью никак нельзя. А то что это болото встряхнулось, так это ничего, может что-то в нашем необъятно и нерушимом СССР, в лучшую сторону изменится.
— А Сева где? — неожиданно спросил Кремнёв и я невольно надолго призадумался.
Если судить по трагическим событиям произошедшим в прошлом варианте моей жизни, то мой друг наверняка погиб. То есть ушёл рано, как и там. Однако, существовал мизерный шанс что это не так.
Именно поэтому рассказывать кому-либо о Севе я не собирался, да и позволять себя допрашивать и заранее хоронить друга не хотелось. К тому же ожившая аквамариновые искорка, кружившаяся в куске хрусталя, давала маленькую надежду на некоторые изменения, активировавшие иной сценарий событий.
Да и само время в аномалиях и реальности течёт по-иному, так что имеется мизерный шанс застать Севу живым.
Как попасть в аномалию без его помощи, для того чтобы всё проверить я не знал, да и расспросы засекреченных товарищей, ситуацию не прояснили. Приходивший консультировать профильный специалист, как я понял способный работать с холодом и водой, долго изучал прозрачный кристалл, а затем вернул его мне и признался, что ничем помочь не сможет.
И кстати если бы он сказал, что сможет открыть портал в ледяную аномалию, то я, без помощи доктора Каца, способного что-то оперативно сделать с ранами друга, открывать проход не разрешил.
Короче получалось, что с Севой я попал в патовую ситуацию, которую сам разрешить не смогу, но и привлекать кого попало точно не стоит.
— Короче так, с Севой все сложно. Он нас спас, а сам подставился. Однако, вполне возможно в будущем, я смогу до него добраться. Так что Кремень, пока не пытай. Авось всё со временем срастётся — уклончиво ответил я.
— Хорошо, не буду. Но если понадобится помощь, я всегда готов — пообещал капитан Кремнёв. — Умные люди мне шепнули, что сделанное тобой поменяло расклады там, куда нам нос совать не позволено. Надеюсь, всем от этого хуже не станет. А сейчас могу сказать одно, всякой потусторонней фигни в Москве стало происходить в два раза больше. То у обычных людей таланты экстрасенсорные начинают открываться, а то и уровень паранормальной активности в целых секторах начинает незначительно увеличиваться. Конечно это всё по большей части мелочи, но всё же, среди вала мелочей вскоре обязательно нарисуется что-то крупное.
Командир взвода ликвидаторов был прав, так что я с ним согласился.
Кремень пробыл у меня больше часа. В результате я узнал, что меня по-прежнему ищут комитетчики, и даже показал мне их письменный запрос, направленный к ликвидаторам.
Затем Кремень заставил меня подписать кучу официальных бумаг, поправляющий мой статус. В результате, задним числом, молодой стажёр, младший лейтенант Строев, был выведен из штата роты, переквалифицирован и приписан к подразделению как узкий специалист широкого профиля, со свободным графиком посещения службы. Эта бумажная абракадабра позволяла мне официально не ходить на дежурства и решало острую проблему моего финансирования.
А перед тем как уйти, Кремень выдал мне разовую премию в размере 140 рублей и 80 рублей в виде материальной помощи. Кроме этого я получил ключи от комнаты, находящейся в коммунальной квартире и комплект спортивной одежды общества Динамо с кедами.
Одним из условий моего возвращения в советский социум было медицинское обследование, которое я и прошел после ухода капитана. Так что несмотря на моё искреннее желание сходу начать решать насущные проблемы, сразу заняться этим мне не позволили.
Взявшиеся за меня эскулапы, прощупали и просветили меня прибором похожим на телевизор с ручками. А затем, немного посовещавшись, поставили мне долгоиграющую восстанавливающую капельницу, от которой сразу начало клонить в сон. Затем меня заставили поглотить комплексный, столовский ужин и хорошенько выспаться. В результате, в город меня выпустили только на следующий день, рано утром.
Майор Нечаев, посадил одного из своих бойцов за руль новенького, микроавтобуса Рафика и тайно вывез меня из научного центра. По дороге он объяснил, что все мои запросы были выполнены. Оружие, оборудование и амуниция находятся в опечатанных ящиках, загруженных в микроавтобус. Правда в процессе выяснилось, что в связи со спецификой заказанного и важностью миссии, Нечаев будет лично меня сопровождать, для подстраховки.
И только после того как я вынужденно согласился и прошёл инструктаж, майор выдал мне все реквизированные артефакты и трофейный пистолет «Кольт-1911» в новенькой кобуре.
— Ведьмак, а мой «Стечкин» получше — сказал Нечаев, когда я зарядил вычищенный пистолет и спрятал его в кобуре, для скрытого ношения.
— Так я и не спорю — ответил я, при этом вспомнив, как долго я использовал «АПС» в прошлой жизни. — Сергей Николаевич, сейчас я имею то что имею. К тому же американская машинка была проверена в реальном бою и не подвела. Кстати, а когда я смогу вскрыть ящики и осмотреть заказ?
Услышав вопрос, Нечаев невольно скосил взгляд на один из опечатанных, зелёных ящиков, на котором среди прочих надписей, выделялась аббревиатура «ПГ-7ВЛ» 6 шт.
— Обещал выдать, значит выдам, но только в тот момент, когда увижу, что тебе всё это понадобится и никак иначе — заявил майор и смерил меня нехорошим взглядом.
В принципе его опасения я понимал и в какой-то степени разделял. Выдавать нестабильному товарищу оружие, прямо в центре Москвы, причём способное остановить танк? В прошлой жизни я бы и сам на такое не пошёл.
Расставив все точки, мы высадились по адресу проживания доктора Каца. Старинный, четырёхэтажный дом, находился на берегу реки Москвы, совсем недалеко от того места где в будущем будет стоять обрубок корабля с водружённой сверху статуей Петра первого.
Невольно вспомнив, сколько копий в свое время было обломано из-за этой статуи, я выбрался из Рафика и прошёл в подъезд. Квартиру дока до этого уже проверили и опечатали, так что ключи у Нечаева в наличии имелись.
Зайдя внутрь я быстро обшарил прихожую. Несколько дней назад, Кац на всякий случай рассказал, где будут находиться ключи от гаража и именно там я их и обнаружил.
— А мы то про гаражик узнать и не догадались — сказал Нечаев и задумчиво осмотрел ключи с алюминиевой биркой, на которой стоял номер «278».
— Оно и понятно, машины то у дока нет. Да и правление гаражного кооператив, скорее всего так и не удосужилось, оформить все бумаги и точно указать собственников. Из-за этого в бумажных архивах полная неразбериха.
