Если где-то смять, то что-то другое натянется…
Альба давила и давила, вкладывала и вкладывала силы… А потом в один миг резко вкинула сознание в кончик иглы, подвешенной в совершенно другом месте, иглы, чье острие было тоньше молекулы, тоньше атома. Иглы, способной проникнуть куда угодно… В том числе и через оборочку идеального черного шара.
За которой скрывалось царство геометрически правильных фигур. Нет, Альба на мгновение увидела лес, речку, другие привычные образы… Но «игла» продолжила свое движение, и Пришедшая словно бы прошила и эту иллюзию насквозь, ощутив себя в странно-цветном мире каких-то параллелепипедов, додекаэдров и кругов, парящих рядом с друг другом по сложным орбитам.
Мгновение — и Гелеф разорвал плетение контакта. На миг раньше, чем это сделала бы сама Альба — слишком уж нечеловечески-абстрактное внутреннее пространство смутило ее собственный разум.
— Сдаюсь, — неожиданно злобно проговорил тяжело дышавший Гелеф.
— Уверены? — кажется, и магистр Нетар тоже был порядком удивлен.
— Да. Я признаю поражение.
Не дав никому ничего сказать соперник Альбы быстрым шагом покинул арену. Пришедшая успела заметить, каким странным взглядом проводил его магистр Нетар.
Пока магистр-менталист вел речь про баллы и тактику, что-то объясняя Стефану и остальным, Альба вернулась к своей сумке и бутербродам. Есть хотелось весьма и весьма сильно.
Есть — и поразмыслить над всем. Гелеф, как она поняла, вроде как не считался хорошим менталистом. Но когда они с Теором разбирали виды образов для защиты и нападения, наставник озвучил понятную и, в общем-то, очевидную истину — чем абстрактнее образ, тем сложнее его поддерживать. Если один маг хотел запутать другого, то вызвать туман, простой и понятный, куда легче, чем, скажем, поляризовать свет так, чтобы наступила полная темнота. Просто потому, что во втором случае надо не только детально представить сам процесс, как Альба представляла себе острие иглы тоньше атома, но еще и навязать свое представление противнику. А навязать туман в разы проще — его чужое сознание, с этим природным явлением наверняка знакомое, воспримет в точности.
Но Пришедшая увидела очень необычные образы. Странный, вычурный мир, целиком состоящий из абстракций. Что это — какая-то уникальная местная техника или врожденная способность так видеть мир? Есть же там гениальные математики и все такое…
— А ты неплохо разделалась с нашим слабосилком, а? — одна из подружек Стефана, пока Альба жевала бутерброд и размышляла над своими чувствами и ощущениями, переместилась ближе.
Блондинку, кажется, звали Оги. Пришедшая с некоторой обреченностью укрепила щиты на сознании и, продолжая делать вид, что сосредоточена на еде, ответила:
— Поединок окончен, а плохо или нет — не мне решать.
— Скромничаешь? — от девушки во все стороны исходил аромат роз.
Не духи, а внешнее проактивное плетение внушения.
Она пожала плечами и хмыкнула про себя — такое на приличного менталиста в принципе не действовало. На женщин по крайней мере. Хотя некоторые, вроде ле Гая, и пользовались подобными приемчиками.
— Вы же вроде делиться опытом приехали, разве нет? — насела блондинка. — Расскажи, как ты его щит пробила. Уж больно любопытный способ. А то притащил с каникул эту черную сферу и теперь просто стоит, как баран, на арене, и не шевелится. Да, баллы за активность дают нам, а не ему, но все равно интересно, как так вышло. Колись, а?
Альба прищурилась, рассматривая тонкие линии вокруг арены.
— Здесь нет проективных плетений и есть изоляция от вмешательства и наблюдения. Из того, что ты сказала, я предполагаю, что ход поединка тебе кто-то передал, верно?
— Ну а то ж, — не стала ничего скрывать блондинка. — учиться-то надо не только на своих ошибках. Тем более интересен опыт наших заморских гостей.
— Который ты намерена применить против меня, — хмыкнула Альба.
Несложно было понять, кто транслировал происходящее. В пространстве арены находился лишь один менталист кроме поединщиков — судья.
— Как и тебе никто не запрещает смотреть на мои поединки, — отмахнулась блондинка. — Ну так что? Какой это был образ? И что ты сделала, что он так быстро сдулся?
— Встретимся — выяснишь на практике, — мрачно ответила Альба.
В целом все логично — магистр Нетар явно хочет победы своих. И наверняка Альба действительно сама может прийти и посмотреть на чужой бой. Скорее всего местный менталист просто транслировал зрителям все происходящее на границе ментальных полей, проецируя иллюзии, увидеть которые могли лишь выбранные им маги. Существовало такое плетение.
Но все равно Альба почувствовала себя неуютно, словно против нее подсуживали. Да, конечно, местным любопытно, что можно у нее получить… Но, вообще-то, могли бы и просто спросить нормально.
А лезть, как сейчас блондинка, в голову.
— Хватит, — Альба поймала взгляд девушки и бросила слабенькое Усиление Чувств.
Блондинка, усилившая щиты от прямого нападения, такого подвоха, судя по всему, не ожидала. «Усиление чувств» было лекарским плетением, позволявшим видеть в темноте, слышать даже тихий шепот, улавливать слабые запахи… В зависимости от настроек. Альба им толково пользоваться при применении на себя не умела, но от Теора знала, что при набрасывании на неопытного менталиста или нементалиста резкое усилие всех ощущений дезориентировало, а щиты из-за лекарской специфики такое плетение пропускали.
— Надоели ваши попытки залезть в разум, — сказала она вслух, надеясь, что и Стефан услышит. — Я к вам не лезу, и вы меня вне арены не трогайте.
К ним приблизился жилистый угловатый тип, на паре по специализации сидевший тише воды и ниже травы.
— О, адепт Тоут тут, — подал голос до того ни во что не вмешивавшийся магистр Нетар. — Адептка Синегорская, вы готовы?
Альба кивнула и направилась на арену, оставив позади мотавшую головой Огу, которая, кажется, намеревалась таким образом избавится от ее плетения.
Жилистый противник был молчалив, собран и шел совершенно иным путем, чем два предыдущих дуэлянта. Вместо того чтобы долбиться в щиты он, едва Альба попробовала первой выстроить принудительный контакт, ради разнообразия и от злости на приставучую блондинку и весь мир в целом, втянул ее в свое пространство для поединков.
Пришедшая тут же вызвала образ брони на теле и клинка в руке. Вовремя — пришлось уворачиваться от нескольких десятков атак ставшего вдруг трехметровым каменным троллем соперника. Последний удар она все же пропустила — и отлетела на десяток метров. Доспехи выдержали — и Альба успела вовремя перекатиться и не попала под ударную волну от приземлившегося рядом оппонента, для которого, несмотря на грузную форму аватара, далекие прыжки явно не были проблемой.
Тролль рыкнул — и движением руки направил в Альбу несколько булыжников. Это было его пространство, его «арена», и Пришедшей оставалась только защищаться, отбивая мечом летящие в лицо глыбы.
Да, реальным оружием ей бы это и не удалось — но ее клинок был воплощением мысли, как и она сама. Он мог разрезать и камень, и каменную плоть… Правда для этого надо сначала добраться до тролля не попав под его атаки. А сделать это было не так-то просто. Альба попыталась наскоро вообразить щит — но безуспешно, непривычный образ поблек после буквально нескольких атак. Руку-то она обычно оставляла свободной для того чтобы было проще «воображать» нужные для плетений жесты, но ни порыв ветра, ни Поджигание, ни еще несколько тех чар, которые творятся легко и быстро, никак не повредили троллю.
Достала соперника Альба всего раз, он же ее отправил полетать еще трижды — но ни разу не сумел добить после.
Сложнее стало, когда тролль вдруг призвал разом несколько камней, бросая их веером — но заставляя лететь прямо в Альбу разными траекториями. Судя по всему, снаряды должны были ударить разом и сломать ее защиту. В первый раз щит устоял, но почти лопнул, и второго раза Пришедшая решила не дожидаться. Рванула вперед, наперерез, — в этом пространстве ей взлетать в длинных прыжках мешала чужая воля, — приняла на щит тяжелый булыжник, прошла мимо лапы тролля, увлеченного камнями, почти дотянулась клинком до его шеи…
