страшный шум и крики. Комиты кричали, что это невозможно, в казне нет таких денег и надо предупреждать, когда собираешься делать такие вопиющие траты.
Мать молчала, глядя на меня, а я улыбался, глядя ей в глаза. Интересно, дрогнет ли она? Если бы на ее месте был мой отец, я бы не рискнул блефовать так нахально, потому что он вмиг раскусил бы меня.
— Хорошо… Император… — сказала, наконец, мать, сделав над собой усилие. — Мы понимаем, что твоих людей надо разместить, пока они не перевернули город вверх дном. Сразу после этого заседания мы отправим послание твоему отцу, пусть уже он сам решает, как быть с оплатой.
Ура, она поверила. Я холодно кивнул, стараясь не показывать охватившего меня восторга и сказал:
— Что же, тогда на первый раз я не буду слишком присутствовать на заседании слишком долго. Мне нужно выяснить всего два дела.
Комиты успокоились и послушно ждали, что я скажу, глядя мне в рот. Мать тоже молчала.
— Перво-наперво я хочу первым делом выяснить, какие меры будут предприняты в отношении Кана Оппия Севера, организовавшего мое похищение? Здесь, как я вижу, присутствует представитель партии прасинов, так пусть он скажет, готовы ли вы каким-то образом компенсировать ущерб, нанесенный императору.
Я обращался к одному из пожилых людей, сидящему по правую руку от матери. Я уже видел его в особняке Севера, когда он захватил меня в плен.
Надо же, какая неслыханная наглость, явиться после этого сюда на совещание, как ни в чем не бывало. Может, приказать моим разбойникам схватить его и хорошенько выпороть плетьми?
Хотя, конечно, так можно было поступить, только если бы у меня действительно были пятьсот остготов в кармане, но у меня их на самом деле не было, поэтому я мог угрожать только на словах или в мыслях.
— Мы тщательно расследуем это происшествие и результаты его будут представлены вам императору, — дипломатично сказал комит от партии прасинов.
Пока что мне пришлось молча проглотить это. Ладно, время для расправы еще не пришло, но погодите, дайте мне только развернуться.
— Хорошо, — милостиво сказал я. — А второе, что я хотел получить, так это общий отчет о движении финансов в империи. В частности, меня интересует расходы на армию и строительство, а также доходы от сельскохозяйственных угодий и продаж рабов.
Цинна посмотрел на мать и она едва заметно кивнула ему. Что же, хорошо, она так испугалась или что-то задумала? С этой женщиной постоянно надо держать ухо востро.
Именно поэтому я, собственно и поменял свои планы, поскорее закончив сегодня участие в комитах, чтобы подготовиться к следующему розыгрышу в совет мистификации. Мне ведь надо было что-то решать с пятьюстами мифическими остротами, якобы появившимися в Равенне.
— Император получит отчет в самое ближайшее время, — заверил меня магистр оффиций, а комиты кивали мне.
— Хорошо, в таком случае я удаляюсь, — сказал я и встал с кресла, а все присутствующие тоже поднялись, провожая меня.
Когда я выходил, я услышал, как один из них спросил:
— А как же с раскраской фасадов домов для проведения Луперкалии? Хватит ли одних только гирлянд из цветов?
Выйдя из зала, я спросил у Марикка:
— Где Лакома? Срочно веди меня к нему.
— Он во дворе, на занятиях палатинских схолов, — ответил огромный разбойник.
Я быстрым шагом отправился из дворца. У меня осталось совсем мало времени, пока мать и Цинна не узнают правду насчет воинов. Вот тогда, если все выплывет наружу, моя свобода, а то и жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Надо срочно что-то предпринять.
Лакому и других разбойников я нашел на тренировочном дворе позади дворца, там была ровная площадка с соломенными манекенами и мишенями для стрельбы из лука. Моих людей обучали двое солдат из палатинских схолов, сквозь зубы разговаривающих с разбойниками. Я подозвал Нумерия к себе и сказал:
— Мне нужно срочно набрать пять сотен добровольцев для службы во дворце. Есть на примете?
— Чего? — поразился главарь. — Сколько? Пять сотен? Ты издеваешься, император? Я могу найти от силы сотню из числа бывших собратьев по ремеслу.
— Мне надо очень срочно, от этого зависит моя, а в том числе и ваша жизнь, — сказал я. — В крайнем случае эти люди могут просто сыграть роль воинов. Я щедро заплачу им за это.
Лакома задумался.
— Есть одна возможность, — сказал он. — Я могу позвать беглых рабов из каменоломен. Они там прячутся, это недалеко от города. Их будет даже больше, чем пять сотен. Их там около тысячи.
— Беглых рабов? — спросил я. — Хорошо, зови их всех. Вот только их разве не узнают? Клейма владельцев, шрамы, знакомые лица?
— Мы нарядим их в одежды и полностью закроем лица тряпками, — пожал плечами Нумерий. — Скажем, что это у них такое обмундирование. Вот только не знаю, откуда взять лошадей…
— Лошадей пока не надо, откуда я тебе возьму такие деньги? — ответил я. — Вот, держи, здесь сотня солидов. Это мои последние деньги. Одень их в одинаковые тряпки, желательно черного цвета, вооружи ножами и луками и поскорее приведи сюда. Пусть стоят перед Капитолием, но близко не подходят. И пусть хранят молчание. Не надо, чтобы их узнали по говору. Как только они придут, я постараюсь вытащить из совета побольше денег на содержание. Ну, давай беги быстрее.
Лакома кивнул, взял деньги и умчался со двора. Я с сожалением поглядел ему вслед, понимая, что и для него пришла очередь настоящей проверки. Он может улизнуть от меня с деньгами и больше не появляться. А может пойти и выполнить то, что я ему приказал. В долгосрочной перспективе второй вариант для него выгоднее, вот только понимает ли он сам это?
Пока я глядел вслед Лакоме, сзади ко мне подошел Парсаний.
— Мой господин, — сказал он, поклонившись. — Магистр оффиций просит вас немедленно явиться. Родерик убил двух палатинских схолов.
Глава 15
Настало время и для веселья
Они все-таки достали меня, первым делом подумал я, когда быстро шел обратно ко дворцу.
— Иди, позови всех моих людей и пусть Бешеный Мунд соберет их и построит возле дворца, — приказал я Парсанию на ходу. — Там пусть ждет моих указаний и пусть будет готовым ко всему.
Бешеный Мунд или Бешеный Вепрь был заместителем Лакомы, низкий человек с широкой грудью и длинными руками, а также со свирепым характером. Он ни за что не позволит себя арестовать и будет сопротивляться до последнего.
Парсаний кивнул и умчался обратно ко двору, где тренировались бывшие разбойники. Я пошел
