свитка. По бархатисто-черному фону бумаги вились гладкие, серебристые, едва заметные на свету узоры-завитки. Но свитки были не одинаковыми. Выглядывающие концы стержней, на которые накручивалась бумага, были белого, серого и черного цветов.
— А чье это?
— Раз здесь лежит, значит — призраков. — Я усмехнулся, приметив как Наруто поджал губу.
А жаба душит, по лицу вижу, душит порядочность.
— Шучу. Ты меня сюда привел, значит — твое. Сейчас, посмотрим что это, если пригодится — будешь изучать. А пока — пошли клонов тренировать контроль.
Глядя, как рьяно Наруто принялся изучать свитки, я подумал: 1:0 в пользу Жабы.
Свитки оказались бесценными. Теория фуиндзютсу, базовые упражнения и набор необходимых каждому генину-Узумаки печатей. Хвала всем богам за того генина-раздолбая, который взял теорию фуиндзютсу и забыл здесь! И что футляр закрыл! А тому, кто барьер этот сделал, что он до сих пор стоит вообще — памятник поставить! Два! Десять! Десять памятников и один бюст!
Несмотря на нелюбовь Наруто к чтению и теории, свитки его увлекли. И это было здорово!
Он должен будет выучить их все, прежде чем приступать к практике. Но это будет не сегодня и скорее всего, не завтра. Сложное искусство — это фуиндзютсу, — зевнув, я бросил взгляд на одинокое облако. Оно точно бежало от пухлых темных громад, спешащих ему в след. От земли довольно ощутимо повеяло сыростью, воздух стал прохладней, а в небе гулко пророкотал гром.
— Гроза, — задумчиво проговорил я, зачарованно наблюдая, как быстро мчатся облака.
— Что?
— Домой пора. Видишь облака? До вечера они точно окажутся над деревней, а зонтов мы не брали. Да и стемнеет скоро, — забрав у Наруто добытые свитки, я аккуратно закрыл их в футляр.
Мне надо было придумать способ как-то переписать их в заранее принесенный пустой свиток. А затем вынести, не вызывая подозрений и вопросов у АНБУ. Мне очень не хотелось, чтобы секреты Узумаки отобрали у их наследника. Потому футляр я решил оставить на полигоне. Закопать туда, откуда я его выкопал.
Начать разговор было… Сложно.
— Наруто, пожалуйста, послушай меня внимательно. Это очень важно, — я постарался придать голосу максимум серьезности.
— Да, я слушаю, Ирука-сенсе… Ирука. Что-то случилось? — заволновался Наруто.
— Пока ничего, но может случиться, — я постарался подобрать правильные слова, ведь от них зависело очень многое, — если ты покажешь свой навык хождения по воде или расскажешь про найденные нами свитки кому-либо в деревне. А особенно — своей команде, Какаши-сану или Третьему.
— Но… Почему?! — ошарашено крикнул Узумаки. — Я так старался… Я научился! Хочешь, я тебе покажу?
— Верю. Верю, что ты научился, но показывать этого никому нельзя. Я не должен был этому тебя учить. И если кто-то узнает, что ты умеешь, то у меня будут проблемы. Я прошу тебя поверить мне и сделать так, как я прошу. Это не навсегда. Потом ты сможешь всем продемонстрировать свои навыки. Потом, но не сейчас. Просто поверь мне. Так надо.
Нет у меня причин доверять ни Какаши, ни Третьему. Ведь почему-то Хокаге не хотел, чтобы мы на полигон ходили? Выкрутасы «дедули» нравились мне все меньше. И версия ловушки не работает — Наруто печати признали своим, раз пустили, и на полигоне ловушки не ставят.
Наруто немного засомневался, но потом решительно вздохнул и, вскинув над головой кулак, вскрикнул:
— Я обещаю, что никому ничего не скажу и не покажу! Даттебайо!
— Спасибо, — я вздохнул с облегчением.
Кажется, пронесло.
Но тут Наруто уставился в землю и стал накручивать на палец край своей майки.
''Нашкодил…'' — промелькнуло в моей голове.
— Я… Я тут… эмм… хотел сказать… ну, по поводу той бабули, — неуверенно начал Наруто.
— Ну, так вот, я не сбивал, — выпалил он на одном дыхании и снова замялся. — Я… эмм, рядом пробегал… а она отшатнулась и упала… вот. Я правда ей помочь хотел, но она эээ… мне не давала! Вот! Обзывалась и стукнуть меня пыталась! Правда!
Смотрит, как кот из «Шрека»…
Я в шоке уставился на Наруто, судорожно пытаясь понять, какая муха его укусила. И причем тут та старуха?
Подозрительно… — прошелестело где-то на границе слышимости. Будто это и не слово было, а лишь намек на него.
Отогнав непонятное ощущение, я, осторожно подбирая слова, спросил:
— А почему ты сейчас мне о ней говоришь? Ты ведь не виноват и ту бабку не сбивал. — Попытался пошутить, — сбей ты ее, она бы орала на всю Коноху, что ты ее убить пытался.
Не помогло, Наруто снова начал мяться.
«Ну, что опять не так?» — мысленно сокрушался я.
И тут он неожиданно серьезно посмотрел на меня пронзительно синими глазищами и выдал:
— Спасибо, что верите мне, Ирука-сенсе… Ирука! Для меня это очень важно. Но я должен объяснить, что там случилось с бабулей. Ведь вы сами нам говорили, что старших нужно уважать. — С каждым словом он говорил все уверенней, — Я ее не сбивал. Но она меня испугалась и упала… — сбился он вдруг, — я этого не хотел. Так получилось. Я виноват. — Плечи Наруто опустились, а голос стал тише. — Я хотел ей помочь, — громко стал меня убеждать мальчик, — но она не давала, а потом появились вы. Я хотел ей помочь! Правда! Потому что старик Хокаге говорил, что если я буду всем помогать, то люди признают меня и будут меня любить… Улыбаться мне… Поэтому я бы все равно пытался ей помочь…
Из-за тирады Узумаки я натурально завис, как старый Виндовс на древнем компьютере, пытаясь справиться с непосильной задачей — понять, что мне только что было сказано. И зачем.
Наруто попытался было сказать что-то еще, но я поднял руку, жестом попросив его дать мне подумать.
Я уже успел заметить, что в здешней культуре, — сложил руки на груди, — как и в японской и во многих других восточных, принято уважение к старшим. Пожалуй, гипертрофированное уважение к старшим.
Я посмотрел на мальчика.
И Наруто чувствует себя виноватым из-за того, что «уронил» бабку. Поэтому он полез ей помогать, несмотря на оскорбления и ее попытки ударить. Да еще и посчитал бы ее клюку заслуженным наказанием. Мазохист малолетний. И бред Третьего… Кажется, что-то такое
