Представляю, что бы со мной случилось, пожелай я за раз распаковать в своей голове все унаследованные от умершего профессора знания. Процесс «усвоения» длился бы не один день. Его результат — пускающий слюну безумный пекарь. А ещё вообразил разочарование Шиши от того, что её желание продавать «лучший в мире» хлеб осталось бы не реализованным. И огорчение призрачного старого пекаря. Кто знает, возможно моя смерть послужила бы тем толчком, что превратила бы постэнтический слепок личности мастера Потуса в полубезумный полтергейст. Сделала бы его похожим на привидение Полушиного предка.
* * *
Проверку своим творениям я устроил перед ужином. Напитал рунный защитный круг Гедеса маной. Гадать, сколько нужно влить в него энергии, мне не пришлось — как и подсказывали чужие (теперь уже и мои) воспоминания. Конструкция, подобно насосу, выкачала из меня нужную ей для активации ману. Странное и необычное ощущение — когда из организма разом исчезала приличная порция магической энергии. Это словно сильный удар вышиб из лёгких весь воздух. Мне почудилось, что мана вышла из меня вся. Но профессор Рогов в ответ на моё возмущение заверил, что я не истратил на активацию круга и трети своего запаса.
Чтобы испытать моё творение на прочность я позвал мастера Потуса. Тот ворчливо пожаловался на занятость — дескать, следил за работой своей бригады разнорабочих в зале пекарни. Те передвигали там с места на место столы, организуя рабочее пространство в соответствии с хотелками моего заведующего производством. Причем, занимались этим со вчерашнего вечера: ворчливого старика то что-то не устраивало, то его от безделья вдруг посещала новая идея, заставлявшая вновь перемещать столы и духовые шкафы. На мои призывы угомониться с усовершенствованиями привидение не реагировало. Но на полигон призрак по моему зову всё же явился.
Мастер Потус повертелся вокруг защитного круга. Поворчал, что тратит время на ерунду, вместо того, чтобы готовить пекарю к началу работы. Вновь осыпал меня вопросами о том, когда приведу ему «нормальных» работников, когда запасусь продуктами, и когда куплю оборудование. Монотонным скрипучим голосом озвучил в моей голове длинный перечень необходимых для пекарни вещей: посуды и приспособлений. Наворачивал вокруг рунной защиты круги. То и дело пытался сблизиться с зелёным рисунком, но словно натыкался на неприступную невидимую стену. Перебраться через рунную вязь призрак старого пекаря так и не сумел.
Я признал первый эксперимент удачным. Приступил к следующему. Выбрался за пределы очерченной цепью рун окружности, расстелил на полу свиную кожу с «семь-крипта» ловушкой. Пустил во входящую руну слабый поток магической энергии, как наставлял меня мэтр, когда объяснял способ активации часов-черепа. И опять невидимый насос вытянул из меня нехилую порцию маны. Рунная конструкция активировалась. А значит, я правильно её начертил. В этом я убедился ещё и после того, как постэнтический слепок личности старого пекаря словно течением понесло к моему рисунку.
Возмущённые вопли старикана раздавались в моей голове ровно до того момента, когда его светящаяся голубым светом фигура застыла над поверхностью разрисованного зелёной краской клочка кожи. Потом мастер Потус внезапно замолчал. Воцарившаяся вдруг тишина давила на мозг сильнее, чем жалобы старого пекаря. Привидение прекратило всякое движение. Я не понимал, действительно ли оно застыло, обездвиженное рунной ловушкой, или же так пожелало моё воображение. Разглядывал призрачного коротконогого старичка; соображал, как должен поступить дальше. Не находил ответа среди полученных накануне знаний.
Пришлось по старинке спрашивать у профессора Рогова.
«Рунная ловушка будет удерживать энергетическую сущность до тех пор, пока не растратит вложенную в неё при начертании энергию, — сообщил Мясник. — «Семь-крипта» ловушка способна на двое суток нейтрализовать постэнтический слепок личности девятого уровня. Это одна из сильнейших изученных профессором Роговым ловушек. Хотя главным её достоинством я при жизни считал полную изоляцию попавшего в неё сгустка энергии от окружающего мира».
«Двое суток для девятого уровня — это здорово, наверное, — сказал я. — А сколько над этим рисунком теперь будет медитировать наш старикан? Сам он из ловушки не выберется?»
«С вероятностью в семьдесят четыре процента ваше изделие, Егор, сможет удерживать постэнтический слепок личности мастера Потуса больше пяти суток».
«Замечательно. Жаль, я раньше не знал такого чудного способа заставить его молчать. Сколько бы нервных клеток сэкономила мне эта ловушка! Ладно. Как я могу освободить старикана прямо сейчас?»
«Вам нужно разомкнуть энергетический контур, юноша, — сказал мэтр. — Вот только вы не вернёте себе закачанную в рунную конструкцию ману».
Я махнул рукой.
Сказал:
«Ну, да и фиг с ней. Лишь бы призрачный старик освободился. Мне теперь положено его холить и лелеять: у меня на него большие планы. Да и вообще… привык я к нему. Хотя мозг он пилит не хуже, чем моя бывшая. Похоже, я действительно мазохист».
* * *
Я нарисовал на кусках кожи десять «семь-крипта» ловушек — до того, как отправился спать. Скрутил их в рулоны приблизительно метровой длины. Затолкал в большой холщовый вещмешок, превращённый в подобие того кошеля, где я в Персиле хранил Полушиного предка. Не знаю, как будут удерживать нурий ловушки. Но зачарованным мешкам я доверял — проверенные, надёжные штуки. Залил в походные фляги литров пять зелёной криполитовой краски — посчитал, что для пары защитных кругов Гедеса такого объёма хватит с лихвой.
Всё.
Через пару дней в моей пекарне будут трудиться как минимум пять пекарей (я рассчитывал, что уж половину-то нарисованных мной ловушек сумею активировать). Завтра отправлюсь за городские ворота, в ближайший лес. Или чуть дальше — это как повезёт с поисками. Я составил в уме примерный маршрут. По моим прикидкам выходило, что с охотой на нурий управлюсь за сутки. Хотя… может случиться и так, что пекарей мастер Потус не дождётся. А в лесу появится ещё один ходячий мертвец — неудачник с фигурой античной статуи Геракла.
Глава 15
«Уж ночь близка, а нечисти всё нет, — сказал я. — Стемнело уже. Торчу здесь, как жаба на кувшинке. Того и гляди, меня не нечисть найдёт, а какие-нибудь волки или медведи. Запарюсь отмахиваться от диких зверюшек. Куда запропастились эти твои нурии? Мэтр, ты уверен, что мы найдём их тут?»
Прихлопнул на руке комара — тот словно не заметил, что на мне стояло отпугивавшее насекомых плетение; за что и поплатился, превратившись в кровавую кляксу. Я почесал место укуса. Подумал о том, что везде найдутся чудики, игнорирующие очевидные для остальных вещи — даже магию. За что они и страдают. Всегда и везде. Вот, как и я: вместо того, чтобы искать работников в гильдиях, как полагалось, я стоял посреди леса и изображал приманку для жутких тварей. Если нежить меня прикончит, то так мне и надо — за глупость.
«Они здесь, юноша, — ответил профессор Рогов. — Концентрация постэнтической энергии в этом участке леса превышает семь баллов по шкале Росицки. Это значит, что с вероятностью в восемьдесят семь процентов её источником являются постэнтические слепки личности минимум восьмого уровня».
«Долго мне придётся их ждать?»
«С вероятностью…»
«Сколько это в минутах, мэтр?» — спросил я.
«От получаса до пятидесяти минут», — ответил Мясник.
«Подождём».
Резкий порыв ветра заставил меня поёжиться. Я поднял воротник жакета, обнял себя руками. Пока шагал через лес, а потом пыхтел над созданием рунного защитного круга, вспотел. Теперь влажная рубаха на спине холодила кожу. Если бы не тепло от костра, наверняка бы уже стучал зубами от холода. Едва ощутимым покалыванием напоминали о себе магические плетения, что залечивали царапины на руках и щеке (в некоторых местах продвигался через лес напролом).
