не правильно, — смутился я, — и лучше пойду я спать.
Но выспаться так и не получилось. Мысли крутились как белка в колесе, пытаясь найти выход, мирный выход, выход из сложившегося дурдома. И не было этого выхода, не было. Кроме одного…
Когда забрезжил рассвет я поднялся с кровати, так и не сомкнув глаз. Решение созрело и я не собирался от него отступаться. Я тихо выскользнул из комнаты и подошел к двери Совы. Осторожно открыл и с облегчением обнаружил, что её нет. Зайдя внутрь я начал поспешно высыпать на стол содержимое своего мешка.
— Пользуйся на здоровье, — не слишком ласково проговорил я, но и не особо ругаясь. Я отдавал ей все заклинания, какие у меня только были, все вещи которые успел накопить, оставляя себе только то, что дал мне харс и некоторые мелочи (вроде последнего плода гром дерева, и некоторых заклинаний). Песик недовольно выложил на стол все мои шкурки, из вредности оставив себе парочку. И, наконец, с тяжелым сердцем я положи на стол шестопер. Он стал мне почти другом, но все же с ним придется расстаться. А вот Сумеречного стрелка я не отдам, да и кому он нужен, если воспользоваться ни Сова ни Хес им не смогут?
Вспомнился тот момент, когда я выполз из харса. Сейчас я был приблизительно таким же, в этом новом ненормальном магическим мире. В мире, где совсем другие законы природы, но где такие же законы людей.
Тихо выйдя из комнаты Совы я спустился вниз. Купить у трактирщика еды было делом нескольких минут и засунув её в свою котомку я вышел из харчевни.
Хотелось оказаться подальше отсюда, но одновременно с этим и не хотелось уходить. Я решил немного пройтись по городу. Услышав шум толпы я определил в какой стороне находится местный базар и направил свои стопы туда.
Базар здесь оказался куда больше чем в Нуон Легаше и я на несколько часов забылся. Оставшиеся шкурки потратил на одну полезную вещь. Бездонный бурдюк — как выразился торговец. Уж не знаю, на сколько он был бездонным, но ведра три он при мне из него вылил, что было раз в десять больше объема бурдюка, и в нем еще осталось.
Оказавшись за пределами базара я вновь впал в меланхолию. Оставаться в городе не хотелось.
— Ну, что, песик, уйдем отсюда подальше? Туда, где поменьше народу, и где никто не станет требовать что— то им отдать. Может куда в мало изученные земли? Если и сгину, то никто не опечалиться. Давай… — передо мной засияла резная дверь и накинулась на меня. Я попытался отскочить, но куда там. А потом я оказался в неизвестном месте, кажется лесу, поздним вечером или ранним утром… Телепортация! Так вот ты какой, северный олень.
Тяготы походной жизни в новом, неизвестном мире, я ощутил часа через два. Одно дело, когда ты хорошо знаешь флору и фауну своего родного мира, и совсем другое, когда все тебе незнакомо, а любая безобидная с виду тварь может обернуться худшим ночным кошмаром.
Первый ночной кошмар предстал для меня в виде клыкана. До этого я видел его только мертвым, теперь увидел живым и остро захотел, чтобы рядом оказался Хес. Естественно, чудес не происходило, даже не смотря на то, что я был в магическом мире. Поэтому приходилось уповать только на себя.
Волк переросток смотрел на меня злыми голодными глазами, но нападать не спешил.
— Я совсем не вкусный, только кожа да кости, — пытался я втолковать дикому зверю, авось он умный и образованный.
Противопоставить ему я мог только свой кинжал да свои модификаторы. Вот только не было у меня той уверенности, что была во время битвы с троллем, было в клыкане что — то более опасное и неведомое.
Мы стояли друг напротив друга, каждый сверлил глазами противника, у меня в руке был зажат кинжал, у клыкана была полная пасть острых клыков (вернее клыков было двенадцать пар сверху и снизу, остальные зубы были вполне нормальными). Мое тело было напряжено и готово действовать в любое мгновение, клыкан тоже был готов. И все же я пропустил момент прыжка.
Когда время внезапно замедлило свой ход я увидел клыкана взмывшего в воздух, его страшная пасть летела мне прямо в лицо. В какой — то степени это было даже красиво, хотя как представишь, что на тебя прыгает волк размером с небольшого быка так от одного воображения плохо становится, а тут…
Я испугался, самым натуральным образом, и стал просто махать клинком. И вот тут произошла неожиданность. Лезвие кинжала вдруг удлинилось, став очень длинным, примерно метров пяти длинной. Одним взмахом, без всякого сопротивления, я перерубил грозного хищника.
О том, что зверь мертв я понял потом. А пока он всем своим весом обрушился на меня и сомкнул пасть на моей шее. Тут меня и вовсе затопила паника, но клыкан не двигался, а я все еще был жив. Челюсти сжались на шее мертвой хваткой, было не оторвать, но я не чувствовал дискомфорта и вообще чего-то мешающего. Руками нащупал покров, защитивший шею. Так же покров закрывал всю мою грудь, бедра, ноги до колен и плечи. Когда сумел высвободиться из захвата челюстей, понял, что не только от зубов мне грозила смерть. Передние лапы зверя с длинными и мощными когтями метили в печень и живот, а задние лапы в пах и правую ногу. Жив я остался только благодаря покрову. Да еще кинжалу, проявившему вдруг необычные способности.
Находясь в шоке опустился рядом с мертвым клыканом, стал осматривать его шкуру. Я видел как лезвие прошило тело насквозь но оно не спешило распадаться на части, не было даже царапин. Клыкан был попросту цел, хотя на его теле я увидел еле заметные полосы, и шерсть по этим полосам как-то неестественно лежала в разные стороны. Создавалось ощущение, что зверь умер от внутренних повреждений.
Не стал выяснять, что именно произошло, сил нету, да и не специалист я в этом, только убедился, что клыкан действительно мертв, и повалился в траву.
— А какого черта я, собственно, в рукопашную пошел? — задал я сам себе резонный вопрос, спустя минут пять, — не мог заклинанием долбануть? И ты, пёсик, чего не подсказал?
Песик явился едва я его упомянул.
— Да и покров чего сразу не активировал? Вообще, чего как полный олух себя веду?
Спустя еще минут пятнадцать и полностью отойдя от схватки
