— Конечно. Более того, я уверен, что оно обязательно к ним рано или поздно попадет, так и что с того?
— Что с того⁈ Ты спрашиваешь: что с того?!! — буквально орал капитан. — А с того, что из него по нам стрелять будут!
— Ну, справедливости ради надо заметить, что это оружие уже было у бандитов и оно им, что характерно, ни хрена не помогло. Мы их всех загасили на таких дистанциях с которых стрелять из короткоствола по нам все равно что в небо. И потом, если дело дойдет до того, что бандиты начали палить в тебя из пистолета, то дело твое настолько дрянь, что хуже просто некуда, ибо стреляют они в тебя скорее всего пленного больше для развлечения заставляя «танцевать». Вообще пистолеты местным бандюкам больше для понтов нужны, так что ерунда это все.
— Лейтенант… не вынуждай меня прибегать к крайним мерам…
— Товарищ капитан, — встал напротив Аникеева Анатолий и упер в него жесткий взгляд. — Вы можете меня сдать особисту, только я отопрусь, переведя ситуацию на личный конфликт. Мало ли что здесь произошло? Повздорили, бывает — молодые и горячие. Максимум что мне грозит — увольнение с позором, ибо никто скандала раздувать не станет, никому это не нужно так как ударит по всем отдачей. Думаете меня это как-то опечалит? Да ни хрена. Вот только все это ничего не изменит, стволы у бандитов будут, эти или другие — неважно, тут этого дерьма навалом, стоит столько же, сколько у нас игрушечный стреляющий пистонами, их тут в десятках кустарных мастерских выпиливают, потому что используется по тому же назначению, что и обыкновенный пугач или на свадьбах и прочих праздниках в воздух палят. Любят они это дело. Горцы, они как дети, любят, когда много шума. Но я на эти деньги смогу обеспечить своих ребят удобной обувью, может еще что-то для них прикуплю, например рюкзаки нормальные, а не это вот дерьмо, что досталось нам неизменным со времен царя гороха, чем повышу их боевую эффективность и возможно спасу их жизни гораздо вероятнее, чем загублю чью-то из-за того, что сдам эти стволы, которые, вот ведь хрень какая, все равно попадут к бандитам, просто их продадут наши же интенданты. Или афганские, смотря кому этот хлам сдадут на учет. Такова правда жизни товарищ капитан, начинайте смотреть на нее трезво, а не через призму уставов и тупых приказов. Так что сами учитывайте все это в дальнейшем и пользуйтесь любой возможностью усилиться. Тут главное не заиграться и не начать продавать реальное оружие.
«Как в Чечне это делали разные ублюдки», — с силой сжав зубы от ненависти к тем тварям, подумал Анатолий.
Капитан и лейтенант еще несколько секунд пободались взглядами.
Вообще Киборгин понимал, что несколько рановато так себя вести, офицеры еще не «обтрепались», в голове еще звучат трескучие лозунги про интернациональный долг и прочую херь, не осознали полной мерой окружающую обстановку, но и ему медлить и ждать, когда они все дойдут до кондиции было некогда. Так что приходилось рисковать и изворачиваться.
— Тебе-то откуда об этой правде жизни знать?..
Но на этот вопрос Анатолий отвечать не стал, не рассказывать же, что ему самому это все в прошлой жизни популярно объяснили и сам кое до чего дошел, только кивнул проводнику с интересом смотревшего на перебранку шурави:
— Веди дальше, Сусанин.
Конечно, все эти операции лучше было сделать без свидетелей, да еще без конфликта с капитаном, опуская его авторитет в глазах остальных, пусть они и из других рот, но увы такой возможности в Кабул в ближайшее время попасть не имелось, потому приходилось идти напролом.
По пути купили вожделенное для многих, если не всех советских людей «кока-колу», в том числе проводнику. На окружающее офицеры-морпехи смотрели круглыми глазами и разве что рты не открывали. Так глазели, что чуть не сбили афганца севшего прямо посреди дороги сделать свои дела по-маленькому. Тут это обычное дело.
Но оно и понятно, чего тут только не было, в общем было все чего не было в Союзе, так что неудивительно, что они словили когнитивный диссонанс — вроде нищая страна, а на рынке глаза разбегаются от обилия самого разного товара. Взять хотя бы те же магнитофоны на любой вкус от автомобильных до огромных аудиоцентров, будь они неладны. Бери и покупай без всяких очередей и прочей тряхомудии.
Вот и лавка оружейника.
Увидев широкий выбор продаваемого оружия спутники Анатолия откровенно прихренели.
— Вот такие дела мужики… хотели бы власти, чтобы у бандитов не было пистолетов, то первым делом прикрыли бы вот такие магазинчики и мастерские. Смотрите какие самопалы! Только это тоже ничего не изменит, просто уйдут в подполье.
Выложив на прилавок десять пистолетов и револьверов, Анатолий обозначил цену за ствол в треть стоимости, добавив:
— Без торга.
Цена была божеской, так что продавец в роли покупателя лишь недовольно скривился, но отсчитал требуемую сумму.
Положил еще десяток ножей с хорошей сталью и тоже в треть цены.
И их взяли.
Обошли еще три оружейных магазина, где Анатолий сдал остальные стволы и ножи.
— Магазин, кроссовки, — сказал Анатолий дав очередные десять афгани проводнику.
С приобретением кроссовок тоже никаких проблем не возникло, разве что размеры пришлось отбирать.
Тут взгляд Киборгина упал на лавку торгующую журналами, газетами и прочим подобным товаром.
— «Плейбой» есть?
— Да-да! Плийбэй!
— Киборгин… ты зачем это покупаешь? — почему-то перейдя на шепот спросил капитан, забыв, что обиделся и больше не разговаривает.
— Матросикам нашим напряжение снимать. А то денег у них на чекисток* точно не хватит даже если все скинутся…
— На кого не хватит? Что еще за чекистки?
«Ах да, термин еще не вошел в широкое употребление», — понял Анатолий.
— Чекистки — женщины с пониженной социальной ответственностью, оказывающей сексуальные услуги за деньги, в нашем случае за чеки, откуда и название.
Лейтенанты фыркнули.
— Их сейчас сюда тьма тьмущая налетит, как пчел на мед… но простым матросам, как я уже сказал они не по карману, так хоть так… порукоблудят, хе-хе… Под стекло листок для такого дела упрячу и в сортире повешу, чтобы не запачкали, а то мало ли… будет кабинка релаксации, а чтобы не своровали — сигнализацию поставлю. А то сперматоксикоз штука неприятная скажу я вам, яйца пухнут, болеть начинают, ходить мешают, а нам сами понимаете, ходить по этим горам не переходить и если боец из-за сих проблем не сможет выполнить марш-бросок, то в наших условиях это может оказаться смертельно.
— Ты серьезно, что ли?
— Ну да… Высокоморальным морякам дальнего плавания или тем, кто тупо боялся заразиться, посещая припортовые бордели, вообще капец как было тяжело, их натуральным образом по возвращении раздаивали… правда процесс не описали, но цель понятна.
— Гы-гы… — уже давились от смеха лейтенанты.
— Помимо физического… неудобства, есть и психологический фактор. У бойцов появляются все признаки депрессии, они становятся апатичными, невнимательны, заторможены или наоборот раздражительны, что не лучшим образом сказывается на внутренней психологической атмосфере, ведет к личным конфликтам и неуставным взаимоотношениям. На боевой операции по вышеперечисленным причинам могут словить пулю… Так что пусть они будут внимательны, бодры и сосредоточены!
— Да я не про это! Я вообще…
— Правда, товарищ капитан. И вообще и в частности. Были бы деньги, вот честно, я бы каждому на чекисток не пожалел абонемент оплатить, хотя бы раз в месяц… но увы и ах. По крайней мере пока. Поднаберем трофеев и помимо месячного разового абонемента, буду выдавать дополнительно, как поощрение за отличную боевую и… э-э… ладно, просто за боевую подготовку. Представляете как стараться станут⁈
— Да они тебе этих басмачей голыми руками рвать станут!
Лейтенанты уже откровенно ржали.
— Ты серьезно? — не поверил Аникеев.
— Ага… Не знаю, правда или нет, но вроде во Французском иностранном легионе при каждой части в Африке или Южной Америке есть для этого солдатский бордель, правда, так сказать обслуживающий персонал в них набирают из местных, но у нас с этим будет сложно. Хотя можно попробовать провентилировать вопрос… Вдруг появятся варианты?
