class="p1">— Я лишь повторил то, что сказали мне.
— С ума сойти! — сказала женщина. — Но… я ведь и говорю о синюшке. Сможет она избавить и других от этих… демонских отродий?
«Сможет?» — спросил я.
«Постарается, — ответил колдун. — Зараженных вряд ли осталось много. Но что-то уж очень подозрительно выглядит это ее желание помогать другим».
«Не вижу ничего подозрительного».
— Я попрошу ее, конечно, — сказал я.
— Хорошо.
— Гарантировать, что богиня согласится, не могу.
— Да уж, понимаю, — сказала женщина. — Но попробовать стоит. Получилось однажды — может получиться и снова. Не подумай, что у меня есть в этом деле какой-то интерес. Я помню, каково это лежать и чувствовать, как тебя покидает жизнь. И ни один, даже самый дорогой лекарь не мог мне ничем помочь. Когда и где мы попробуем вновь побеспокоить Сионору, Пупсик?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Место и время значения не имеют. Мне все равно, придумайте сами. Но только… у меня условие, госпожа Гадюка.
— Какое, Пупсик? — спросила женщина.
— Эти больные… — сказал я. — Я не хочу, чтобы они обо мне узнали. Ни обо мне, ни уж тем более обо мне, как о принце.
— Ты бы мог прославиться.
— Мне слава не нужна.
— Да уж. А что тебе нужно?
— Ничего из того, что они могут мне дать, — сказал я. — Если у нас все получится, то пусть знают, что они обязаны жизнью богине. И только ей, госпожа Гадюка. Пусть не забудут поблагодарить ее хотя бы словами — в храме.
— Конечно, мальчик, — сказала Гадюка. — Я объясню им. Не сомневайся. И о тебе никто не узнает: что-нибудь придумаю.
— Спасибо.
«Уж очень сладко она поет, — сказал Ордош. — Слишком сладко».
«Хорошие люди встречаются даже среди бандитов».
«Ну-ну. Все забываю, что ты провел сотню лет в тепличных условиях. Ты плохо знаешь людей, дубина. У всех хороших поступков, а особенно у тех, которые совершают такие люди, как Гадюка, обязательно есть второе дно».
* * *
С Гадюкой мы договорились, что я стану лечить (богиня, конечно же, богиня!) только синюшку. Где и когда это будет происходить, она сообщит мне позже. Все организационные вопросы Гадюка взяла на себя. И пообещала сохранить в тайне мое участие в этом мероприятии.
Несколько минут мы обсуждали, что понадобится для лечения (птицы, десятки птиц!).
Потом Гадюка стала расхваливать мой кофе.
Даже Астра сказала:
— З…зачотный кофе, малыш.
И только когда Гадюка отодвинула в сторону пустую чашку и встала из-за стола, я смог вернуться к работе.
До самого конца рабочей смены я прокручивал в голове наш с Гадюкой разговор. Пытался отыскать в ее словах то самое «второе дно», о котором говорил Ордош.
А ночью, когда в зале оставалась всего одна гостья, я узнал, что меня продали.
— С завтрашнего дня ты будешь работать в другом кафе, Пупсик, — сказала Ряба. — Сейчас я тебя познакомлю с твоей новой хозяйкой.
— С моей хозяйкой? — переспросил я.
Со стороны кухни не доносилось ни звука: повара давно ушли. Девчонки официантки неторопливо протирали столики. Елка развалилась на стуле, раздвинув ноги, ковырялась в зубах зубочисткой.
— Да. Мы с ней уже обо всем договорились. Она хорошая женщина. Тебе у нее понравится.
Я старался не обращать внимания на хохот Ордоша, что раздавался в моей голове.
Посмотрел на сидевшую за столом незнакомую женщину. Та внимательно прислушивалась к нашему с Рябой диалогу. Похоже, это и есть моя «новая хозяйка».
— Но я не хочу работать в другом кафе, госпожа Рябина.
— Пупсик! — сказала Ряба. — Мы уже все решили. Сейчас ты поднимешься наверх, соберешь свои вещи. Тебе помогут погрузить их в коляску. Живешь ты теперь в другой части города, более престижной. Тебе подыскали хорошую комнату: не хуже чем та, в которой ты ночуешь сейчас. Ты будешь ею доволен.
— А вам я больше не нужен? — спросил я.
Рябина нахмурилась.
— Нужен, не нужен… Ты мне нравишься, Пупсик. Я хорошо с тобой обращалась. Но теперь пришло время нам расстаться. Я деловая женщина, Пупсик. А за тебя предложили хорошие деньги.
— Деньги?
— Да, Пупсик, деньги.
— Но… разве я ваш товар?
— Я заботилась о тебе, Пупсик, — сказала Ряба. — О мужчине обязательно должен кто-то заботиться. Ты не переживай: твоя новая хозяйка добрая. Ничем не хуже меня. Тебе будет у нее хорошо. Помни только: ты должен быть послушным и прилежно работать.
«Она всерьез это говорит, или подкалывает меня?»
«Се…се…серьезно», — захлебываясь смехом, ответил Ордош.
— Ты сдурела, женщина? — спросил я.
— Что?
— Я спрашиваю: ты ударилась головой, или у тебя поднялась температура? Что за чушь ты несешь?
К смеху Ордоша присоединилась Елка, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и обернуться. Елка разразилась похожим на кудахтанье хохотом, согнулась, схватившись за живот. На глазах у нее блестели слезы.
— Как ты со мной разговариваешь?! — сказала Ряба.
— Я? Нормально! Даже более вежливо, чем следует.
— Что?!
— Так я не понял: вы возомнили себя моей хозяйкой? — спросил я. — С какого перепуга?
— Ты!..Ты!.. Что ты себе позволяешь?!
Рябина всплеснула руками.
— Не смей мне дерзить! — закричала она. — Ты жалкий мужчина! Как смеешь ты мне возражать?! Знай свое место!
— Капец, — произнес я.
Меня не покидало ощущение того, что Рябина надо мной шутит, пытается спровоцировать на забавную реакцию.
«Она сошла с ума?»
«Нет, дубина, — сказал Ордош. — Это ты позабыл о том, что ты всего лишь мужчина. И прав в глазах окружающих у тебя не больше, чем у домашней зверюшки. Твои выходки терпели лишь до тех пор, пока ты исправно приносил прибыль. Все. Узри истинное лицо здешнего матриархата».
«Я ей сейчас в глаз дам!»
«Забавно будет на это посмотреть».
Я снял фартук, бросил его на стол.
— Я не буду больше работать в вашем кафе, госпожа Рябина, — сказал я. — Я ухожу.
— Куда это ты собрался?! — спросила Ряба.
— Пойду спать. А завтра начну искать новую работу.
— Ты не понял, мальчик, — подала голос «новая хозяйка». — Я за тебя заплатила. Теперь ты будешь делать то, что скажу я. Слышишь? Ты пойдешь со мной.
Я повернулся к ней. Мысленно сосчитал до пяти. Усмехнулся.
— С какой радости, уважаемая? — спросил я. — Если вы заплатили госпоже Рябине, то можете забрать ее. За хорошие деньги, я уверен, она удовлетворит все ваши желания.
— У тебя очень длинный язык, мальчишка, — сказала «новая хозяйка». — Мне придется укоротить его. Я обещала Рябине, что постараюсь не обижать тебя. Но уже вижу, что не смогу сдержать свое обещание.
— Он… никогда раньше не позволял себе так разговаривать с женщинами, — сказала Ряба.
— Не
