Девушка коротко взглянула на нас и отвернулась к окну. Её лицо показалось мне знакомым.
Я поставил чемодан под скамейку и взглянул на часы.
— Пора. Осталось три минуты до отправления.
— Иди. Я тебе помашу.
Я наклонился к Кате, и она сама поцеловала меня в губы.
— Иди!
Я вышел на перрон. Динамик неразборчиво бубнил, оповещая пассажиров о маршруте и остановках. Двери закрылись. Электричка тронулась так плавно, что на мгновение мне показалось, будто перрон под моими ногами поехал влево.
Катя улыбалась и махала рукой. Я поднял руку, чтобы помахать в ответ, но вагон уже проехал.
Снова промелькнуло лицо девушки. Она смотрела прямо на меня.
Стуча колёсами, электричка набирала скорость, и вот уже последний вагон пронёсся мимо. На прощание машинист дал длинный гудок, и в этот миг я вспомнил, откуда знаю девушку.
Чёрт! Сердце стукнуло в рёбра и остановилось на одну долгую секунду.
Мы встретились десять лет тому вперёд. Мне и тогда было двадцать пять, и ей тоже. Её звали Таня.
Она работала дежурной по переезду. Я приходил к ней на переезд пить чай, и мы вместе выходили встречать поезда. Прерывисто звенел предупреждающий звонок. Таня поднимала над головой туго свёрнутый жёлтый флажок, а машинисты гудели ей в ответ. Я же просто стоял рядом и любовался её профилем на фоне вечернего неба.
Едва поезд проходил мимо, как скопившиеся перед шлагбаумом машины начинали нетерпеливо гудеть. Таня строго смотрела на них. Затем нажимала чёрную кнопку на пульте, и шлагбаумы поднимались вверх, словно птичьи крылья. Машины трогались, стреляя сизым дымом из выхлопных труб.
Почти сразу мы стали встречаться. Напрашивались в гости к моим друзьям и её школьным подругам. Несколько раз Таня приезжала ко мне домой и оставалась ночевать. Мама вздыхала, но ничего не говорила.
Я знал, что у Тани есть муж и дочь. Муж её сильно болел, но она ни за что не хотела с ним расставаться, чтобы не оставлять дочь без отца.
А я был молод, горяч и настойчив.
И тогда пришлось расстаться нам.
Холодная капля упала мне на щёку. Я вздрогнул, растёр ладонями лицо и взглянул на небо. Начинался дождь.
Впереди был целый свободный день — роскошь, от которой я давно отвык. И я мгновенно придумал, куда его потратить.
Когда я позвонил в дверь, мама как раз собиралась на работу, а Серёжка ещё бессовестно дрых. Отец давно ушёл — его смена начиналась с шести утра.
Я сдернул с брата одеяло.
— Вставай, засоня! Поехали!
— Куда?
Серёжка растерянно хлопал заспанными глазами, недоумевая — откуда я взялся дома в такую рань.
— Поехали, увидишь!
— Позавтракайте! — напомнила мама. — Андрюша! Там на плите горячая картошка на сковороде. Колбаса в холодильнике.
— Хорошо, мам!
Я зажёг газ и поставил чайник на огонь. Брат, шлёпая босыми ногами по деревянному полу, появился в кухне. В руках он держал полотенце.
— Куда поедем, Андрюха?
— Ешь, давай! По дороге всё расскажу.
Я вывалил жареную картошку в тарелку, отрезал по толстому ломтю колбасы.
— Чай налей пока!
Брат послушно зазвенел чашками.
— Заварки мало. Снова батя всё выпил!
Отец всегда по утрам выпивал две большие кружки чая.
— Так вылей, и завари свежий.
— Может, такого попьём?
— Серёга! Хорош лениться! Завари чай.
Брат выплеснул старую заварку, насыпал в чайник свежего чая и залил кипятком. Присел к столу и принялся жадно наворачивать картошку.
— Опять вчера допоздна болтался? — спросил я. — Поужинать не успел?
— Болтался, как же! — с набитым ртом ответил он. — Два дня картошку в деревне пололи! Только вечером вернулись. Батя хотел меня на всю неделю оставить, я еле выпросился!
— Ну, ты заплачь ещё!
— Тебе хорошо говорить, Андрюха! Сидишь у себя в лесу, никаких грядок! Знай, ходи на охоту!
— Хорошо, говоришь? Никаких забот? Ну, вот сейчас поедем — сам и посмотришь.
— Мы к тебе поедем? На озеро?
— Ага.
— Класс!
Брат подпрыгнул на табуретке.
— С ночёвкой?
— Бери выше! До выходных. Будешь мне помогать. Собери рюкзак — возьми тёплый свитер, куртку и запасное бельё.
— Ого!
Серёжка торопливо запихал в рот остатки колбасы и побежал собираться.
— А чай? — окликнул я его.
— Не хочу! — отмахнулся он.
Я усмехнулся и налил в кружку тёмно-коричневую душистую заварку. Разбавил её кипятком, бросил две ложки сахара и стал неторопливо прихлёбывать, глядя в окно на ржавую крышу дома напротив, которую почти заслоняли рослые тополя. Сейчас по крыше барабанил дождь. Он был по-осеннему злым.
Странно. Всё-таки, пока ещё август.
Маме мы оставили записку, чтобы не волновалась. По пути заехали в магазин за продуктами. Повезло — в отдел бакалеи завезли калининградские шпроты. Я взял сразу пять банок. Заодно купил пшеничной крупы и перловки для собак. Крупа стоила сущие копейки — никакого удара по бюджету.
К тому времени, как мы вышли из магазина, дождь уже выдохся и еле-еле моросил. Я достал из-под сиденья специально припасённую тряпку и протёр зеркала.
— Поехали!
Всю дорогу до Киселёво брат восхищённо поглядывал на меня. Когда мы свернули с шоссе, он не выдержал.
— Андрюха! Дай прокатиться! Ты же обещал.
— Погоди! — улыбнулся я.
Направо от дороги отходила едва пробитая в траве колея и терялась в плоском, словно блин, поле. Я свернул на неё, остановил машину и вылез из-за руля.
— Давай, пересаживайся!
Серёжка мигом оказался на водительском месте. Я сел рядом.
— Запоминай! Левой ногой до конца выжимаешь сцепление. Потом вот этим рычагом включаешь первую скорость — к себе и назад. Плавно отпускаешь сцепление, одновременно выжимаешь правой ногой газ. И поехал! Запомнил?
— Погоди!
Брат с сосредоточенным лицом выжал педаль сцепления. Подвигал рычагом, делая вид, что включает передачу. И плавно отпустил педаль, правой ногой нажимая на газ. Двигатель взревел на холостых оборотах.
Серёжка испуганно отпустил педаль. Мотор снова заурчал.
— Не так сильно. Плавно! — подсказал я.
— Кажется, понял.
— Тогда давай, пробуй.
Он снова выжал сцепление. Даже с сиденья привстал от старания.
— Легче, Серый! Педаль сломаешь! Включи передачу.
Брат потянул рычаг на себя. Я помог ему поймать нужное положение.
— Теперь отпускай сцепление и выжимай газ.
Машина дёрнулась вперёд. Брат бросил педаль и двумя руками схватился за руль.
Двигатель фыркнул и заглох.
— Не бросай сцепление! Отпускай плавно и добавляй газу!
— Так она сразу едет!
— Конечно! А ты не бойся, делай всё плавно, но быстро. Давай, заводи!
— Как?
— Ключ видишь? Поверни вправо.
С третьего раза у Серёжки получилось. Автомобиль, вихляя из стороны в сторону, пополз вдоль колеи.
— Держи руль ровнее! Старайся ехать по колее, а то тебе, гляжу, целого поля мало.
Серёжка, закусив губу, крутил руль.
— Видишь, канава впереди? Поворачивай направо, по следам.
Глаза брата испуганно расширились.
— Давай, поворачивай!
Я ухватил левой рукой руль и потянул его на себя, помогая брату.
— Вот так. Теперь медленно поезжай вдоль канавы до конца поля.
— А там?
— А там снова повернём.
Минут через сорок машина уже шла ровно по колее.
— Молодец! — похвалил я брата, когда мы пошли на шестой круг по полю.
Он заулыбался, неотрывно глядя перед собой, и выкрутил руль, входя в поворот.
Я немного призадумался, а потом махнул рукой.
— Чёрт с тобой! Давай, рули к выезду. Попробуем на дороге.
— А если встречная машина?
— Тогда прижмись к обочине и остановись, пропусти.
По лицу брата я видел, что он побаивается выезжать на дорогу. Но Серёжка взял себя в руки и не стал спорить.
— Перед тем, как выезжать, остановись и погляди в обе стороны. Если будет машина — пропусти.
