смоль голова.
А кожаные перчатки без особых проблем положили мою правую руку на плечо незнакомки.
Бросив взгляд на то место, где был разбросан арсенал гарпии, не увидел ровным счетом ничего.
Как и веревок у нее на руках.
— Лаврик, — простонал я, задев раненной ногой дверной порог, — только не говори мне, что единственное в чем ты умелая с веревками, это шибари.
Эльфийка, покраснев, предпочла промолчать.
Надеюсь, после развенчивания рабского заклинания и изучения языка, магия больше не переводит ей по смыслу то, что я говорю?
Нет же?
* * *
Кажется я знаю еще одну вещь, в которой мои сопартийцы не имеют себе равных.
В заметании следов.
Какая-то минута с момента стука в дверь, а я, Лаврик и Олегус уже находимся в конюшне.
При этом оборотень на плечах доставил сразу троих бесчувственных и обгоревших девушек-гарпий.
И собранное оружие, которое они так или иначе использовали.
Донесшая меня до колеса телеги черноволосая незнакомка внезапно растворилась в воздухе, а я едва не рухнул на пол, повиснув не подготовленной к такому эльфийке.
— Эта сучка удрала! — шикнула Лаврик, помогая мне сесть на задницу на холодном полу.
Предварительно подстелив свой темно-зеленый плащик.
— Сама сучка, — послышался все тот же голос незнакомки, которая, словно материализовавшись из ниоткуда, беззвучно выложила на пол обугленные и потрескавшиеся кости. — Магус и ваша зверолюдка разговаривают с хозяином гостиничного комплекса. Я убрала кости Посредника, чтобы история мага о вышедшем из-под контроля заклинании выглядела убедительно.
— Лучше было бы рассказать ему правду, — заявила Лаурель, перетягивая мне бедро повыше раны куском тряпки.
Жгутов, так понимаю, в этом мире не существует.
Но делать что-то нужно.
Пока «Пожиратель Душ» был в моих руках, кровь, хлещущая из раны, как-то не особо меня беспокоила.
А вот сейчас же…
— Выпей, — Лаврик практически насильно влила мне в рот какую-то настойку с запахом трав. — Это поможет остановить кровь.
— Не особо поможет, — возразила незнакомка. — Это магическая рана. Нужно магическое исцеление.
— Тебе откуда знать, гарпия? — ощерилась на нее Лаурель. — В тебе из магии только доспехи скрытника.
— Это не значит, что я никогда не убивала магическим оружием, — произнесла девушка, которая с беспокойством смотрела на лежащих без чувств собственных сестер. — Они слабеют с каждой секундой, цель. Исцели их.
Последние две фразы она произнесла, смотря на меня.
— Не могу, — слабость в организме понемногу отступала благодаря выпитому зелью. — Не целитель.
— Магос целитель, — заявила гарпия. — У меня нет денег, чтобы оплатить его услуги. Но, если вы сделаете это за меня, то я и мои сестры будем служить вам. Добровольно.
Да нахрена мне ваш бабий сквад?
— Это хорошая сделка, Глеб, — неожиданно произнес Олегус. — Гарпии создавались как разведчики, способные патрулировать небо и убивать там, где никто другой из темных тварей не может проникнуть в стан врага. Их клятва верности нерушима.
— Зато они лгут, — возразила Лаурель. — Если они личные убийцы Посредника, то как у нее нет денег на исцеление сестер?
— Мне не платили за устранение целей, — спокойно пояснила девушка. — Рабское заклинание.
Да, после слов Олегуса я бы тоже на тебя такое же наложил.
Может быть, что и на твоих прожаренных курочек-сестренок тоже.
Но, чтоб тебя ангелы вместо чесалки для спины использовали, «Пожиратель Душ», где моя хренова магия, паскуда ты металлическая.
Мало удивительного в том, что демонический клинок не отозвался.
Такое ощущение, что этот гаденыш приходит на помощь, открывая свои запасы магии только тогда, когда мне угрожает смертельная опасность.
Ладно, оклемаюсь, я найду как до тебя достучаться, полуразумная ты железка!
— Так что ты скажешь, цель? — оторвала меня от мыслей гарпия, с надеждой и тревогой смотря мне в глаза так, будто видела насквозь.
— Если не сдохнут до того, как Магус сюда придет, то пусть исцеляет, — я едва сдержался, от внезапно скрутившей мою ногу судороги.
И в тот же момент почувствовал, что под рваной штаниной больше не течет кровь.
Посмотрев туда, убедился, что кровавые потеки больше не пополняются из внутренностей моего организма.
А вот в самой ране видно, как тоненькие мясные усики мышц сплетаются воедино.
От этого зрелища меня едва не вырвало.
Лаврик же без малейших реакций посмотрела на рану, затем, принюхалась к опустошенному флакону.
Не долго думая вылила в рот капельку содержимого.
— Это эльфийский целебный напиток, — резюмировала она.
— Хрена себе ты сомелье, — стиснул зубы я от еще одного наплыва боли. — Откуда тут эльфийские снадобья?
— Так вы их и купили у подпольного торговца эльфийскими снадобьями, — заявила незнакомка, косясь на четыре оставшихся у Лаврика пузырька. — Ваша зверолюдка уговорила торговца продать ей контрабанду.
А… теперь понятно, чего так дорого.
— Дай им, — приказал я Лаврику, кивнув в сторону полуживых гарпий. — Что-то долго они там возятся…
На открытой части лица черноволосой незнакомки появилась такая же растерянность, как и у эльфийки.
— Нам и самим нужно! — заупрямилась Лаурель.
— Еще купим.
— Не купите, — сказала гарпия. — Я отрезала торговцу голову.
— За что? — удивился я.
— Посредник приказал, — пожала та загорелыми обнаженными плечами.
— Тогда тем более… — начала было Лаурель.
— Дай сюда, — рыкнул на нее оборотень, отбирая перевязь с флаконами. — Господин сказал дать гарпиям лекарство! Серебрушка за флакон — это не тот ценник, который за исцеление заломит Магус.
Ценник…
Как-то я не подумал о том, что наших скромных сбережений хватит на оплату его услуг.
Но, если бы трех золотых было бы мало, Лео бы точно сказала.
Сказала бы, так?!
Оборотень, бесцеремонно повернув и запрокинув голову каждой из раненных гарпий, влил им в рот по пузырьку.
И при этом закрыл нос пальцами, добившись от каждой бессознательной девичьей тушки судорожного «глоть».
— Спасибо, — серо-зеленые глаза посмотрели на меня внимательно. Очень-очень внимательно. — Моя служба вам начинается с этого момента, господин. Все, что пожелаете, я исполню.
То есть она в принципе не допускает того факта, что зелье может не сработать на ее сестрах?
Погоди-ка голубика…
— Все, говоришь?! — прищурился я, оглядывая девушку с ног до головы.
Нет, серьезно, где она прятала кунай?
И веревку… Там же в мотке метров двадцать будет, хороший такой моток получается, с кулак толщиной.
— Да, — как-то нерешительно, с тоской и болью девушка в маске, потухшим взглядом.
— Ну, начнем с самого простого, — тихонько хэкнул я от новой порции боли в ноге. — Давай, чернобровенькая, показывай свою красоту, оценивать буду.
На этот раз даже как-то легко пошло.
Я что, привыкаю к боли, или просто лекарство так действует?
— Как скажете, господин, — как-то совсем уже бессвязно произнесла гарпия, потянулась к шнуровке своего кожаного корсета.
Ну не могу я
