немного не от мира сего. Девушка на него взглядом молнии мечет, а ему хоть бы хны. А дочка-то у Киякина чудо как хороша. Какая из них красивая пара могла бы получиться.
Густавсон прилетел на день позже, в субботу утром, и не один. С собой он привёз целый чемодан справочников, чертежей и забавного толстячка в круглых очках с толстыми линзами.
– Знакомьтесь, профессор Фёдоров. Можно сказать – уникальный кладезь знаний, – представил он Олегу и Игорю Семёновичу своего спутника, – Возьму на себя смелость предположить, что он один из наиболее успешных исследователей Кристаллов Изначальных. Сами понимаете, что такая информация достаточно конфиденциальна и разглашению не подлежит.
Если бы не день, проведённый Олегом за чтением статей определённой тематики, то он может быть и не понял бы смысла оговорки Рудольфа Генриховича.
За прошедший день Олег, с подсказки Усольцева, плотно порылся в его коллекции разнообразных научных журналов. Собирая по крупицам скудные сведения, он понемногу представил себе картину более-менее научного подхода, практикуемого исследователями, вроде профессора Фёдорова.
Кристаллы Знаний изготавливают из минералов. Обычные, ученические Кристаллы, вытачивают из кварца. Согласно имперскому стандарту такой кристалл вмешает объём знаний, сопоставимый с учебником в сто-сто двадцать страниц. Кварц выдерживает от пяти до десяти «прочтений». Потом Кристалл идёт трещинами, а иногда и рассыпается в пыль и песок. Кристаллы из полудрагоценных и драгоценных камней вмешают больше информации и отличаются более высокой прочностью, а соответственно и возможностью большего количества «прочтений».
Из-за ограниченного числа «прочтений» и возникла потребность в универсальных исследователях Кристаллов. Иначе очень велик риск безвозвратных потерь Знаний, если Кристалл с неизвестной информацией давать поочерёдно изучать узким специалистам разных направлений.
Существуют люди с энциклопедическим складом ума. Зачастую, обладая огромными запасами сведений из самых разнообразных направлений науки, они производят сильное впечатление своей эрудированностью. Другой стороной медали является их неспособность превращать сведения в Знания. Всезнайка высыплет вам на голову кучу исторических дат, назовёт десятки фамилий, но сам не сможет выявить ни закономерность причинно-следственных связей, ни выводы из им же сказанного не сделает. Ум человека – штука хитрая и своеобразная. По сути – это совокупность способностей к мышлению, пониманию, познанию, обобщению, запоминанию, и принятию решений. Начни одна из способностей гипертрофированно расти, и она со временем подавит остальные, приведя их значение к ничтожно малым величинам.
Среди учёных «ходячие справочники» особой популярностью не пользовались. За ними даже закрепился термин «пустоцветы». Всё изменилось лет пять назад. Государственный Университет подвёл научную базу под исследования Кристаллов Изначальных. Слишком велики и огорчительны были потери бесценных Знаний, не нашедших нужных специалистов. Неожиданно для самих себя «всезнайки» стали одними из самых востребованных людей. Они с очень большой вероятностью определяли те области сведений, на которые откликался изученный ими материал и могли определить его специализацию.
Волевым решением Император провёл в жизнь новый закон. Вновь организованная Палата Кристаллов была объявлена единственным законным покупателем Кристаллов со Знаниями Изначальных.
Кланы сначала взроптали, но потом их юристы нашли хитрую лазейку в законе. Пусть продавать нельзя, но про обмен ничего там сказано не было. Изучив открывшуюся брешь в законе, советники Императора уговорили его оставить всё как есть. Утечка Кристаллов не так уж и велика выходит, а вот Знания кланов, о которых ранее учёные и знать-то не знали и даже не догадывались об их возможности, стали намного доступнее. Имперская сокровищница Знаний стала заметно пополняться.
– Пора начать накопленным Знаниям приносить пользу своему народу, – так однажды, полтора года назад, начал Император свою речь во время визита в Академию Наук. С той даты не прошло и десяти дней, как словно по мановению волшебной палочки появился Первый Имперский Каталог Знаний. Бояре все бороды до крови расчесали, охая и ахая над предложенными в нём ценами. Однако полистав книгу взад и вперёд, они нет-нет да и тыкали пальцами в самые интересные для их кланов позиции, не в силах устоять перед соблазном. И ехали в столицу клановые счастливчики заучивать выбранные подборки Знаний. Понятное дело, что не всё и не всем предлагалось. Был, по слухам, и Закрытый Каталог. Видели его не то чтобы многие, но он был. Иначе откуда бы стали новинки появляться у самых доверенных кланов, тех, кто на армию да на иные нужды государственные работает.
Месяц за месяцем, и вот золотой ручеёк начал понемногу превращаться в неплохую такую речку. Мало кто знал, что не вся прибыль возвращалась на магические исследования. Большая-то часть как раз и уходила на развитие вполне себе обычной промышленности. Где верфь новая расти стала, а где и заводишко патронный появился. Много ещё чего построить надо молодой Империи, чтобы на ноги крепче встать.
Два старика, один с тростью, другой с палочкой, сидели на лавке около городского пруда и кормили уток, по очереди отламывая куски от длинного батона. Ветераны столичной Академии с лёгкостью могли бы опознать их, как Густавсона Рудольфа Генриховича и профессора Фёдорова. Изумились бы они только тому, что эти люди в такой глухой провинции позабыли.
– Ну и как тебе парнишка? – спросил тот, что постарше, у своего соседа.
– Осторожничает. Очень уж ему не хочется свои знания показывать, – близоруко щурясь сквозь толстые линзы, ответил ему собеседник, наблюдая за птицами.
– А ты уверен, что есть они у него, эти знания?
– Конечно. Ты, раз уж колебания ауры видеть не научен, так хотя бы за лицом его повнимательней наблюдай. Он, когда узнаёт что-то знакомое, у него морщинка на лбу появляется, а когда ещё и правая бровь чуть дернётся, то будь уверен – прямое попадание, – толстячок тростью столкнул в воду кусок батона, неудачно им брошенный и отлетевший от перил.
– Значит ты не только ауры, а и лица читаешь, как открытую книгу. А ведь было время, когда ты мне несколько раз предлагал в картишки с тобой перекинуться. Помнишь? – толкнул Густавсон локтем в бок толстячка.
– Хе-хе-хе, – неожиданно высоким фальцетом рассмеялся в ответ профессор, – Я давно уже за аурами при игре не слежу. Отвлекает, знаешь ли. А лица, ну что лица… Нечего тебе нижнюю губу оттопыривать, если карта хорошая пришла. Ты же, когда тучи на небе видишь и из-за них зонтик с собой берёшь, не считаешь себя мошенником? Наблюдательность, друг мой, и ничего другого, кроме наблюдательности.
– Пусть так, – согласился Рудольф Генрихович, не собираясь вступать в спор, – Ты лучше мне расскажи, на что он конкретно реагировал.
– Почти на всё летающее. На накопители. Ну, и на оборудование кой-какое. На вот, списочек для тебя успел написать. Изучишь, и давай дальше
